Мне казаться может все, что угодно Например, что невыносимая манерность, это свойство женщин фейри. И что Керен, сам фейри наполовину, воспитанный среди фейри, тоже может думать и воспринимать Вереск вот так. Тем более что он думает как бы с издевочкой, видя и понимая все, что она делает, все ее уловки насквозь.
Но в то же время так же про эти губки думает и Грель. Керен мог научить его чему угодно, но вряд ли восприятию. Тут в чем еще дело. Грелю, насколько я понимаю, женщины не особенно-то и интересны, да и сам он человек далеко не утонченный. А тут, как ни крути, получается сюсюканье. И если от Керена худо-бедно я могу это принять, хотя у меня и тут много вопросов, но да бог с ними, то от Греля — не получается.
И еще. Если фейри кукольно-прекрасны и все в них действительно воспринимается вот так — личиками, глазками, грудками и прочими кукольными прелестями, то человеческая женщина, даже самая привлекательная, по сравнению с ними должна казаться более грубой, по-любому. Менее красивой. Или, несмотря на это, наоборот, более настоящей, более живой. К слову сказать, когда в 23 главе про губки Женевьевы думает Теодорус, это не коробит.
В общем, я не знаю, что конкретно вы хотели показать, возможно, тут есть какая-то глубокая задумка, но она от меня ускользает, поскольку два разных мужских персонажа не могут одинаково думать и воспринимать, а принадлежащие к разным расам женщины, вести себя пусть не одинаково, но похоже. Деревенская девчонка, пусть и из зажиточной семьи, вдруг начинает манерно тянуть слова (я это именно манерностью воспринимаю, поскольку иного не обозначено), с чего бы вдруг? Кровь фейри сказывается?
Мне казаться может все, что угодно
Например, что невыносимая манерность, это свойство женщин фейри. И что Керен, сам фейри наполовину, воспитанный среди фейри, тоже может думать и воспринимать Вереск вот так. Тем более что он думает как бы с издевочкой, видя и понимая все, что она делает, все ее уловки насквозь.
Но в то же время так же про эти губки думает и Грель. Керен мог научить его чему угодно, но вряд ли восприятию. Тут в чем еще дело. Грелю, насколько я понимаю, женщины не особенно-то и интересны, да и сам он человек далеко не утонченный. А тут, как ни крути, получается сюсюканье. И если от Керена худо-бедно я могу это принять, хотя у меня и тут много вопросов, но да бог с ними, то от Греля — не получается.
И еще. Если фейри кукольно-прекрасны и все в них действительно воспринимается вот так — личиками, глазками, грудками и прочими кукольными прелестями, то человеческая женщина, даже самая привлекательная, по сравнению с ними должна казаться более грубой, по-любому. Менее красивой. Или, несмотря на это, наоборот, более настоящей, более живой. К слову сказать, когда в 23 главе про губки Женевьевы думает Теодорус, это не коробит.
В общем, я не знаю, что конкретно вы хотели показать, возможно, тут есть какая-то глубокая задумка, но она от меня ускользает, поскольку два разных мужских персонажа не могут одинаково думать и воспринимать, а принадлежащие к разным расам женщины, вести себя пусть не одинаково, но похоже. Деревенская девчонка, пусть и из зажиточной семьи, вдруг начинает манерно тянуть слова (я это именно манерностью воспринимаю, поскольку иного не обозначено), с чего бы вдруг? Кровь фейри сказывается?