Все трое путников задумались. Первой начала аристократка:
— Когда мне было 8, в наших землях объявился некромант. Уж не знаю, за что он ополчился на монастырь, но он поднял мертвых и устроил пляску мертвецов. Тогда в танце погибло трое монахинь. Это единственное что я знаю о подобных ритуалах. Кроме ритуалов церковных.
И обернувшись к наставнице: «Простите, что напомнила Вам об этом, матушка».
-Ничего. Я никогда и не забывала, — и добавила, глядя на мага: «Тогда погибло 2 моих подруг. Так что у меня есть причина для предвзятого отношения к людям подобного ремесла. Причины для недоверия. Если я в этом не права, то прошу меня извинить».
— Не думаю, что здесь может быть кто-то из моих людей или людей графа. Нас проводили до конца владений господина Антонио Де Шарите, и немного по смежным землям (там не безопасно). Потом никого не было. Людей на улице тоже не было. Только звуки от животных. Это весьма тревожит, утром должно быть полно народу. Я даже предложил не заходить сюда. Но, увы, сеньора не согласилось. И если отсутствие людей на посту можно было объяснить обычной безалаберностью местной стражи, то отсутствие простого люда настораживало. Нет признаков обжитой деревни: бегущий люд, торговцы, открывающие лавки, запах булочной… Но графиня очень хотела сюда попасть.
На лице Де Сено промелькнула нерешительность.
— У меня есть медальон для связи с графом. Перенастраивать я его не могу, но можно попросить о помощи. Вдруг понадобится. Честное слово, сейчас я бы не отказался от наличия в городе властей. Или хотя бы десятка моих людей.
— Моя подопечная, — сказала монахиня, — не покидала стены монастыря или родового замка. Так что едва ли. Это раз. Два: маг была стихийником. Но возможно эта информация не точна.
Сестра Луиза посмотрела на девушку: «Мария, дитя, подумай, хорошо подумай, почему ты так хотела сюда попасть. Это может быть важно.» И, обращаясь к остальным: «Она чувствует смерть. В монастырском госпитале она всегда знала, кто умрет. И ни разу не ошиблась».
— Не знаю. Интуиция. Когда подходили к трактиру, я почувствовала Ведущего. Но сейчас я сомневаюсь, что это было причиной. Мне кажется, тут есть кто-то, похожий на меня. Но в тоже время очень и очень далекий. Не знаю. Сложно сказать. Только меня сюда очень влекло. Будто к давно и хорошо забытому другу. И, да, я по-прежнему считаю, что в деревне нет эпидемии. Люди живы. Если они здесь вообще есть.
Девушка была несколько заторможена, словно пыталась сосредоточиться на чем-то, постоянно от неё ускользающим. Потом она резко подняла голову и глядя в глаза де Валле, совсем детским, несколько жалобным голосом спросила: «С чем мы имеем дело? Что происходит тут?».
Все трое путников задумались. Первой начала аристократка:
— Когда мне было 8, в наших землях объявился некромант. Уж не знаю, за что он ополчился на монастырь, но он поднял мертвых и устроил пляску мертвецов. Тогда в танце погибло трое монахинь. Это единственное что я знаю о подобных ритуалах. Кроме ритуалов церковных.
И обернувшись к наставнице: «Простите, что напомнила Вам об этом, матушка».
-Ничего. Я никогда и не забывала, — и добавила, глядя на мага: «Тогда погибло 2 моих подруг. Так что у меня есть причина для предвзятого отношения к людям подобного ремесла. Причины для недоверия. Если я в этом не права, то прошу меня извинить».
— Не думаю, что здесь может быть кто-то из моих людей или людей графа. Нас проводили до конца владений господина Антонио Де Шарите, и немного по смежным землям (там не безопасно). Потом никого не было. Людей на улице тоже не было. Только звуки от животных. Это весьма тревожит, утром должно быть полно народу. Я даже предложил не заходить сюда. Но, увы, сеньора не согласилось. И если отсутствие людей на посту можно было объяснить обычной безалаберностью местной стражи, то отсутствие простого люда настораживало. Нет признаков обжитой деревни: бегущий люд, торговцы, открывающие лавки, запах булочной… Но графиня очень хотела сюда попасть.
На лице Де Сено промелькнула нерешительность.
— У меня есть медальон для связи с графом. Перенастраивать я его не могу, но можно попросить о помощи. Вдруг понадобится. Честное слово, сейчас я бы не отказался от наличия в городе властей. Или хотя бы десятка моих людей.
— Моя подопечная, — сказала монахиня, — не покидала стены монастыря или родового замка. Так что едва ли. Это раз. Два: маг была стихийником. Но возможно эта информация не точна.
Сестра Луиза посмотрела на девушку: «Мария, дитя, подумай, хорошо подумай, почему ты так хотела сюда попасть. Это может быть важно.» И, обращаясь к остальным: «Она чувствует смерть. В монастырском госпитале она всегда знала, кто умрет. И ни разу не ошиблась».
— Не знаю. Интуиция. Когда подходили к трактиру, я почувствовала Ведущего. Но сейчас я сомневаюсь, что это было причиной. Мне кажется, тут есть кто-то, похожий на меня. Но в тоже время очень и очень далекий. Не знаю. Сложно сказать. Только меня сюда очень влекло. Будто к давно и хорошо забытому другу. И, да, я по-прежнему считаю, что в деревне нет эпидемии. Люди живы. Если они здесь вообще есть.
Девушка была несколько заторможена, словно пыталась сосредоточиться на чем-то, постоянно от неё ускользающим. Потом она резко подняла голову и глядя в глаза де Валле, совсем детским, несколько жалобным голосом спросила: «С чем мы имеем дело? Что происходит тут?».