Ув. Агата про дым я имел в виду не тот дым когда в костре а тот дым который из- за стены города.
Про соль и неизвестного проезжего и его поломке это был ещё и намёк на более «неизвестных» — Роберт. Поль. Сафо. Константин. Александр. Франческо. Хафиз. Марина. Джефри. И так далее и многоточие даёт нам понять что что это не весь список. Можно утверждать что авторы книг которых обмениваются на необходимые вещи- предметы у случайных прохожих из города. Но все дело в том что этими книгами мало кто интересуется если интересуется вообще. Стало быть предательство о котором я писал ранее подразумевая что Вильям один из их группы хоть и не верно признаю но в чем разница если в городе книгу сожгут а проезжий которому она не нужна не выбросить её по дороге? Или есть слабая надежда что хоть когда- нибудь прочтет? А что это изменит? Группа Брошенных носит на себе груз книг являя собой память поэтому с ними нянькаются а не казнят что значительно проще. Но автор это исключает по этическим соображениям горожан что уже само по себе показательно учитывая что вся практически литература изобилует сценами насилия и убийств.
Насчёт эго Супер эго Ид схема весьма хрупкая поскольку из трёх компонентов её можно легко составить любые их комбинации и все это все равно будет портрет человека. Поскольку это трио едино и не может существовать каждое само по себе либо исключая хотя бы один компонент. Ну… Это что- то вроде Троицы. Бог Сын Дух. Или проще — Ленин и Партия едины. Мы говорим Ленин подразумевает партия. Мы говорим партия подразумевает Ленин.
Да согласен с фрейдовский позиции сии понятия есть внутренне устройство автора через лит. образы произведения. Сами же герои в том сюжете подвластны бессознательном автора. Ведь мы видим фактически ход по кругу выхода из которого нет. Это сам автор. Что изменится когда героиня приняв таблетку вернётся в город? Она станет как все горожане? Черта с два. Пройдет совсем немного времени и внутренний разброд заставит её снова пойти на конфликт с собственным образом не присущий ей — феминность и она положив банан в карман (Бородцу спасибо за пример) мужЫком стать не станет лишь породией (в этом собственно и есть внутренний конфликт) и снова окажется либо за воротами либо в бумажном мешке который будет её последним саваном перед сожжением. На костре и снова кто- почувствует вонь бумаги и кожи из-за стен города.
Ув. Агата про дым я имел в виду не тот дым когда в костре а тот дым который из- за стены города.
Про соль и неизвестного проезжего и его поломке это был ещё и намёк на более «неизвестных» — Роберт. Поль. Сафо. Константин. Александр. Франческо. Хафиз. Марина. Джефри. И так далее и многоточие даёт нам понять что что это не весь список. Можно утверждать что авторы книг которых обмениваются на необходимые вещи- предметы у случайных прохожих из города. Но все дело в том что этими книгами мало кто интересуется если интересуется вообще. Стало быть предательство о котором я писал ранее подразумевая что Вильям один из их группы хоть и не верно признаю но в чем разница если в городе книгу сожгут а проезжий которому она не нужна не выбросить её по дороге? Или есть слабая надежда что хоть когда- нибудь прочтет? А что это изменит? Группа Брошенных носит на себе груз книг являя собой память поэтому с ними нянькаются а не казнят что значительно проще. Но автор это исключает по этическим соображениям горожан что уже само по себе показательно учитывая что вся практически литература изобилует сценами насилия и убийств.
Насчёт эго Супер эго Ид схема весьма хрупкая поскольку из трёх компонентов её можно легко составить любые их комбинации и все это все равно будет портрет человека. Поскольку это трио едино и не может существовать каждое само по себе либо исключая хотя бы один компонент. Ну… Это что- то вроде Троицы. Бог Сын Дух. Или проще — Ленин и Партия едины. Мы говорим Ленин подразумевает партия. Мы говорим партия подразумевает Ленин.
Да согласен с фрейдовский позиции сии понятия есть внутренне устройство автора через лит. образы произведения. Сами же герои в том сюжете подвластны бессознательном автора. Ведь мы видим фактически ход по кругу выхода из которого нет. Это сам автор. Что изменится когда героиня приняв таблетку вернётся в город? Она станет как все горожане? Черта с два. Пройдет совсем немного времени и внутренний разброд заставит её снова пойти на конфликт с собственным образом не присущий ей — феминность и она положив банан в карман (Бородцу спасибо за пример) мужЫком стать не станет лишь породией (в этом собственно и есть внутренний конфликт) и снова окажется либо за воротами либо в бумажном мешке который будет её последним саваном перед сожжением. На костре и снова кто- почувствует вонь бумаги и кожи из-за стен города.
Другого пути нет.