Знаете, существенный плюс чумы, и мне странно, что ни вы, ни Джинн не назвали его, это как раз таки развитие медицины. Безусловно, везде можно найти плюсы и минусы, но иногда одни существенно перевешивают другие. Медицина, верю, развилась бы и без эпидемии. А вот лечили бы болезни без медицины?

 

Нет, конечно! Надо было оставить всё, как есть. Ручной труд, неравномерное распределение ресурсов, повальную неграмотность, социальное расслоение…

Если же без сарказма, то слово «своевременность» в историческом контексте звучит слегка странно. Скажите, своевременна была деятельность Святой Инквизиции? А своевременно ли отменили рабство? Исторические события происходят тогда, когда они происходят, и часто они обусловлены столь многими причинами, что сложно говорить о них, как о чьём-то единоличном решении, которое может быть своевременным или несвоевременным. Революция во Франции прошла под девизом «свобода, равенство, братство» задолго до семнадцатого года, и я не могу сказать, что это было своевременно или несвоевременно — это просто было.

Но если хотите знать моё субъективное мнение, я считаю, что воплощение идеи равенства действительно было несвоевременным — оно пришло ужасно поздно. Советую вспомнить крепостное право и феерическую реформу 1861 года. Так что я считаю борьюа за равенство и братство не столько своевременной, сколько неизбежной.

Знаете, в одном рассказе (не помню, к сожалению, названия) высказана очень хорошая мысль. Речь идёт о сабле Будённого и происходит примерно следующий диалог:

— Да что в ней такого-то?

— Если бы не эта сабля, ты бы здесь сейчас не сидел.

— А где бы сидел?

— Нигде бы не сидел — работал бы на барина и спал в ночлежке.

 

Электрификация, индустриализация, ликбез, Гагарин. Одного этого, на мой взгляд, вполне достаточно, чтобы примирить беснующихся обличителей с «миллионом расстрелянных лично Сталиным».

 

И войны и репрессии были везде. Быть может, последние не в таком масштабе, но были. Я не призываю подражать, но, как вы сами говорите, «во всяком явлении можно найти и отрицательное и положительное».

 

В рассказе масштабы и условия выбраны далёкие от наших земных. Там вся планета представлена как страна с мощной сырьевой базой и невозможностью поднять сельское хозяйство до уровня, необходимого для развития индустрии. В этих условиях куда разумней продать несколько месторождений, чем ждать голодной смерти или аннексии. В последних двух случаях ресурсы также достанутся другим, но вот населению проку от этого будет мало. Колонизированные страны Африки, кстати, очень хорошо иллюстрируют такое положение вещей.

И когда туда всё-таки пришёл свободный рынок, никакого бума разврата это не вызвало, скорее наоборот — у людей появились иные способы прокормить себя и семью, нежели воровать и продаваться за десятку. Разврат возникает там, где есть деньги, интеллект и досуг, то есть, преимущественно среди высшего сословия и нуворишей, дорвавшихся до красивой жизни. Простые люди хотят еды, а не изысканных извращений. Так что убеждённость княгини в том, что экспорт сырья и импорт продовольствия приведут к возникновению «развитого рынка сексуальных услуг» выглядит в лучшем случае глупой, а в свете того, что она собирается руководствоваться этой идеей при принятии внешнеполитических решений — просто опасной.

Идиотов держат у власти только в том случае, если они успешно играют роль декорации и не мешают другим управлять страной или разворовывать её. Опасных идиотов нейтрализуют при первой же возможности. Ну, знаете, все эти ужасные случае вроде «Ох, какое горе! Ваша жена за обедом подавилась слишком большим куском стрихнина». И такое должно было случиться не через «месяцок-годок», а задолго до описываемых событий, т.к. княгиня была против здравого смысла «с самого начала» и притом, похоже, имела какой-то политический вес, раз уж она была уверена, что сможет чего-то там недопустить и князь тратил время на то, чтобы убедить её.

 

Вышесказнное, надеюсь, достаточно полно объясняет, почему я считаю описанное в миниатюре той самой альтернативной альтернативой, возникшей из нежелания автора продумать всё как следует. Я не люблю произведения, где нелогичные, невероятные и несуразные люди, события и реалии преподносятся как нечто нормальное, возможное и даже само собой разумеющееся. На меня снисходит огромнейший дисбилив и я перестаю внимать стороне защиты.