Ладно, я смотрю тут мокрые мужики такую сырость развели, что мыши на стол полезли. Закрываю забытую пятнашку.
Герой — пьяный почтальон
Тема — изучение японского языка
Подробность — порванный чулок
50\50
Шурка усиленно учил японский, поскольку русский Чена был отвратителен, и у них никак не получалось заняться виртуальным сексом по-настоящему. Но с японским было ещё труднее, чем с Шуркиной жизнью. Прекрасные ажурные чулки и пояс приходилось носить под топорной работы униформой почтальона ужасной синей расцветки. Познакомиться с нормальным парнем на улице никак не получалось, а в Интернете на одного адекватного приходилась сотня озабоченных идиотов. Но тут он познакомился с Ченом. Вернее, это Чен написал трогательный отзыв к Шуркиным интимным фотографиям. Хоть те и были сняты на мобильник, да ещё и через зеркало, но в них Шурка раскрылся полностью, показал свою изюминку, и Чен смог её заметить. Вообще-то полное имя Чена – Ким Ичен Ко, но Шурка не знал, какое из этих трёх слов настоящее имя и стал называть своего японского друга Ченом, а тот стал откликаться. Дружба вскоре переросла в безумное влечение. Памяти шуркиного телефона не хватало, чтобы сохранить все пылкие японские СМСки на корявом русском языке.
И вот, в один из обычных дней, с самыми будничными чулками под формой, пришло самое долгожданное: «Визял белет буду прилятеть затра. Ты стречай?»
Шурка ни к чему в своей жизни так не готовился, как к этой встрече. Даже собираясь впервые к великану Товазу он был менее щепетилен в выборе наряда и ароматизатора для клизмы.
Деньги приходилось экономить – на зарплату почтальона даже суши от пуза не поешь, поэтому в аэропорт Шурка собирался выехать на последнем автобусе, за пять часов до прибытия токийского рейса. Вечерняя улица пьянила цветущей черёмухой и ожиданием скорой встречи с Ченом. И тут случилось самое страшное из того, что только могло случиться. «Курсанты!» — Шурку обожгло изнутри. Сразу вспотели ладошки. Он был слишком беспечен от радости и позволил себе много лишнего, создавая сегодняшний романтический образ. Слишком много лака для ногтей, много блеска для губ, слишком прозрачная блузка и шарфик слишком оранжевый. Да вообще всего слишком много! И курсантов было много. Чего им не спится? У них же должен быть распорядок и этот, как его – отбой.
В таком виде не то что в аэропорт, в автобус не пустят. На шуркиной голове болтался обрывок ажурного розового чулка, мочка кровила от вырванной с мясом серёжки, шею сдавливал завязанный тремя морскими узлами шарф с отпечатками военных ботинок. Белоснежная блузка была обильно исписана похабщиной, на которую ушли все запасы шуркиной помады из походной косметички. В желудке плескались полбутылки насильно влитой в его жизнь водки. Может поэтому жизнь и валялась в придорожной грязи? Шурка лежал и плакал, высматривая в звёздном небе сук покрепче, чтобы розовые чулки могли покинуть этот чужой и бесцветный мир достойно. Но в небе что-то закрутилось, Полярная Звезда вспыхнула голубым цветом, и на следующий год Шурка поступил в военное училище, где с успехом освоил японский. А получив офицерское звание, уехал работать в Токио переводчиком.
Тема — изучение японского языка
Подробность — порванный чулок