Ну вот просто пара мелочей:

1) В средние века существовало половозрастное разделение труда, четкое и незыблемо утвержденное в умах людей. Никому и в голову придти не могло, что мужчина может ухаживать за младенцем, а его супруга и мать — служить офицером в армии. В наше время в странах наиболее развитых половозрастного разделения труда нет совершенно или почти нет.

2) В средние века никто не мог даже предположить, что достаточно большая часть активного населения откажется от института брака и продолжения рода ради более активной общественной жизни. Для нас (опять же берем наиболее развитые страны) это реальность.

3) Прибавим сюда немыслимую в средние века сексуальную свободу, не влекущую за собой падения социального статуса.

Отсюда: проблема перенаселения, которая так часто и много обсуждается, может оказаться неактуальной. Например, для России, уже вступившей в эту самую постиндустриальную эпоху, она неактуальна: молодые люди все позднее вступают в брак, все чаще имеют только одного ребенка на двоих, а многие и вообще предпочитают жизнь бездетных холостяков.

 

Та же ерунда с чувством собственничества. Александр вон упорно не желает признать возможность коммунистического принципа «каждому по потребности», опираясь именно на это незыблемое для него чувство. Но я утверждаю, что незыблемым оно кажется именно здесь и сейчас, в обществе потребителя, когда напрямую действует принцип «чем больше ты потребляешь — тем полезнее ты для общества, тем выше твой статус». Однако в общинах собственности не было как таковой, и люди жили. А, например, во времена мощного религиозного сознания создавались монашеские ордена, вступая в которые человек обязан был отказатьсЯ от собственности и принять обет нестяжательства — и ничего, были желающие, и их было немало, особенно если эта аскеза влекла за собой повышение социального статуса. Так что привязанность к куче лишнего имущества и бредовых желаний самоудовлетворения вполне может уйти в прошлое и стать неактуальной.