Американка с наслаждением приложилась к горлышку канистры с водой.

Не очень. Может, «воду» перенести в причастный оборот?

 

Взяв канистру в руки, Джейн сделала несколько шагов по коридору и услышала голос генерала:

Слишком постановочно, как в сценарии)))

 

— Джейн, узнай, что случилось, — сказал цзы’дариец, а потом после короткой паузы с явной неохотой добавил, — пожалуйста.

— Оставь меня в покое! — простонала индианка, повернув заплаканное лицо, — Просто иди вперед и мой ошейник взорвется.

Где-то тут должна быть точка! )))))

 

— Стой, дура! Ну что с тобой делать? — Смит ухватила Мару за предплечье и усадила обратно, — плохой из меня утешитель, сама в петлю лезла.

Лучше «за руку». Мало кто резво сообразит, где именно предплечье… да и не все знают)))

 

— А у меня, значит, фальшивое? — зло спросила Мара.

Какое бы другое слово.

 

— Вооружаемся всем, что может причинить хоть какой-то вред.

Тут не сразу становится ясно, в каком смысле употреблено «всем». Можно подумать что «всем (нам)»

 

Ваши жалобы и возражения мне не интересны.

Ему бы сюда какой-нибудь жест сообразить.

 

Себаса вооружили копьем, оставшимся от убиенного крианца, а Цзы’Наола продолжал пугать потенциальных соперников грозным оружием в виде металлической трубы.

Лучше заменить на тире. А то уже не ясно, труба, или только что-то в виде трубы))))

 

Рана в боку перестала кровоточить, и с поврежденной рукой он обращался уже менее осторожно.

Не так осторожно.

 

С крианцами им просто повезло, но если против них выставят взвод хорошо обученных солдат, то в Лабиринте мгновенно станет на шесть участников меньше.

Маловероятно, что хоть кто-то смог бы противостоять взводу обученных солдат)))

 

Джейн судорожно сжимала нож, чувствуя, как (что) её вот-вот вырвет от страха.

И чтобы это произошло как можно позже.

Тут можно подумать, что она хочет помирать минимум суток десять)))

 

Пусть её воины защищают!

Какие воины? Они, мне кажется, тут игроки… И еще, местоимение «её» ведет себя здесь двояко, и как личное, и как притяжательное.

 

Себас подошел к ровной металлической поверхности двери и с выражением крайнего недоумения на синей морде стал ощупывать её руками в поисках замка или ручки.

— Да высади её плечом, — скривился Цзы’Наола, — не заперто.

Зачем высаживать плечом незапертую дверь, не проще ли просто открыть???

 

Створка неожиданно легко подалась вперед, увлекая за собой Себаса.

У трех одинаковый узор, а у четвертого на одну полоску больше.

А позволяет ли ситуация (и зрение… чье именно?) разглядывать, что там у них на погонах????

 

— Не договорятся, — тихо шепнул Юнджи, ласково поглаживая по щеке насмерть перепуганную американку, — конец игры, моя сладкая, сейчас нас будут убивать.

Не понятно, как он там изогнулся, чтобы ее по щеке поглаживать!!!

 

— Хочешь умереть, как воин? В бою? — усмехнулся Публий, — ты не достоин этой чести!

Почему Публий, а не Пуна??? Цзы'Пуна.

 

Ни один ни другой ни о чем не думают, все движения на рефлексах.

Запятая потерялась.

 

Цзы’Наола каким-то невероятным финтом выбил посох из рук Публия и в следующий миг обернул свою трубу вокруг шеи противника, прижав того к земле, и пошел на удушение.

Она у него что, резиновая!? Так тогда это шланг, а не труба))))

 

Трое цзы’дарийцев удивленно переглянулись, а затем с мягкой грацией хищников перетекли из атакующей стойки в оборонительную

 

На кой? Вот если бы наоборот, еще бы было понятно, а так…

 

Цзы’Наола бесстрастно отметил, что, несмотря на ранение, он еще представляет серьезную угрозу.

Тут не ясно, кто «он».

 

— Ты знаешь, я был недоволен твоим приговором, — прохрипел Публий, — предателей нельзя оставлять в живых.

— Ты знаешь, что это не было предательством, — как будто в сотый раз, устало и безразлично ответил Цзы’Наола, — когда наши правители твёрдой рукой строили и ровняли население, направляя энергию на достижение чего-то высшего, это было нормально.

Если повтор вставлен специально, то это надо как-то подчеркнуть.

 

— Бессмысленность происходящего стала очевидной для всех, — не спеша продолжал свою лекцию низвергнутый генерал, поглядывая то на свою команду, то на застывших в немом изумлении цзы’дарийцев, — но сделать ничего нельзя. Ведь убери фундамент, идею, и всё строение рухнет. Оставалось либо ждать неконтролируемое обрушение, либо пытаться осуществить демонтаж под собственным контролем, чтобы сохранить хотя бы жизнь, а при удаче и власть.

Перечитывала на несколько раз, но так и не поняла, о чем он! Попонятнее бы, но при этом попроще.

 

— Прекрасная победа, Ваше Превосходство!

Мне кажется, лучше какое-нибудь другое слово.

 

Стоящий рядом воин положил на пол боевой посох и достал из кармана складной нож, выпустив лезвие

.

 

— Мой отец погиб, защищая идею Нового Мира, — заговорил воин с ножом, — он верил, что так, или иначе, но текущий раунд Игры должен быть завершён.

Не ясно, какую игру он имеет в виду. Текущую, или они так какие-то политические дрязги именуют.

 

Со всеми прелестями войн и погромов, мегатоннами бывшего разумного мяса, реками слёз и крови.

 

Тут, мне кажется, просится иная формулировка. Так получается, что бывшее мясо, а ведь надо чтобы оно было «бывшее разумным» или что-то типа того.

 

И это было единственное, что успели разглядеть взвизгнувшая Мара и застонавшая Джейн, потому что в следующее мгновение вперед рванулся четырехрукий гнарош, заслоняя от женщин клубок тел в черных комбинезонах.

Чтобы они не растерзали противников??? )))))

 

В итоге на ногах остались только Цзы’Наола, поддерживающий медленно оседающего воина-предателя, и Себас, зажимающий руками глубокую рану в боку.

Я так поняла, он в той схватке и не участвовал?

 

Генерал обернулся, ища глазами Мару, но она уже шла в их сторону с перевязочным комплектом Смит.

Спешила!!!

 

Цзы’дарийцы кромсали друг-друга со звериной жестокостью.

В контексте получается, что в данный момент, а она ведь вспоминала, что только что случилось.

 

Генерал, продолжая что-то едва слышно бормотать, достал из кармана воина круглую монету и положил ему на лоб.

Мне кажется, что по умолчанию монета — круглая. А вот если не круглая, то тогда надо было бы указать какая.

 

Мара, не знающая, что делать и куда себя деть, опустилась рядом с четырехруким.

Ну, ты понял кого и когда.

Излишне, и бессмысленно.

 

Узнал его по фразе про мегатонны бывшего разумного мяса. Столь витиевато мой друг называл воинов, охваченных безумием боя.

Не очень понятно.

 

— Они типа оба, и сын, и батя, за тебя жизни отдали, а ты отпрыска в лицо не знал?

Формулировка такова, что жизнь отдали оба еще тогда, а ведь сын был жив… до недавнего И он его теперь знает в лицо.

 

Победа в поединке лишила физических сил, а гибель соплеменников — моральных.

Просто «поединок»

 

— О, я не против перекусить, — примирительно подняла руки Мара, — но у нас из еды только пакетик розовой пастилы у Свирша.

Не очень гладко после предыдущей фразы.

 

Вся команда одновременно повернулась к телепату.

Все (до единого) как по команде повернулись…

 

— Я считаю, что попробовать стоит в любом случае, — твердо сказала Джейн, — мы здесь уже не пять минут.

Да Вы зажрались, Ваше Превосходство, — хихикнул толстяк, вцепившись в протянутую руку и позволяя Цзы’Наоле вытянуть себя в вертикальное положение, — только далеко не пойдем.

???

 

Дошли действительно только до выхода из комнаты и уселись на пол в коридоре с обратной стороны двери (за дверью).

Первый в принципе не знал, то такое «сидеть», а второй отказался, потому что потом ему тяжело было вставать.

Фонд «Семейные традиции» раздавал замороженных птиц бесплатно — по одной тушке на каждую бедную семью.

Мама умудрялась приготовить дичь в духовке без лишних специй так, что нежное мясо таяло во рту.

Лишнего-то у них и не было!

 

Такой маленький, что на нем едва помещалось блюдо с индейкой и три тарелки.

Праздничное блюдо.

 

Родители много шутили и смеялись, а Джейн тайком вытирала жирные пальцы о скатерть и думала, что у счастья жареный аромат индейки.

Аромат жареной индейки.

 

В полной тишине ей на какой-то миг действительно показалось, что она сидит дома за столом, слушает голос отца, а в руке у неё кусочек жареного мяса.

Может поконкретнее. Ножку или крылышко, или грудку?

 

Вокруг неё по-прежнему желтые стены Лабиринта, а в воздухе еще слышался аромат индейки.

Может с глаголом?… желтели стены…

 

Рядом с ней сидела Мара с выражением бесконечного блаженства на лице и жевала пастилу.

 

Ощущение сытости, кстати, появилось, хоть и не подтверждалось туго набитым животом.

К чему? К чему «кстати»?

 

И без того не слишком загорелый цзы’дариец стал еще бледнее. Под глазами залегли глубокие тени, а тонкий нос заострился.

От того, что пастилу съел???

 

— …а потом, представляешь, сигает эта гадость к Фрэнку на колени и давай наяривать у него из тарелки.

Наворачивать?

 

Джейн, ощущая себя тупой и дремучей, посмотрела на Мару.

Чувствуя себя…

 

Цзы’Наола уже не мог сдерживаться, хохоча до слез.

Нарушена последовательность.

 

Цзы'Наола, не сумев сдержаться, захохотал до слез.

 

Пить, курить, нюхать и закапывать всегда отказывался.

Лучше глагол поменять, а то кажется, что он закапывал не капельницей или пипеткой, а лопатой)))

 

— Ох, всё, хватит!

Чьи это слова?