Разве Каэрин не предполагал, что Чен решит быть главным спасителем?
Нет, к сожалению. Точнее — он интуитивно ожидал другой реакции: более открытой. И — если бы знал то, что знал Чен. Если бы мальчик прямо на испытании сказал, что произошло, или нашел бы способ сразу после испытания сказать ему — он бы считал это нормальным. Но он не ожидал, что Чен внезапно «переметнется» к Брэйвину — он ведь понятия не имел, что сделал Брэйвин. В том-то и дело… они не поняли, что именно он сделал. Сам Чен знал, что Верховный имитировал мелодию его Кружева. А те трое Лучей не знали, не услышали. Они решили, что мальчик еле-еле, но вписался в общий узор, на пределе сил, и Брэйвин выбрал его по личным соображениям. В принципе тут не было ничего экстраординароного — рисково, да. Очень рисково для мальчика. Но раз сам согласился — сам и отвечаешь…
Мальчик-то переоценил своего наставника… он думал, Каэрин вообще обо всем догадался — а тот увидел только, что его ученик стелется перед Верховным, который втащил его в Звезду. И первой его реакцией было — ученик потянулся за силой. Типично для Вэй. Выбрал более сильного, плюс желающего покровительствовать.
Он ведь знал, что Чена ранит вся эта ситуация с его отцом, который его в упор не видит. А тут — возможность показать этому отцу себя такого гениального… и эту возможность ему предоставил не учитель (тот вообще не хотел его в Магистры пускать) — ее предоставил Верховный. И всё это для Каэрина совместилось в картину: его гениальный мальчик, который сам признавался: «больше увлечен Кружевами, чем законами», — выбрал самого сильного покровителя, который дал ему и статус, и свободу от ученичества, и возможность изучать Кружева… и возможность показать себя папочке.
Потом надо бы это написать где-то в тексте… подумаю, где.
будучи очарованным личностью Брейвина, он мог в любой момент оказаться на его стороне — грань очень тонкая осталась, лавину его чувства будет уже не остановить, если прорвет, а если прорвет, то разум слабее чувства.
Удерживает его то, что он не доверяет и опасается. Очароваться по-настоящему мог бы человек не столь проницательный и более склонный выдавать желаемое за действительное… а Чен всё-таки видел в душе Брэйвина то, что напугало его. И забыть не может. А скоро Брэйвин сделает то, что окончательно расставит акценты… в пропущенных пока главах 29 и 30. Осталось написать )
Мальчик-то переоценил своего наставника… он думал, Каэрин вообще обо всем догадался — а тот увидел только, что его ученик стелется перед Верховным, который втащил его в Звезду. И первой его реакцией было — ученик потянулся за силой. Типично для Вэй. Выбрал более сильного, плюс желающего покровительствовать.
Он ведь знал, что Чена ранит вся эта ситуация с его отцом, который его в упор не видит. А тут — возможность показать этому отцу себя такого гениального… и эту возможность ему предоставил не учитель (тот вообще не хотел его в Магистры пускать) — ее предоставил Верховный. И всё это для Каэрина совместилось в картину: его гениальный мальчик, который сам признавался: «больше увлечен Кружевами, чем законами», — выбрал самого сильного покровителя, который дал ему и статус, и свободу от ученичества, и возможность изучать Кружева… и возможность показать себя папочке.
Потом надо бы это написать где-то в тексте… подумаю, где.
Удерживает его то, что он не доверяет и опасается. Очароваться по-настоящему мог бы человек не столь проницательный и более склонный выдавать желаемое за действительное… а Чен всё-таки видел в душе Брэйвина то, что напугало его. И забыть не может. А скоро Брэйвин сделает то, что окончательно расставит акценты… в пропущенных пока главах 29 и 30. Осталось написать )