Странный, надо сказать, рассказ. И название несколько странноватое, «сундук мертвеца». Почему мертвеца-то? Вроде бы, он всё ещё жив? Или, потому, что официально Андреас Крюгер мёртв, а вещи-то его?
Тут говорили о том, зачем персонаж хранит эти вещи? Мне подумалось, что он, раз живёт по документам Томаса Брауна, то может всем говорить, будто он, Томас Браун — раздобыл все эти вещи в качестве трофеев. Вроде как.
Но почему он не может то же самое сказать внучку, пытается спрятать эти вещи?
Идеологическая подоплёка рассказа ещё более странная. То есть, получается, бывший нацист живёт по чужим документам, живёт в страхе, и всё, что он может сказать — так это именно страх. Страх быть наказанным, страх быть осуждённым младшей дочерью — Анной. Жена-то его не осуждала, она всё знала, хранила тайну и только содействовала. От дочки герой предпочёл всё скрыть, а вот внук — интересная в этой истории фигура. Внук сменял дедушкины часы на игрушку — модель «Маузера», внук напугал маленькую Анну, чем всполошил своего деда, внук застукал деда возле сундука с этими самыми вещами. И внуку дед тут же показывает настоящий «Маузер», предлагает пойти из него пострелять по банкам, просит ничего не рассказывать.
Тревожно мне за этого внука, уж не он ли в будущем показан в рассказе «Зуб»? Бедного мальчика дедушка довёл до шизофрении, да там ещё не посчастливилось случайно убить ребёнка… Шутка…
А если серьёзно — то да, за внука тревожно. И то, что игрушечные маузеры за дедовские часы выменивает, а потом дед его ещё учит чего-то скрывать, как всю жизнь скрывал сам. Чего, конечно, он ему не говорит, но явно же что-то нехорошее? Да и правда ли он его поведёт по банкам стрелять? Ведь внучок когда-нибудь может и сболтнуть, это же ребёнок… И тут возможно два варианта — либо случайно проболтается, либо станет старше, начнёт чего-то понимать и о чём-то догадываться. Если герой всю жизнь это скрывал, может ли он допустить, чтобы однажды его тайна раскрылась? Да хотя бы ради маленькой Анны, о которой он так переживает, чтобы на ней не было этого клейма — что отец был нацистом?
Скелет в шкафу имеется, тут просто не поспоришь, в шкафу с двойным дном. Но вот с моралью полная трабла. Автор описал ситуацию, когда неким субъектом были совершены некие преступления, за которые субъект не был наказан, и вроде как больше не грешил и не собирался. Но это скоропортящийся фрукт.
Такие, пока всё хорошо, да мирно, да сытно — живут себе, никого не трогают, песенки напевают, солнышку радуются, а как ситуация ставит перед выбором, делают его в пользу сохранности собственной шкуры, и готовы принести этой пользе любые жертвы.
Герой явно не был нацистом по убеждению, он был просто продажным трусом, который сделает что угодно, лишь бы шкура была цела. Иначе бы он гордо принял геройскую смерть за свои нацистские убеждения. Он же предпочёл другое — жить по чужим документам.
Не знаю, что ещё сказать, что ещё поставить. Совесть героя не мучает, симпатии или сочувствия он не вызывает. И возмездия этот преступный элемент не получил, что для читателя с общепринятыми моральными ориентирами, очень и очень печально. Сложно понять, какие эмоции вообще должна вызывать эта вещь? Явно не радость за то, что наши победили. Гнев возмущения? Можно сколько угодно осуждать главного героя, но ничего с ним не сможешь сделать. Урок для себя о том, как поступить правильно? Это вряд ли, там, где подразумевается урок, должны быть муки совести, сожаление о содеянном. А тут из сожаления — только страх разоблачения, а дай герою прожить свою жизнь заново, но с уже полученным опытом, не сомневаюсь, поступит в той ситуации точно так же, и будет считать, что поступил правильно, убил много других людей — но куда было деваться, жизнь была такая, зато сам выжил, потомство оставил.
В общем, по мне, формальное соответствие теме есть и очень убедительное, но рассказ может нехило запутать в моральных парадоксах и сбить все ориентиры.
По стилистике — в целом стилистика и подача не плохи, хотя есть явные огрехи, о которых, по-моему, не сказал разве что ленивый. Так что этим ленивым, пожалуй, буду я, незачем повторять уже сказанное.
Странный, надо сказать, рассказ. И название несколько странноватое, «сундук мертвеца». Почему мертвеца-то? Вроде бы, он всё ещё жив? Или, потому, что официально Андреас Крюгер мёртв, а вещи-то его?
Тут говорили о том, зачем персонаж хранит эти вещи? Мне подумалось, что он, раз живёт по документам Томаса Брауна, то может всем говорить, будто он, Томас Браун — раздобыл все эти вещи в качестве трофеев. Вроде как.
Но почему он не может то же самое сказать внучку, пытается спрятать эти вещи?
Идеологическая подоплёка рассказа ещё более странная. То есть, получается, бывший нацист живёт по чужим документам, живёт в страхе, и всё, что он может сказать — так это именно страх. Страх быть наказанным, страх быть осуждённым младшей дочерью — Анной. Жена-то его не осуждала, она всё знала, хранила тайну и только содействовала. От дочки герой предпочёл всё скрыть, а вот внук — интересная в этой истории фигура. Внук сменял дедушкины часы на игрушку — модель «Маузера», внук напугал маленькую Анну, чем всполошил своего деда, внук застукал деда возле сундука с этими самыми вещами. И внуку дед тут же показывает настоящий «Маузер», предлагает пойти из него пострелять по банкам, просит ничего не рассказывать.
Тревожно мне за этого внука, уж не он ли в будущем показан в рассказе «Зуб»? Бедного мальчика дедушка довёл до шизофрении, да там ещё не посчастливилось случайно убить ребёнка… Шутка…
А если серьёзно — то да, за внука тревожно. И то, что игрушечные маузеры за дедовские часы выменивает, а потом дед его ещё учит чего-то скрывать, как всю жизнь скрывал сам. Чего, конечно, он ему не говорит, но явно же что-то нехорошее? Да и правда ли он его поведёт по банкам стрелять? Ведь внучок когда-нибудь может и сболтнуть, это же ребёнок… И тут возможно два варианта — либо случайно проболтается, либо станет старше, начнёт чего-то понимать и о чём-то догадываться. Если герой всю жизнь это скрывал, может ли он допустить, чтобы однажды его тайна раскрылась? Да хотя бы ради маленькой Анны, о которой он так переживает, чтобы на ней не было этого клейма — что отец был нацистом?
Скелет в шкафу имеется, тут просто не поспоришь, в шкафу с двойным дном. Но вот с моралью полная трабла. Автор описал ситуацию, когда неким субъектом были совершены некие преступления, за которые субъект не был наказан, и вроде как больше не грешил и не собирался. Но это скоропортящийся фрукт.
Такие, пока всё хорошо, да мирно, да сытно — живут себе, никого не трогают, песенки напевают, солнышку радуются, а как ситуация ставит перед выбором, делают его в пользу сохранности собственной шкуры, и готовы принести этой пользе любые жертвы.
Герой явно не был нацистом по убеждению, он был просто продажным трусом, который сделает что угодно, лишь бы шкура была цела. Иначе бы он гордо принял геройскую смерть за свои нацистские убеждения. Он же предпочёл другое — жить по чужим документам.
Не знаю, что ещё сказать, что ещё поставить. Совесть героя не мучает, симпатии или сочувствия он не вызывает. И возмездия этот преступный элемент не получил, что для читателя с общепринятыми моральными ориентирами, очень и очень печально. Сложно понять, какие эмоции вообще должна вызывать эта вещь? Явно не радость за то, что наши победили. Гнев возмущения? Можно сколько угодно осуждать главного героя, но ничего с ним не сможешь сделать. Урок для себя о том, как поступить правильно? Это вряд ли, там, где подразумевается урок, должны быть муки совести, сожаление о содеянном. А тут из сожаления — только страх разоблачения, а дай герою прожить свою жизнь заново, но с уже полученным опытом, не сомневаюсь, поступит в той ситуации точно так же, и будет считать, что поступил правильно, убил много других людей — но куда было деваться, жизнь была такая, зато сам выжил, потомство оставил.
В общем, по мне, формальное соответствие теме есть и очень убедительное, но рассказ может нехило запутать в моральных парадоксах и сбить все ориентиры.
По стилистике — в целом стилистика и подача не плохи, хотя есть явные огрехи, о которых, по-моему, не сказал разве что ленивый. Так что этим ленивым, пожалуй, буду я, незачем повторять уже сказанное.