Эх, было у парня что хорошее! Вот один тот секс, видимо. И пошло… Жена умерла, с работой, видимо, не заладилось, и тот, кто заменил отца, тоже умер. Не успев привить ничего хорошего. Мечты привели на кладбище. Ладно, вот женщину встретил. Может, ей поплачется.

Вот хочется выдавить слезу, а что-то не давится. Причем мне нравятся некоторые куски, правда! Была жизнь, со смертью жены закончилась. А, нет. Еще был полковник. Мечт не увидела, несмотря на очки.

При должной обработке они — куски! — вполне бы пошли на ура. Но *сколько там раз* четырежды упомянут инсульт, перекосивший лицо. Да, вдруг кто забудет, что он сегодня не плакал…

Ладно, к самому э… самому.

«Я стоял посреди комнаты с дурацким видом, с фотографией в руке и с такой эрекцией, что было даже удивительно, как это мои штаны еще не трещат по швам»

Вот так настоящее «трещат» нагло влезло в прошедшее время  Впрочем, как и интим во весь рассказ.

«Белоснежные трусики плотно прилегали к ее телу, при каждом движении на них появлялись складки» — при этом героиня сидит на столе, герой впивается ей в губы а потом еще и грудь мнет! Не отрывая взгляда от трусиков! А героиня при этом не сидит ровно на попе, а видимо, джигу танцует?

«Даже я не ожидал от самого себя такого порыва страсти» — впиться в губы? Да, читатели тоже не ожидали. А кто ожидал? К чему тут «даже»? Ах да, там еще продолжение

«Мои пальцы развязали шелковый поясок этого самого халатика» — шаловливые пальчики! Как и «я долго подбивал к ней клинья» — вполне тянет на эротический рассказ «Мой первый раз». То есть любовь, оказывается! Как оказалось. Потом. Но это — потом!

«Я посадил ее верхом на стол и впился губами ей в рот». Зачем «ей», если уже было «ее»? Чтобы читатели не ошиблись? Тогда уже надо было «моими губами в ее губы». И это лишь первое предложение!

«коротком халатике, с голыми загорелыми коленками» — хм, хороши коленки у халатика! Можно потом у них шелковый пояс развязывать? А что именно шелковый? Герой фетишист? Про трусы аж дважды упомянул, хм… Неспростаааа!

«женские журналы в ярких глянцевых обложках». Хм, вы их видели вообще-то? С яркими глянцевыми обложками или это уже книги в обложках.

«На ней были изображены трое, сфотографированные по пояс» — изображены и сфотографированы одновременно, два в одном

"… белки глаз. Между ними стоял белокожий молодой парень". — между белками?

«скинула с плеч свой халат» — понятно, что свой, не чужой же.

Шаблонов так много за одно начало, что я почти заплакала.

Впился губами.

Застонала от удовольствия.

Бедром к бедру.

Порыв страсти.

С восхищением обнаружил.

Прильнула ко мне телом.

Горячий… жар тела (а есть холодный?).

Ни изюминки, ни бугорка, ни одно вкусняшки, украшающей любое интимное описание! Кроме фотографии конечно.

Идем дальше.

«Оставшись в одних белых трусиках, сквозь которые можно было разглядеть темные волосы у нее между ног» — какие наглые волосы, прорываются сквозь белую плотную материю! И выразительно чернеют!

«Примерно минут через сорок я лежал рядом с ней под одеялом, прильнув бедром к ее бедру. Я ощущал горячий, почти обжигающий жар ее тела и был счастлив, как никогда в жизни» — поразительная точность измерений! Может все-таки сорок одна? Да, первый секс — он, того, запоминается…

Мечты сбываются, ога. Если очень-очень-очень много поправить. А лучше переписать заново.

Дальше вчитываться не смогла, встреченных три восклицательных знака (или аж девять!) порезали глаза и заставили меня задуматься, а не была ли это комедия?