— Проклятье, — тихо выругался Ричард, останавливаясь на пороге комнаты.
Прямо перед ним была граница круга, начерченного монахиней, и маг видел, что выйти из «предподвала», не оказавшись при этом в круге хотя бы частично, он не сможет.
Воздух стал по-зимнему холодным, и оставшийся без плаща Ричард очень хорошо это ощутил. Прикрытые только рукавами рубашки руки сразу начали стынуть.
Шедший перед ним Антонио как-то слишком торопливо шагнул вбок, словно увидел что-то небезопасное.
Впрочем, Ричард и сам это увидел.
Прямо у двери, к которой, обогнув рыцаря, монахиню и служанку, с воплями нёсся обезумевший трактирщик, приплясывала, хохоча, сама Смерть, оскалившаяся безглазым черепом из-под черного капюшона. Она сжимала черенок косы в правой руке, как, собственно, ей и было положено, и сложно было усомниться в том, что через мгновение она сделает смертоносный взмах своим орудием. Трактирщик, должно быть, вовсе потерял рассудок, что бежал прямо к ней.
И в тусклом свете, заполнявшем эту комнатушку-склеп, Ричард вдруг увидел шевеление — повсюду между людьми, на полу и даже на стенах: черные жуки, те самые скарабеи, покрыли все помещение сплошным живым отвратительным ковром, угрожающим поглотить всех, заживо сожрать без остатка.
Слова, которые он заучивал когда-то бесконечно давно, даже не пришлось вспоминать — они сами сорвались с языка. Антонио и Мария, стоявшие к магу ближе всех, услышали их, но не поняли. Это было заклинание защиты от магии тьмы и от её порождений — одно из первых заклятий, которые должен знать каждый, изучающий или практикующий такого рода магию, если хочет жить.
— Проклятье, — тихо выругался Ричард, останавливаясь на пороге комнаты.
Прямо перед ним была граница круга, начерченного монахиней, и маг видел, что выйти из «предподвала», не оказавшись при этом в круге хотя бы частично, он не сможет.
Воздух стал по-зимнему холодным, и оставшийся без плаща Ричард очень хорошо это ощутил. Прикрытые только рукавами рубашки руки сразу начали стынуть.
Шедший перед ним Антонио как-то слишком торопливо шагнул вбок, словно увидел что-то небезопасное.
Впрочем, Ричард и сам это увидел.
Прямо у двери, к которой, обогнув рыцаря, монахиню и служанку, с воплями нёсся обезумевший трактирщик, приплясывала, хохоча, сама Смерть, оскалившаяся безглазым черепом из-под черного капюшона. Она сжимала черенок косы в правой руке, как, собственно, ей и было положено, и сложно было усомниться в том, что через мгновение она сделает смертоносный взмах своим орудием. Трактирщик, должно быть, вовсе потерял рассудок, что бежал прямо к ней.
И в тусклом свете, заполнявшем эту комнатушку-склеп, Ричард вдруг увидел шевеление — повсюду между людьми, на полу и даже на стенах: черные жуки, те самые скарабеи, покрыли все помещение сплошным живым отвратительным ковром, угрожающим поглотить всех, заживо сожрать без остатка.
Слова, которые он заучивал когда-то бесконечно давно, даже не пришлось вспоминать — они сами сорвались с языка. Антонио и Мария, стоявшие к магу ближе всех, услышали их, но не поняли. Это было заклинание защиты от магии тьмы и от её порождений — одно из первых заклятий, которые должен знать каждый, изучающий или практикующий такого рода магию, если хочет жить.