Ну и ругаться больше не буду. Были там пара мест, которые не понравились… а нет, одно все же укажу. Вот это:

Вот не нравится мне «тогда», потому что всяко не «тогда»: подготовка восстания началась раньше, и даже если бы герцог не пошел к колдунье, все равно бы случилось. И сигналом к восстанию послужило не желание герцога иметь сына и не решение идти одному к колдунье, а известие о его смерти. Потому не тогда, а сейчас. И вот все началось, и теперь все началось — как-то так должно быть.

 

Ну и теперь в целом.

Вышла конечно сказка, хоть и без колдовства и явных фант.допущений. Во-первых, это сказка потому что персонажи хоть и яркие, но довольно архетипичные: Жофруа — олицетворение власти, Жан — фанатичная вера, которая движет горы, Шарль — верность и честь, Изольда — хрупкая красота, любовь и нежность. Самым неоднозначным мне показался Джабраил: и купец, как все купцы способный претворяться, лгать и приспосабливаться, и патриот, поднявший восстание, и поэт, влюбчивый, утонченный, чувствительный к красоте и боли. Благородный, но и не бескорыстный. И то, что я так и не понял, трус он или все же нет, говорит в плюс глубине образа.

Интересно, сам автор кого из персонажей считает любимым, кого главным, а кого — носителем идеи?

Но несмотря на сказочность, сказка вышла мрачноватая и в этой мрачности похожая на жизнь, когда случай и закономерность, да и сами боги, играют с человеческими судьбами, обращая в прах надежды, а победы в поражения. Не знаю, что хотел сказать автор, а я тут увидел только одно: на захваченных землях счастья не обретешь. И хоть было войско рыжего герцога Жофруа сильным и крепким в вере, хоть сумел мальчик-епископ Жан взять в руки власть и проявить волю, а рыцари сражались отважно и подавили восстание, все равно Асиньона не стала им родиной, отвергла и погубила захватчиков не сразу, так постепенно, не физически, так морально. Короче, война — зло, а захватническая война — зло безоговорочное. Так я это вижу.

По сравнению с первым вариантом. стало жестче и реалистичнее, но и романтичнее тоже: дети эти, воспитанники паладина порадовали. Единственное по-настоящему светлое пятно во всей этой истории. Хотя светлое ли? Они, конечно, выжили и многому научились, но принесет ли им счастье эта наука? Потому что теперь они уже не сарацины — иная вера, иные взгляды, мечты и устремления. И иная привязанность, любовь — не к своему, а к чужаку-учителю. Но разве они стали европейцами? Разве рыцари креста, да пусть и не рыцари — простые ратники примут их за своих? Будут доверять в бою? Ой, сомневаюсь, сильно сомневаюсь…

И еще момент: хотелось бы мне увидеть детей Джабраила и Изольды. Но их уж автор решил не показывать, так что тут вышел мне облом.

Но все равно сказка великолепная, я перечитал с удовольствием и всем почитать советую, особенно тем, кому нравятся сказки и всякая романтика ))

 

Вот… и если негодный автор дальше писать не будет (не продолжение, тут, пожалуй, все сказано наилучшим образом, а другое дописывать), то будет он очень и очень неправ.