Мария не пошла со всеми. Ей просто было страшно. За свою жизнь она привыкла к порядку. Она всегда знала, что ей надо делать. А если сомневалась, то рядом всегда были старшие, кто объяснит. А тут старших не было. Выходило, что все пятеро были почти ровны. Каждый в своей области. Идти в зал, где лежали мертвецы ей не хотелось больше всего. Как в общем-то, и покидать таверну. Кровь на платье служанки была не хорошей. Не такой, как кровь тех, кто умирал в госпитале своей смертью. И даже не такой, как кровь тех, кто умирал от болезни. Она чем-то походила на кровь тех, кто умер во время работы господина Шрида, хирурга, что работал при госпитале. Это означало, что ничего хорошего за дверью Марию не ждет. Так что от одной мысли её мутило. Идея переговоров с перепуганной девушкой Де Шарите тоже не вдохновляла.Она слишком хорошо знала, как реагируют на нее посторонние девушки. Даже без предварительного испуга. Совершив над собой усилие, она сделала пару шагов вперед. Но тут что-то пошло не так. Испуганная девушка явно еще не совсем пришла в себя (и Мария прекрасно её в этом понимала!) и её поведение было не адекватным. Тем более, не зная, кто друг, а кто убьёт и не расстроиться. Поэтому Мария замерла и постаралась дышать глубоко и медленно, что б не нагонять холода и не морозить окружающих (кто б ей ещё объяснил, что такое холод и почему его все так бояться!).
"Не думаю, что нам стоит идти в ту комнату, не поговорив сперва с людьми, которые там были".
Хм… Вообще-то сестра Луиза как раз думала, как-бы так не навязчиво намекнуть спутникам, что её подопечной туда вообще идти не стоит. Желательно, не вдаваясь в подробности и причины. Нет, маг (хоть он и некромант, спаси нас всех Бог!) её не сильно смущал. А вот незнакомый инквизитор… Люди обычно не слишком радушно реагируют на историю Франциски (вот в чём виновата эта девочка?!). А накалять и так не шибко спокойную ситуацию наставнице не хотелось. От мыслей её отвлекло невнятное шипение, которое издала простолюдинка. И напряженная спина инквизитора, давшего им с Де Сено знак подойти. Она не спеша направилась в сторону служанки, одновременно начиная разговор.
— Не бойся, дитя моё! Тяжкое испытание выпало тебе сегодня. Но Господь милосердный, заботящийся обо всех детях его, сохранил тебя и от бесчестия, и уберег от козней не чистого. Среди нас нет виновного в случившимся (про себя: ой, хотелось бы в это верить!), мы мирные люди. Никто не причинит тебе обиды иль другой беды. Помолись, дитя, попроси защиты и правды, и милости Его попроси. И, коли ты желаешь, сей благородный воин станет рядом с тобой и не даст людям причинить тебе обиды. Успокойся, дитя, помолись и поговори с нами.
— Вы хотите, чтобы я встал рядом с вами? — спросил Артемий, одновременно продумывая, как бы ему встать, чтоб в случае чего можно было отобрать у девушки схваченный ею предмет.
Мария не пошла со всеми. Ей просто было страшно. За свою жизнь она привыкла к порядку. Она всегда знала, что ей надо делать. А если сомневалась, то рядом всегда были старшие, кто объяснит. А тут старших не было. Выходило, что все пятеро были почти ровны. Каждый в своей области. Идти в зал, где лежали мертвецы ей не хотелось больше всего. Как в общем-то, и покидать таверну. Кровь на платье служанки была не хорошей. Не такой, как кровь тех, кто умирал в госпитале своей смертью. И даже не такой, как кровь тех, кто умирал от болезни. Она чем-то походила на кровь тех, кто умер во время работы господина Шрида, хирурга, что работал при госпитале. Это означало, что ничего хорошего за дверью Марию не ждет. Так что от одной мысли её мутило. Идея переговоров с перепуганной девушкой Де Шарите тоже не вдохновляла.Она слишком хорошо знала, как реагируют на нее посторонние девушки. Даже без предварительного испуга. Совершив над собой усилие, она сделала пару шагов вперед. Но тут что-то пошло не так. Испуганная девушка явно еще не совсем пришла в себя (и Мария прекрасно её в этом понимала!) и её поведение было не адекватным. Тем более, не зная, кто друг, а кто убьёт и не расстроиться. Поэтому Мария замерла и постаралась дышать глубоко и медленно, что б не нагонять холода и не морозить окружающих (кто б ей ещё объяснил, что такое холод и почему его все так бояться!).
"Не думаю, что нам стоит идти в ту комнату, не поговорив сперва с людьми, которые там были".
Хм… Вообще-то сестра Луиза как раз думала, как-бы так не навязчиво намекнуть спутникам, что её подопечной туда вообще идти не стоит. Желательно, не вдаваясь в подробности и причины. Нет, маг (хоть он и некромант, спаси нас всех Бог!) её не сильно смущал. А вот незнакомый инквизитор… Люди обычно не слишком радушно реагируют на историю Франциски (вот в чём виновата эта девочка?!). А накалять и так не шибко спокойную ситуацию наставнице не хотелось. От мыслей её отвлекло невнятное шипение, которое издала простолюдинка. И напряженная спина инквизитора, давшего им с Де Сено знак подойти. Она не спеша направилась в сторону служанки, одновременно начиная разговор.
— Не бойся, дитя моё! Тяжкое испытание выпало тебе сегодня. Но Господь милосердный, заботящийся обо всех детях его, сохранил тебя и от бесчестия, и уберег от козней не чистого. Среди нас нет виновного в случившимся (про себя: ой, хотелось бы в это верить!), мы мирные люди. Никто не причинит тебе обиды иль другой беды. Помолись, дитя, попроси защиты и правды, и милости Его попроси. И, коли ты желаешь, сей благородный воин станет рядом с тобой и не даст людям причинить тебе обиды. Успокойся, дитя, помолись и поговори с нами.
— Вы хотите, чтобы я встал рядом с вами? — спросил Артемий, одновременно продумывая, как бы ему встать, чтоб в случае чего можно было отобрать у девушки схваченный ею предмет.