Я всё ждал, когда же кто-нибудь из комментаторов вспомнит предшественника «Проши». Не, никто не вспомнил. Жаль… «Шкаф» Ги де Мопассана, прошу любить и жаловать. Другие только атмосфера, герои, посыл и развитие сюжета. Заимствование, скорее всего, получилось бессознательным, но ориентир весьма отменный: «Шкаф» — очень трагическое по своему духу произведение, и «Проша», даже несмотря на свою концовку, недалеко от него ушёл в трагичности. Но автор разбавил трагичность темы по-детски серьёзным восприятием истории Максимом и доброй иронией, и рассказ приобрёл интересную смесь неожиданности и предсказуемости. Предсказуемость его в том, что ты знаешь, что тебя ждёт, а неожиданность — как это будет тебе преподнесено. Точка зрения мальчика, с которой ведётся повествование, мне кажется очень удачной (хотелось бы мне прочитать мопассановский «Шкаф», написанный не от лица взрослого мужчины, а от лица мальчика, который был вынужден спать в шкафу на стуле). Добавить к этому хороший слог, убедительность персонажей (автору удалось всех показать глазами Максима так, что я действительно поверил в то, что их именно так видит двенадцатилетний мальчишка), подачу, в которой сочетается мягкость, трагедия и юмор — и получается хорошо написанный рассказ об отдельно взятой трагедии и человечности.
Убедительно поведение Елены. Она не только и не столько прячет от своего ухажёра смертельно больного ребёнка (она ж ведь не дура и понимает, что рано или поздно её скелет выпадет из шкафа), сколько пытается оградить его от мира, в котором, она знает это точно, он погибнет ещё раньше (ему даже сладкого нельзя есть...). Нечто похожее я замечал и в реальной жизни: для любой матери все дети дороги и близки, но если у одного из них что-то не складывается в жизни (или, как в этом случае, он болен), к нему испытывается больше жалости, чем к другим. А спросишь, почему — ответ один: «А как он без меня? Он же пропадёт...» Увы, очень часто этой жалостью бессовестно злоупотребляют…
Кому-то, может, этот рассказ покажется вариацией на тему «одноногой собачки». Ну как же — мать-одиночка, больной сын-изгой… — ходы беспроигрышные. Но знаете… в рассказе есть человечность. Есть вера в то, что люди должны быть не циниками, рассматривающими, где тут «одноногая собачка зарыта», а действительно сочувствующими и сострадающими людьми. И это ведь очень сложно — взять ответственность за чужого больного ребёнка. Этот рассказ — хороший пример ненавязчивого морализаторства. И с хорошим концом — на первый взгляд, сказочным, да, но…
Иногда мне кажется, что подобные рассказы способны изменить реальность. Тем более что случаи в жизни разные бывают.
Однако не обойдётся и без ложки дёгтя. Уже не помню, где я тут находил грамматические ошибки, скажу только об одном:
Потом кинул снова — об стену старенького коттеджа, во дворе которого он слонялся, и еле словил мяч, отскочивший обратно.
Автор, во всех словарях слово «словил» упоминается с пометкой «разговорное» или «просторечное». Вы пишете рассказ даже не на диалекте, не говоря уже о просторечии. Рассказ написан литературным языком. А в литературном языке нет слова «словил». Тем более в словах автора.
И если Вы в этом предложении употребили тире (кстати, совершенно неуместно — там вообще никакого знака препинания не нужно), то такое же тире должно и замыкать выделенное Вами.
Я всё ждал, когда же кто-нибудь из комментаторов вспомнит предшественника «Проши». Не, никто не вспомнил. Жаль… «Шкаф» Ги де Мопассана, прошу любить и жаловать
. Другие только атмосфера, герои, посыл и развитие сюжета. Заимствование, скорее всего, получилось бессознательным, но ориентир весьма отменный: «Шкаф» — очень трагическое по своему духу произведение, и «Проша», даже несмотря на свою концовку, недалеко от него ушёл в трагичности. Но автор разбавил трагичность темы по-детски серьёзным восприятием истории Максимом и доброй иронией, и рассказ приобрёл интересную смесь неожиданности и предсказуемости. Предсказуемость его в том, что ты знаешь, что тебя ждёт, а неожиданность — как это будет тебе преподнесено. Точка зрения мальчика, с которой ведётся повествование, мне кажется очень удачной (хотелось бы мне прочитать мопассановский «Шкаф», написанный не от лица взрослого мужчины, а от лица мальчика, который был вынужден спать в шкафу на стуле). Добавить к этому хороший слог, убедительность персонажей (автору удалось всех показать глазами Максима так, что я действительно поверил в то, что их именно так видит двенадцатилетний мальчишка), подачу, в которой сочетается мягкость, трагедия и юмор — и получается хорошо написанный рассказ об отдельно взятой трагедии и человечности.
Убедительно поведение Елены. Она не только и не столько прячет от своего ухажёра смертельно больного ребёнка (она ж ведь не дура и понимает, что рано или поздно её скелет выпадет из шкафа), сколько пытается оградить его от мира, в котором, она знает это точно, он погибнет ещё раньше (ему даже сладкого нельзя есть...). Нечто похожее я замечал и в реальной жизни: для любой матери все дети дороги и близки, но если у одного из них что-то не складывается в жизни (или, как в этом случае, он болен), к нему испытывается больше жалости, чем к другим. А спросишь, почему — ответ один: «А как он без меня? Он же пропадёт...» Увы, очень часто этой жалостью бессовестно злоупотребляют…
Кому-то, может, этот рассказ покажется вариацией на тему «одноногой собачки». Ну как же — мать-одиночка, больной сын-изгой… — ходы беспроигрышные. Но знаете… в рассказе есть человечность. Есть вера в то, что люди должны быть не циниками, рассматривающими, где тут «одноногая собачка зарыта», а действительно сочувствующими и сострадающими людьми. И это ведь очень сложно — взять ответственность за чужого больного ребёнка. Этот рассказ — хороший пример ненавязчивого морализаторства. И с хорошим концом — на первый взгляд, сказочным, да, но…
Иногда мне кажется, что подобные рассказы способны изменить реальность. Тем более что случаи в жизни разные бывают.
Однако не обойдётся и без ложки дёгтя. Уже не помню, где я тут находил грамматические ошибки, скажу только об одном:
Автор, во всех словарях слово «словил» упоминается с пометкой «разговорное» или «просторечное». Вы пишете рассказ даже не на диалекте, не говоря уже о просторечии. Рассказ написан литературным языком. А в литературном языке нет слова «словил». Тем более в словах автора.И если Вы в этом предложении употребили тире (кстати, совершенно неуместно — там вообще никакого знака препинания не нужно), то такое же тире должно и замыкать выделенное Вами.