Дворец Правосудия – одно из старейших зданий города – сиял мрамором и казался воздушным, словно взлетающим; но здесь, внизу, наоборот, сразу представлялось, как вся масса здания вместе с колоннами, скульптурами и витражами, давит на обомшелые древние перекрытия. В коридоре было сыро и душно, потолок едва ли не прижимал к земле голову, а светильник на горном масле выхватывал из темноты лишь самого охранника да клок боковой стены, прокопченной и местами заплесневелой. Но за поворотом стены раздались в стороны, открывая длинный ряд из нескольких десятков камер, каждая выходила в коридор прозрачной стеной-окном. Окна эти, обрамленные металлом, сияющим, как после полировки, казались чужеродными на фоне изъеденной временем кирпичной кладки. Жуткая, мрачная красота. Недаром казематы Дворца Правосудия в народе прозвали чертогами дна.
На стене напротив чадили такие же светильники, как тот, что принес с собой охранник. Их света едва хватало, чтобы разглядеть узников. Большинство и правда попали сюда с самого дна, но были и те, что казались приличными, даже небедными горожанами. Среди них – даже знать… впрочем, какое дело было Эрику до всех этих бедолаг? Разве что отвлечь мысли от предстоящей встречи.
Стражник подошел к одной из камер и щелкнул замком. Половина стеклянной стены отъехала в сторону.
— Ты? Вот уж кого не ожидал, — послышалось изнутри. — Что ж, раз пришел – садись. В ногах правды нет.
Разбор:
Оффтопик
потолок едва ли не прижимал к земле голову…
Э-э-э… чью голову? Тут бы указать – голову идущего. Или там – заставлял пригнуть голову. А то так и представляешь себе, что у потолка есть голова.
Стеклянная стена? Гхм… её и разбить можно. Или пуленепробиваемая? Как-то странно. С одной стороны – чадили светильники, то бишь читатель представляет себе лампады какие-нибудь или вообще факелы. Электрическая лампочка чадить не будет. И тут же – пуленепробиваемое стекло, которое появилось, как мне кажется, веке в двадцатом. Не знаю. К чадившим светильникам больше подходят решетки какие-нибудь.
Мне не хватило конкретики. Ну какого-нибудь конкретного заключенного показать. Не знаю, какого. И в каких там условиях заключенные. Ну, или сидит какой-нибудь изможденный узник, обезумевший от страданий, раскачивается из стороны в сторону. Или если тюрьма хорошая, лежит небритый заключенный на лавке, сканворд разгадывает. Может, девушка какая-нибудь сидит в камере, плачет, домой хочет. Или наоборот, какая-нибудь разгульная девка подмигивает Эрику, эй, касатик, давай познакомимся, такой касатик славный, и один ходит… Тут плохо, что стены стеклянные, так и хочется их сделать решетчатыми, чтобы слышно было, что заключенные говорят.
Вот одного-двух конкретно показать, описание станет живее. Хотя оно и так очень живое и хорошее.
Самое крутое описание на эту тему было у Владимира Соловьева в какой-то книге. Он там правда про какую-то старую советскую канцелярию говорил, и сказал так: Когда туда заходишь, кажется, что под столом сидит Эдуард Хиль и поёт: Потолок ледяной, дверь скрипучая…
Всё. Одной этой фразы хватило, чтобы передать атмосферу места. К тюрьме бы тоже подошло.
Мнение о работе #11
Работа:
#11
Дворец Правосудия – одно из старейших зданий города – сиял мрамором и казался воздушным, словно взлетающим; но здесь, внизу, наоборот, сразу представлялось, как вся масса здания вместе с колоннами, скульптурами и витражами, давит на обомшелые древние перекрытия. В коридоре было сыро и душно, потолок едва ли не прижимал к земле голову, а светильник на горном масле выхватывал из темноты лишь самого охранника да клок боковой стены, прокопченной и местами заплесневелой. Но за поворотом стены раздались в стороны, открывая длинный ряд из нескольких десятков камер, каждая выходила в коридор прозрачной стеной-окном. Окна эти, обрамленные металлом, сияющим, как после полировки, казались чужеродными на фоне изъеденной временем кирпичной кладки. Жуткая, мрачная красота. Недаром казематы Дворца Правосудия в народе прозвали чертогами дна.
На стене напротив чадили такие же светильники, как тот, что принес с собой охранник. Их света едва хватало, чтобы разглядеть узников. Большинство и правда попали сюда с самого дна, но были и те, что казались приличными, даже небедными горожанами. Среди них – даже знать… впрочем, какое дело было Эрику до всех этих бедолаг? Разве что отвлечь мысли от предстоящей встречи.
Стражник подошел к одной из камер и щелкнул замком. Половина стеклянной стены отъехала в сторону.
— Ты? Вот уж кого не ожидал, — послышалось изнутри. — Что ж, раз пришел – садись. В ногах правды нет.
Разбор:
потолок едва ли не прижимал к земле голову…
Э-э-э… чью голову? Тут бы указать – голову идущего. Или там – заставлял пригнуть голову. А то так и представляешь себе, что у потолка есть голова.
Стеклянная стена? Гхм… её и разбить можно. Или пуленепробиваемая? Как-то странно. С одной стороны – чадили светильники, то бишь читатель представляет себе лампады какие-нибудь или вообще факелы. Электрическая лампочка чадить не будет. И тут же – пуленепробиваемое стекло, которое появилось, как мне кажется, веке в двадцатом. Не знаю. К чадившим светильникам больше подходят решетки какие-нибудь.
Мне не хватило конкретики. Ну какого-нибудь конкретного заключенного показать. Не знаю, какого. И в каких там условиях заключенные. Ну, или сидит какой-нибудь изможденный узник, обезумевший от страданий, раскачивается из стороны в сторону. Или если тюрьма хорошая, лежит небритый заключенный на лавке, сканворд разгадывает. Может, девушка какая-нибудь сидит в камере, плачет, домой хочет. Или наоборот, какая-нибудь разгульная девка подмигивает Эрику, эй, касатик, давай познакомимся, такой касатик славный, и один ходит… Тут плохо, что стены стеклянные, так и хочется их сделать решетчатыми, чтобы слышно было, что заключенные говорят.
Вот одного-двух конкретно показать, описание станет живее. Хотя оно и так очень живое и хорошее.
Самое крутое описание на эту тему было у Владимира Соловьева в какой-то книге. Он там правда про какую-то старую советскую канцелярию говорил, и сказал так: Когда туда заходишь, кажется, что под столом сидит Эдуард Хиль и поёт: Потолок ледяной, дверь скрипучая…
Всё. Одной этой фразы хватило, чтобы передать атмосферу места. К тюрьме бы тоже подошло.
Светлана Гольшанская писала. Мне так кажется.