Антонио ответил на взгляд рыцаря не менее жестко и во взгляде инквизитора рыцарь вполне увидел свою судьбу, если он будет вмешиваться — костер рядом со своей подопечной и клеймо на весь род «гнездо еретиков и малефиков» со всеми вытекающими последствиями. Когда инквизитор заговорил, покосившись на отрицательно качнувшего головой Ричарда (и сразу после кивка помрачневшего еще больше, чем было до того), его слова падали в воздух как тяжелые камни, эхом отдаваясь в пустом помещении таверны. Даже служанка старалась в этот момент стать совсем невидимой и незаметной.
— Если вы думаете, что угрозами можете что-то изменить, то ошибаетесь. Во-первых, я и так чувствую, что она маг, а значит под определение ведьма подпадает, хотя и не совсем буквально. В бумаге освещено достаточно, чтобы в этом не сомневаться. Обычно для костра хватает свидетельств, на порядок меньших по серьезности. Во-вторых, требую подробностей на счет последней фразы. Судя по вашему тону, леди, вы уже убивали своими способностями — осталось только выяснить преднамеренно или нет. А в-третьих — пока приношу извинения за то, что пытался обвинить вас в ЭТИХ (инквизитор очень резко выделил это слово голосом) убийствах. Следов, должных оставаться от ВАШИХ (и это слово резало слух собеседников, словно бритва или нож) способностей, там не было. И еще один вопрос — кто именно защищал ваш документ? Я знаю, что их подделать невозможно и подпись там оригинальная, я даже знаю, кто ее ставил от Конклава. Но ни один инквизитор не будет делать такую яркую (чувствовалось, что Антонио хотел сказать совсем другое слово — что-нибудь вроде обезьянью или попугайскую) символику магической защиты.
Инквизитор чувствовал, что еще немного и эти люди вызовут в нем такое бешенство, что он их прикончит даже не на специальном костре, а в ближайшем камине. Мало того, что они смели угрожать инквизитору, вмешиваясь в дело, которое не касается никого, кроме судей и инквизиции, так еще самовольно нарушали его требования. По ощущениям самого Антонио, их только что покинул самый вменяемый человек, что лишний раз доказывало, что девушка опасна — и не контролирует себя во время вспышек эмоций. Косвенно это подтверждала бумага, в которой несколько раз буквально приказывалось защищать леди от проявления слишком уж быстро меняющихся эмоций. Вообще-то, в бумаге также было пожелание содержать ее в специально оборудованном монастыре, в котором бы ей не угрожало ничего, что могло бы вызывать проявления ее способностей… Но инквизитор не стал заострять на этом внимание — и так у него получилось несколько более жесткое вступление, чем он планировал — но слишком уж необычно вели себя вновь пришедшие. Инквизитор не мог отделаться от мысли, что кто-то из них троих однозначно причастен к тому, что они нашли в погребе. Только кто — и как это доказать?
Антонио ответил на взгляд рыцаря не менее жестко и во взгляде инквизитора рыцарь вполне увидел свою судьбу, если он будет вмешиваться — костер рядом со своей подопечной и клеймо на весь род «гнездо еретиков и малефиков» со всеми вытекающими последствиями. Когда инквизитор заговорил, покосившись на отрицательно качнувшего головой Ричарда (и сразу после кивка помрачневшего еще больше, чем было до того), его слова падали в воздух как тяжелые камни, эхом отдаваясь в пустом помещении таверны. Даже служанка старалась в этот момент стать совсем невидимой и незаметной.
— Если вы думаете, что угрозами можете что-то изменить, то ошибаетесь. Во-первых, я и так чувствую, что она маг, а значит под определение ведьма подпадает, хотя и не совсем буквально. В бумаге освещено достаточно, чтобы в этом не сомневаться. Обычно для костра хватает свидетельств, на порядок меньших по серьезности. Во-вторых, требую подробностей на счет последней фразы. Судя по вашему тону, леди, вы уже убивали своими способностями — осталось только выяснить преднамеренно или нет. А в-третьих — пока приношу извинения за то, что пытался обвинить вас в ЭТИХ (инквизитор очень резко выделил это слово голосом) убийствах. Следов, должных оставаться от ВАШИХ (и это слово резало слух собеседников, словно бритва или нож) способностей, там не было. И еще один вопрос — кто именно защищал ваш документ? Я знаю, что их подделать невозможно и подпись там оригинальная, я даже знаю, кто ее ставил от Конклава. Но ни один инквизитор не будет делать такую яркую (чувствовалось, что Антонио хотел сказать совсем другое слово — что-нибудь вроде обезьянью или попугайскую) символику магической защиты.
Инквизитор чувствовал, что еще немного и эти люди вызовут в нем такое бешенство, что он их прикончит даже не на специальном костре, а в ближайшем камине. Мало того, что они смели угрожать инквизитору, вмешиваясь в дело, которое не касается никого, кроме судей и инквизиции, так еще самовольно нарушали его требования. По ощущениям самого Антонио, их только что покинул самый вменяемый человек, что лишний раз доказывало, что девушка опасна — и не контролирует себя во время вспышек эмоций. Косвенно это подтверждала бумага, в которой несколько раз буквально приказывалось защищать леди от проявления слишком уж быстро меняющихся эмоций. Вообще-то, в бумаге также было пожелание содержать ее в специально оборудованном монастыре, в котором бы ей не угрожало ничего, что могло бы вызывать проявления ее способностей… Но инквизитор не стал заострять на этом внимание — и так у него получилось несколько более жесткое вступление, чем он планировал — но слишком уж необычно вели себя вновь пришедшие. Инквизитор не мог отделаться от мысли, что кто-то из них троих однозначно причастен к тому, что они нашли в погребе. Только кто — и как это доказать?