Тем временем старания сестры Луизы не прошли в пустую. Мария очнулась. Она открыла глаза.

— Как ты, милая? — капюшон почти скрывал лицо монахини, но он не мог скрыть страха. Наставница серьезно перепугалась.

— Изображение очень не четкое. И в ушах играет церковный колокол. Мне надо выйти из круга. Надо отдохнуть.

— Хорошо. Помнишь, настоятельница перед тем, как ты покинула земли отца, подарила тебе пояс с защитными молитвами? Он у тебя?

— Да. Я ношу его за пазухой.

— Одень его. И можешь выйти. Только далеко не отходи.

— Я пойду с ней. Мало ли, вдруг трактирщику в его затуманенную голову придет что-то не то?

— Нет. Сэр Артемий, поймите, если наш враг заморочит голову Марии, мы это сможем пережить. Но вот только неуправляемой боевой машины нам для полного счастья и не хватает. Вы будете беззащитны перед этой силой. Поэтому не выходите.

— Но ему придется выйти. Сэр Артемий, ваш отец при смерти. Папа велел освободить вас от вашего слова. Вы должны срочно спешить домой.

Луиза скривилась под своим капюшоном. Уж очень не вовремя её подопечная сказала эту новость. Она категорически была против идеи покинуть защиту. Тем более сейчас, когда их враг на столько активен. С другой стороны вышедшая из круга Мария едва могла стоять на ногах. Напади сейчас кто — она вряд ли успеет среагировать. Но обезумевший воин в боевой ярости… Ну уж нет!

— Господин Антонио, можете объяснить, зачем Ричард Томсон опять отошел в комнату с трупами? Вы вроде там все уже посмотрели? — происходящее все меньше нравилось Луизе. И Ведающий мог быть очень полезен. То, что один из них оказался в ловушке, очень её насторожило.

— И ловушка ли это, или способ заставить нас так думать… — Луиза не заметила, как сказала это в слух.

Виконт стоял в круге, опустив голову. Он очень любил отца, но понимал, что просто так из населенного пункта их вряд ли выпустят.

Между тем, температура в помещении стала намного приятней. Девушка явно сообразила вернуть её на место.