Таки я дошла. Терпеть не могу писать отзываы на незаконченные тексты, потому что нет целостной картины мира, и автор может еще удивить, как в положительном, так и отрицательном. Но рискнем)))
Автор замахнулся на непростую задачу, но реализуемую. И реализовывать ее стали неплохо. Прочитанное мне понравилось. Я увидела персонажей – Като, юного графа Шереметьева, строгую маман (кстати, может быть стоит посмотреть, как делается графическое ударение? И использовать его в тексте, чтобы далее не было вопросов), и даже – совсем мельком – то чувство внушаемого благоговения, которое испытывает дочь перед матерью (не столько любовь и искренняя привязанность). А чем-то неловкое чувство «потому что это моя маман». Но это мне так показалось.
Тут вас обвинили в отсутствии конфликта в начале. Я же вижу конфликт детской привязанности/ этикета, любовь/долг. Юный Шереметьев уже подозревает, что дело плохо. И это подозрение в конце и есть поворотная точка невозврата: не его чин и ее шестнадцатилетние все изменили, а именно его восприятие Като.
Это повесть мемуарной литературы. Здесь читатель словно перелистывает старые пожелтевшие письма. Неспешность, неторопливость, сдерживаемые этикетом чувства. Что-то остается между строк, и прихдит с послевкусием. Это не бродилка-стрелялка-приключенка, а спокойное повествование. Текст не станет в ряд с экшеном, не выиграет среди бодрых залихвацких юморных ЖЮФов или чего-то там еще, но… Это лирическое биографическое произведение, которое прекрасно берется на любимый диван с кошкой под боком, пледом и под чай с малиной. И благодаря таким текстам люди влюбляются в историю, исторических персонажей и становятся чуточку неравнодушными. Эта повесть неспешна и проста, как сама жизнь. И французская женская литература.
Автору стоит чуть поработать над языком. Сделать его более… мелодичным и легким. В остальном же – претензий не имею-с. И да, есть повторения, что Серж не изменился:
Но в нём всё ещё угадывался тот мальчик, с которым они вместе гуляли в Стрельне,…
Стал совсем-совсем таким же, каким был до отъезда….
и так, немножко не поняла:
— Прошу тебя, называй меня на «ты», если только ты помнишь ту дружбу, которой мы дарили друг друга перед твоей поездкой за границу.
Автор замахнулся на непростую задачу, но реализуемую. И реализовывать ее стали неплохо. Прочитанное мне понравилось. Я увидела персонажей – Като, юного графа Шереметьева, строгую маман (кстати, может быть стоит посмотреть, как делается графическое ударение? И использовать его в тексте, чтобы далее не было вопросов), и даже – совсем мельком – то чувство внушаемого благоговения, которое испытывает дочь перед матерью (не столько любовь и искренняя привязанность). А чем-то неловкое чувство «потому что это моя маман». Но это мне так показалось.
Тут вас обвинили в отсутствии конфликта в начале. Я же вижу конфликт детской привязанности/ этикета, любовь/долг. Юный Шереметьев уже подозревает, что дело плохо. И это подозрение в конце и есть поворотная точка невозврата: не его чин и ее шестнадцатилетние все изменили, а именно его восприятие Като.
Это повесть мемуарной литературы. Здесь читатель словно перелистывает старые пожелтевшие письма. Неспешность, неторопливость, сдерживаемые этикетом чувства. Что-то остается между строк, и прихдит с послевкусием. Это не бродилка-стрелялка-приключенка, а спокойное повествование. Текст не станет в ряд с экшеном, не выиграет среди бодрых залихвацких юморных ЖЮФов или чего-то там еще, но… Это лирическое биографическое произведение, которое прекрасно берется на любимый диван с кошкой под боком, пледом и под чай с малиной. И благодаря таким текстам люди влюбляются в историю, исторических персонажей и становятся чуточку неравнодушными. Эта повесть неспешна и проста, как сама жизнь. И французская женская литература.
Автору стоит чуть поработать над языком. Сделать его более… мелодичным и легким. В остальном же – претензий не имею-с. И да, есть повторения, что Серж не изменился:
и так, немножко не поняла: