Рассказ явно написан в традициях детской приключенческой литературы.
Автор прилагает все усилия не раскрыть тайну сразу, тем самым заигрывает, словно с юными читателями, которым вроде бы интересно, но прежде, чем приступить к раскрытию карт, надо бы заставить их поёрзать на стульях в нетерпении, вызвать раздражение ожидания.
О раскрытии карт я сказал не случайно.
Сюжеты с интригой можно строить по двум принципам. Первый — это когда карты начинают открываться сразу, но открытие каждой из них порождает новые вопросы. При такой подаче интересно то, что будет в следующей строчке, а не в самом-самом конце.
Тут же именно второй способ подачи — когда открытие карт намеренно затягивается, и между любопытством читателя и тем самым моментом, когда мы приступим к сдиранию луковых чешуек с сердцевины тайны, автор искусственно вставляет препятствия. Вроде бы естественного происхождения препятствия, то есть, всё выглядит так, как выглядело бы в реальности — мальчик не может приступить к разгадке тайны прямо сейчас, потому что сейчас ему надо уходить, потому что он не достаточно подготовился, и вынужден предпринять новую попытку. С ребятами-друзьями Максимка строит свои версии, может быть это такие утешалки для особо-любопытных. А может, способ через лёгкое раздражение подогреть и раззадорить интерес.
Помимо отсутствия у Максима возможностей приступить к разгадке сразу, автор ещё усиленно оттягивает сам момент, когда Максим приступит к реализации своего плана, вставляя такие вот фразы:
«В этот вечер все сразу пошло наперекосяк.»
Которые, явно не соответствуют реальному положению дел. Ведь в итоге Максим осуществил свой план, и этот «наперекосяк» никак ему не помешал?
«Максиму никак не удавалось под благовидным предлогом улизнуть на разведку.»
А вот это, вообще, зачем? Ясно же было, что не будет легко, так что тут капитан очевидность.
В итоге-то подходящего момента он дождался и улизнул, и ожидаемо, что этот момент будет не сразу, так зачем испытывать читательское терпение ещё и такими вот авторскими ремарками?
В итоге Максим всё-таки добивается своего — уходит из комнаты и отправляется на поиски страждущего помощи неизвестного существа, по дороге он встречает шкаф со скелетом, которого пугается до смерти, но это как-то звучит не убедительно, уж больно долго автор описывает этот скелет, читатели уже поняли в чём дело, а мальчик — уже боится. И надо ли было писать о том, как он намочил в штаны? Только для того, чтобы в конце показать, что тётя Лена всё-таки добрая, помогла переодеться в сухое? Вопрос только, где она взяла это сухое, как я понял, Проша у неё более младшего возраста, чем Максим, штанов нужного размера не нашлось бы.
Скелет, с которым столкнулся Максим, выглядит искусственным превнесением для соответствия теме, но это субъективно, так что, тут я могу ошибаться.
И всё-таки, о чём же это история? История трагичная, о том, что у тёти Лены был смертельно-больной ребёнок, которого она прятала от сторонних глаз потому, что боялась, что её новый возлюбленный — папа Максима, испугается такой обузы, как испугался прежний муж тёти Лены, родной отец Проши. Но когда Максим раскрывает эту тайну, оказывается, что опасения тёти Лены были напрасны.
В общем и целом — произведение можно охарактеризовать как добрую сказку о том, что есть ещё на этом свете люди, в которых можно поверить. Что ж, идея не плоха.
Реализация с намеренной задержкой открытия тайны — имеет право на существование, поскольку довольно часто используется в детских произведениях, лишь от себя могу сказать, что не очень люблю такую подачу.
Это относится к сюжету, но не к фразам:
«В этот вечер все сразу пошло наперекосяк.»
«Максиму никак не удавалось под благовидным предлогом улизнуть на разведку.»
Их я считаю неточностью авторских формулировок, возможно, вызванных спешкой или недостаточным вниманием к тому, что и какими словами автор пытается говорить.
Рассказ явно написан в традициях детской приключенческой литературы.
Автор прилагает все усилия не раскрыть тайну сразу, тем самым заигрывает, словно с юными читателями, которым вроде бы интересно, но прежде, чем приступить к раскрытию карт, надо бы заставить их поёрзать на стульях в нетерпении, вызвать раздражение ожидания.
О раскрытии карт я сказал не случайно.
Сюжеты с интригой можно строить по двум принципам. Первый — это когда карты начинают открываться сразу, но открытие каждой из них порождает новые вопросы. При такой подаче интересно то, что будет в следующей строчке, а не в самом-самом конце.
Тут же именно второй способ подачи — когда открытие карт намеренно затягивается, и между любопытством читателя и тем самым моментом, когда мы приступим к сдиранию луковых чешуек с сердцевины тайны, автор искусственно вставляет препятствия. Вроде бы естественного происхождения препятствия, то есть, всё выглядит так, как выглядело бы в реальности — мальчик не может приступить к разгадке тайны прямо сейчас, потому что сейчас ему надо уходить, потому что он не достаточно подготовился, и вынужден предпринять новую попытку. С ребятами-друзьями Максимка строит свои версии, может быть это такие утешалки для особо-любопытных. А может, способ через лёгкое раздражение подогреть и раззадорить интерес.
Помимо отсутствия у Максима возможностей приступить к разгадке сразу, автор ещё усиленно оттягивает сам момент, когда Максим приступит к реализации своего плана, вставляя такие вот фразы:
«В этот вечер все сразу пошло наперекосяк.»
Которые, явно не соответствуют реальному положению дел. Ведь в итоге Максим осуществил свой план, и этот «наперекосяк» никак ему не помешал?
«Максиму никак не удавалось под благовидным предлогом улизнуть на разведку.»
А вот это, вообще, зачем? Ясно же было, что не будет легко, так что тут капитан очевидность.
В итоге-то подходящего момента он дождался и улизнул, и ожидаемо, что этот момент будет не сразу, так зачем испытывать читательское терпение ещё и такими вот авторскими ремарками?
В итоге Максим всё-таки добивается своего — уходит из комнаты и отправляется на поиски страждущего помощи неизвестного существа, по дороге он встречает шкаф со скелетом, которого пугается до смерти, но это как-то звучит не убедительно, уж больно долго автор описывает этот скелет, читатели уже поняли в чём дело, а мальчик — уже боится. И надо ли было писать о том, как он намочил в штаны? Только для того, чтобы в конце показать, что тётя Лена всё-таки добрая, помогла переодеться в сухое? Вопрос только, где она взяла это сухое, как я понял, Проша у неё более младшего возраста, чем Максим, штанов нужного размера не нашлось бы.
Скелет, с которым столкнулся Максим, выглядит искусственным превнесением для соответствия теме, но это субъективно, так что, тут я могу ошибаться.
И всё-таки, о чём же это история? История трагичная, о том, что у тёти Лены был смертельно-больной ребёнок, которого она прятала от сторонних глаз потому, что боялась, что её новый возлюбленный — папа Максима, испугается такой обузы, как испугался прежний муж тёти Лены, родной отец Проши. Но когда Максим раскрывает эту тайну, оказывается, что опасения тёти Лены были напрасны.
В общем и целом — произведение можно охарактеризовать как добрую сказку о том, что есть ещё на этом свете люди, в которых можно поверить. Что ж, идея не плоха.
Реализация с намеренной задержкой открытия тайны — имеет право на существование, поскольку довольно часто используется в детских произведениях, лишь от себя могу сказать, что не очень люблю такую подачу.
Это относится к сюжету, но не к фразам:
«В этот вечер все сразу пошло наперекосяк.»
«Максиму никак не удавалось под благовидным предлогом улизнуть на разведку.»
Их я считаю неточностью авторских формулировок, возможно, вызванных спешкой или недостаточным вниманием к тому, что и какими словами автор пытается говорить.