Извините, я слегка задержался со своими комментариями. Начинаю возвращать свои долги.

Видимо, я не я буду, если сначала не пройдусь по так всем любимым запятым

пока губы не начинали трястись от холода, и мама не выгоняла из воды

здесь зпт. не нужна.

Тянущий от берега отлив, не пугал

зпт. не нужна (хотя, по-моему, об этом сказали).

Моря не было, но была мечта о нем, она давала девушке силы. И было родное, тихое озеро, спрятанное в лесу.

Вот знаете… всё хорошо. Но когда я первый раз читал рассказ, меня это озеро чем-то насторожило. Сначала не понял, чем — оставил на потом. Сейчас, когда его перечитываю. понимаю, чем.

Своей рояльностью. Только рояль обычно в кустах прячется, а этот — в лесу.

Почему я вижу в нём этот несчастный интернет-рояль, сейчас попытаюсь объяснить.

Оно, это озеро, вылезло из ниоткуда и подаётся Вами как само собой разумеющееся. А ведь если оно было для девушки родное, значит, она на нём была, и не раз (в те времена, когда её мечта о море откладывалась на потом, я правильно понимаю?) Но вот этот нюанс в рассказе не отражён. Почему я должен верить, что это озеро было для неё родным? Когда оно таким стало? Если оно сыграло в судьбе девушки, можно сказать, судьбоносную роль, то может, имело смысл немного больше уделить внимания этому озеру? Хотя бы сыграть на противопоставлении «море — озеро», «мечта — суррогат (или какую там роль Вы ему отведёте)», «синица в руках и журавль в небе...» Имхо — это в числе прочего, о котором сказала Синатра, украсило бы рассказ. По крайней мере, лишним бы точно не было.

— А у меня есть бутерброды. И термос с горячим чаем, — прозвучало примирительно.

Я так понимаю, это — слова мужчины. И предыдущая реплика тоже принадлежала ему. К чему здесь упомянуто «примирительно»? Да, она ответила не совсем вежливо, но это примирительно намного уместнее бы смотрелось как раз в предыдущей реплике, а не здесь. А то создаётся впечатление, что они успели поссориться, даже не познакомившись толком.

Она по-прежнему плавала, сколько могла и где могла

здесь зпт. не нужна.

в городе разрослись изумрудные ели, () сирень и яблони, каждую весну заливавшиеся бело-розовым цветом

имхо — вот тут бы возле сирени очень хорошо смотрелось бы какое-нибудь прилагательное. Вы всем деревьям даёте характеристики, а сирень как-то оставили без внимания. И предложение получается несколько неровным. Негармоничным.

— Там вроде что-то ядовитое, — настороженно протянула мама.

здесь в мамах можно запутаться. Может, бабушка?

— Как и мечты, — улыбнулась она, и оставшуюся неделю семья провела вместе.

Море мечты объединило их, подарило новую любовь и новую радость. Женщина молча благодарила его за чудо созидания. А оно улыбалось в ответ, маня бесконечными переливами синевы, обещая новые и новые чудеса.

имхо — вот это выделенное в рассказе лишнее. Попробуйте перечитать концовку без него. Может, так будет лучше?

 

Теперь собственно по рассказу. Он мне понравился. После столь обширного отзыва Синатры мне и добавить-то нечего. Единственное, в чём я с ней не соглашусь — это в налёте сказочности в рассказе (с учётом названия). Во-первых, такими темпами можно и цифру 3 совсем убрать из математики, чтоб она не превращала эту скучную науку в сказочную, а, во-вторых, сказочность тут присутствует ровно в такой мере, в какой нужно было создать теплоту и яркость в повествовании. Это удалось, и это замечательно.

Полностью согласен с Синатрой в том смысле, что рассказу не хватает каких-то деталей, подобных тому, какие у Вас были при описании города. Не знаю пока, где именно можно было бы эти детали отразить, но вот, например, совершенно непонятен момент расставания с мужем. Вроде бы как сначала он просто решил отправить её на море отдохнуть в узком родном женском кругу — почему тогда она воспринимает эту поездку как расставание с ним? Откуда взялись воспоминания о ссорах и непонимании? Да, они стали друг от друга отдаляться, но какого-то перехода убедительного между этим состоянием и состоянием расставания нет. Может, если бы удалось сделать этот кусочек более реалистически-психологическим, удалось бы по-иному показать концовку. Сделать её более контрастной и выехать на контрасте «лирика — реализм — лирика». И в этом смысле оптимистическая концовка уже не вызывала бы некоторых недоумений, которые Вам приходилось встрчать во время конкурса. Впрочем, это только моё имхо. Я уверен в том, что этот рассказ уже выглядит по-другому, и намного лучше.

А так, если не считать всего вышесказанного — повторюсь, очень хороший рассказ. Хороший образец лирической женской прозы. Несколько фотографичный, но фотография сродни стереокартинке, которую чуть наклонишь под другим углом — и уже видно что-то другое. В общем, немного поработать над рассказом в направлении Синатриных замечаний — и им можно будет по-настоящему гордиться.

Вообще название вызывает в памяти пикулевский «Три возраста Окини-сан». Не только из-за схожества названий, но, во-первых, из-за идеи рассказа, а, во-вторых, из-за присутствия исторического фона, на котором развёртывается повествование. По сути он у Вас такой же герой, как и взрослеющая героиня и её муж. И он (в смысле, фон) получился.