И вновь воцарилась тишина.

— И долго будем молчать? – не выдержав, спросил Леший. – Сидят, будто воды в рот набрали.

При этих словах, Водяной вздрогнул и выплюнул воду.

— А я что? Я ничего… — виновато сказал он, — если хотите, могу и рассказать. Правда, новостей особых у меня и нет. Это в прошлом году интересно было, когда помогал Иванушке строить Летучий Корабль. Знатный корабль получился! Сели они на него с Забавой да и улетели. Вот, — Водяной что-то вытащил из кармана, — открыточку мне прислали. Видите?

Все стали разглядывать открытку. На ней, обнявшись, стояли Иванушка и Забава, а позади них виднелось какое-то странное сооружение.

— Это где это они? – спросил Леший.

Эльф взял открытку и прочитал:

— Париж.

— Ой, лишенько! – запричитал Водяной. – Так в этом Парижу-то все помирают! Как кто не увидит – так и помирает!

— Успокойтесь, — засмеялся Эльф, — никто там не помирает. Сам там был не раз, проверял.Булонский лес. И, как видите, жив-здоров. А это просто поговорка такая. Это как мечта – увидеть, а потом и помирать можно.

— А-а, — протянул Водяной, — тогда ладно.

— И что? – спросил его Леший, — неужто, больше ничего и не случилось в твоём водоёме? Ведь год прошёл.

— Случилось-случилось, — успокоил всех Водяной, — только… по сравнению с кораблём-то – так… мелочь, или как у нас говорят – мальки. Появилась у нас в пруду одна черепаха. Тортиллой назвалась. И такая гордячка! А всё потому, что ключик у неё был какой-то золотой. Хотя, когда бывала в хорошем расположении духа, то побеседовать с ней было интересно. Одна беда, как только она появилась – так сразу стал таскаться к нам на пруд некий долговязый субъект с сачком. И стал ловить пиявок. Это для вас они пиявки. Вон, спросите Эльфа – полез бы он ко мне в пруд искупаться? – и, увидев, сморщенный нос Эльфа, добавил, — то-то и оно. А для меня они – подружки! А их… сачком! – и Водяной смахнул непрошенную слезу.

— Так прогнал бы эту Тортиллу! – возмутился Леший.

— Я и хотел. А потом жалко стало. Старая ведь, да и ползла сколько до нас с этим ключом. К тому же, как я уже и сказал, иногда с ней и поговорить было интересно. Разве что ключ этот мешал. Как вспомнит, что у неё есть ключ – сразу нос кверху и не подступись к ней. Спрашивал я её – что это за ключ? – молчит, говорит – тайна. Ну, мы и… — тут Водяной ехидно прищурился и подмигнул Кикиморе, — в общем, когда она спала, то выкрали лягушки этот ключ и отнесли его на болото – вот к ней, — и Водяной кивнул на Кикимору, — а она уж его надёжно припрятала в болотной жиже.

— А что черепаха? – с любопытством спросил Гном.

— Ну, сначала она такой вой подняла! Всё повторяла – Бедный Буратина! Бедный Буратина! А потом… ничего, успокоилась. И попроще стала.

— А кто такой Бура Тина? – удивлённо спросил Эльф.

— Может, какой идол. Кто его знает. Недаром же она ему так поклонялась. Да и само имя с тиной связано. Зато теперь он хранится в надёжном месте. А тины и на болоте хватает.

— О! – с гордостью воскликнула Кикимора. – Значит, в моём болоте появилось божество?

Глаза Эльфа вспыхнули. Он вскочил и гневно произнёс:

— Идолопоклонники! Запомните – есть только один бог, и имя ему – Эру Илуватар!

— Тихо-тихо! – потянул его за рукав Леший. – Не серчай. Твоего бога нам и не выговорить никогда. А тут – Бура Тина, вроде бурой тины. Ежели хотят – пусть в него верят. А ты лучше нам сам что-нибудь расскажи.

Эльф вздохнул, сел на место, подумал: «И то верно. Что с них взять? Нечисть же».