Прочёл я этот поучительный сказ про Серого волчару и понял, шо пред нами произведение с ярко выраженными чертами социальной утопии, в котором грубый трущобный натурализм смело соседствует с отсутствием правдоподобного сюжета и явным присутствием правдоподобного намёка... 

Кроме того, в ём автором намеренно увеличен удельный вес смехового элемента, што делает его более читабельным, нежели без него. Эксцентрическое поведение отдельных персонажей, например, мышеплодов, шо практикуют мужскую беременность, вызывает у читателя вполне понятную неприязнь, если, канешна, он сам не зоофил иль садист-мазохист. Хорошо, што Серый не уподобился этим мышеплодам!

Радует амбивалентность смыслов, заложенная в этом шикарном произведении. Двойной подтекст повествования буквально вопиёт, штоб его поняли и должным образом осмыслили.

Чую, шо если приложить виртуозно замаскированную автором парадигму житья-бытья братьев наших меньших к социокультурной феноменологии современного общества, то можно прийти к парадоксальному выводу, шо бредовина, столь ярко выписанная в обсуждаемом произведении, вовсе не бредовина, а самая настоящая правда-матка! Чота длинное предложение я тока шо писанул. Счас буду писать короче, но ёмче.

Понятно, шо неискушённому читателю может быть непонятно употреблённое мною словцо «феноменология». Если кратко, то это описание опыта познающего сознания и выделение в ём сущностных черт.

Автор, в своём феноменологическом произведении чисто конкретно в завуалированной форме сказки о Сером волчке настойчиво побуждает наше дремлющее сознание впасть в глубокое раздумье о смысле и сути бытия...

Теперя поговорим о замеченной ошибке.

А все приютские собаки плакали горькими слезами, потому что знали — не правда всё это!

Подведу краткий итог.

Автор заслужил похвалу. За неимением под рукой ордена, я дарю ему цветочек и подымаю бокал за ево здравие.