Что ж, начнем.

«Пролазит». Словечко из лексикона школьницы. К тому же – троечницы.

Прикольно пролазит и отпадно вылазит.

Весь первый абзац – мимо. Никакого ожидания конца он не передает даже рядом.

Да, там сказано, что, мол, сознание старательно фиксирует и превратилось в равнодушного наблюдателя, но кому интересен равнодушный наблюдатель? Как проникнуться страданиями персонажа, если он сам нифига не страдает? Ну, понаблюдал я равнодушно за декларативными страданиями – и что? И ничего. Не трогает, не цепляет.

«Ветер по-прежнему гонит извилистые ленты снега и сбрасывает со скалы вниз туманным облаком». Мда. Человек пострадал, возможно, ранен, и погибает в снегу. Небось, кромка наста режет пальцы в кровь. Небось, поскальзывается на онемевших-то ногах и валится в сугробы. Борется со сном. Растирает лицо и пальцы снегом, щиплет себя за щеки. Плачет. Держит в ладонях комок снега, покрасневший от крови, и гадает – лицо ли изранено или все-таки пальцы? И мысли у человека обрывочные. Как хочется спать. Кажется, видел эту ель. Что это? Следы? Нет, не следы, проклятье… Были бы спички, только спички, ничего больше не надо. Развести бы огонь, согреться. Поспать. Хочется спать.

 

А в тексте – ишь, какой наблюдательный погибающий герой.

И снег у него то извилистыми лентами, то туманным облаком. То странной белой шапкой. Прямо поэт, а не заблудившийся путник.

Поэтому второй абзац тоже мимо. Я не верю этому герою. Он не погибает в снегу, а сидит дома за компом и рассказик пишет )))

Третий абзац. Вместо «увеличивать темп» лучше сказать – спешить. Или торопиться.

Дальше в абзаце скачет время, с прошлого на настоящее. Потом оказывается, что здоровяк Миша решает за всю группу, идти или нет, хотя непонятно, кто в группе лидер.

Дальше читается чуть легче, но мое читательское доверие уже утрачено.

Впрочем, на моменте, где замерзающую героиню раздевали догола, я оживился – подумал, ну неужели прямо тут и будет сексуальная сцена? Тут, где человека спасать надо? Мне повезло, все случилось не сразу ))

Единственно, я не понял – комочек, который у героини внутри пульсировал, а потом ошеломляющим взрывов заполнил все тело – это вообще что было? Я подумал, сорри, все-таки об оргазме – а оно тут надо так, да?

Шаманство было довольно-таки интересным… особенно забавным показалось то, что героиня ко всему еще и онемела, похоже. Потому что ни словечка она своим спасателям не сказала )))

Дальше я читал и понимал, что вот-вот начнется самое главное. И тут —

«разум стыдливо прячется от переполняющего меня желания.»

Да зачем же прячется?? И почему стыдливо?? Блиииннн… вот жеж девочки… выдумали тоже – желаний стыдиться.

Мне стыдится нечего, я бесцеремонный монстр и все такое. Я буду откровенен, как панельная девка.

Меня не возбудила эта сексуальная сцена. С одной стороны как бы все есть. И его руки скользят от груди к бедрам. И сердце замирает в трепетном ожидании. И волна жаркой неги. И сладкая дрожь. И стоны и потеря сознания. И мир, где мы только вдвоем. И ритмичные движения… господибоже, сколько раз я читал именно про ритмичные движения – не сосчитать )))) Короче, весь этот набор – это такой стандартный набор для средней сексуальной сцены. Чтоб было, ага.

А вот нежно поющие ангелы меня добили )))

Как и скорая беременность героини.

Но. Я так и не понял, какое отношение Женька имела ко всей этой истории, почему она так переживала и интересовалась. Может, ревновала? )))

Вообще на мой взгляд, есть в истории некий перебор. Тут тебе и чудесное спасение от смерти, и внезапная страсть, и предупредительно-скромный призрак, который, как Волкодав Семеновой, пятнадцать раз предварительно спросит, а уверена ли ты девица, уверена ли ты, красная? И вообще не надо, я не должен, ты не должна, и вдруг я оскорблю тебя какими-нибудь… членами моего тела… )))))))

И вещий сон, который вроде сон, и вроде не сон. И подруги, которые все знают, но молчат. И беременности. Сборная солянка, в общем.

Читабельно, но не более.