Текст перегружен ненужными подробностями. И, соответственно, предложениями-гусеницами.

И повторение, безусловно, мать учения, но краткость – сестра таланта.

Щас покажу на примере.

«Вскоре перед Сергеем уже мерцал в потоках ливня светофор на перекрёстке забитых машинами улиц с опустевшими тротуарами. В завесе дождя они растекались и смазывались, превращаясь в дрожащий, призрачный мираж, подобный полотнам любимых Таниных импрессионистов. На миг Сергею показалось, что «дом, которого нет», отчего-то выглядит чётче и контрастнее, чем скрытые пеленой ливня размытые контуры других зданий, и силуэты ползущих в пробке автомобилей. «Как будто хочет, чтобы его видели», — проскочила странная мысль. Но миг спустя Сергей понял, что это, видимо, была какая-то оптическая иллюзия, или случайное «окно» в падавшем перед объективом скрытой козырьком камеры водопаде. Дом был такой же размытой кляксой, как и его соседи, машины, и редкие прохожие. Самый обыкновенный дом, ничего больше.»

Теперь разберем, какая дана в этом абзаце инфа. По порядку.

Потоки ливня, светофор, перекресток, много машин, пустые тротуары.

Завеса дождя, призрачный мираж всего перечисленного, полотна импрессионистов.

Дом, которого нет, пелена ливня, размытые контуры, здания, силуэты, пробка, автомобили.

Оптическая иллюзия, случайное окно, объектив камеры, козырек, водопад.

Дом, размытая клякса, машины, редкие прохожие.

Дом.

 

Сколько раз тут сказано про дождь? Четыре раза в семи предложениях.

Сколько раз сказано про машины? Три раза.

Сколько раз про пустые тротуары? Два раза.

Сколько раз про размытые контуры? Три раза.

Сколько раз про дом? Три раза.

Ну и сколько раз вообще можно все это повторять? Зачем нужно нагромождение этих семи предложений?

Ладно, пусть это случайность. Возьмем другой абзац.

 

«Потом оказалось, что Сергея спасло секундное промедление. Он хотел прикурить сигарету, и выронил зажигалку; красный «крикет» упал в грязь у бордюра, пластиковый корпус блеснул зеленью включившегося пешеходного светофора. Сергей наклонился за зажигалкой, и Таня сделала шаг на «зебру».

В этих трех предложениях о зажигалке так или иначе говорится четыре раза. Четыре! Выронил зажигалку, крикет упал в грязь, пластиковый корпус блеснул, наклонился за зажигалкой. Вообще я даже удивлен, что не написано сначала – Он хотел прикурить, достал зажигалку из заднего кармана джинсов, но выронил ее. И потом уже про крикет, обязательно красный и не иначе, и куда именно он упал – у бордюра в грязь – и что у ней был пластиковый корпус и что он блеснул зеленью включившегося пешеходного светофора. Обязательно пешеходного. По-другому я никак не мог догадаться, что светофор пешеходный. Они переходили дорогу, и упомянут светофор – но читатель вообще никоим образом не догадается, что этот светофор пешеходный, и что он включился именно зеленый, и что зеленый цвет именно для пешеходов.

Зачем все эти подробности? За-чем? Что они дают? Кроме ощущения, что текст написан для инопланетян, совершенно не разбирающихся в земной жизни.

Читать настолько перегруженный текст тяжело, постоянные повторения раздражают.

По сути-то что происходит в тексте? Два друга обнаружили дом, которого нет, при этом у одного из друзей трагедия в жизни, и вот они попадают в дом, которого нет, и там погибают. То бишь – что-то не видно внезапных поворотов сюжета, динамичных сцен, подвигов или неожиданных развязок. Событий мало. Но вот воды налито! Да и ладно, если б вода – по делу. А тут?

Я понимаю желание автора сделать драму, но, если подумать – а она тут нужна была, эта драма? Разве нельзя было в окошке дома, которого нет, показать просто обнаженную прекрасную незнакомку, чтобы молодые люди побежали с ней общаться поближе? Или – давным-давно умерших родителей, например. Или – ну я не знаю – Аллу Пугачеву. Билла Гейтса. Вывеску «Тур на Бали за сто баксов». Оно ведь, то, что жило в доме, которого нет – оно ведь обоих друзей сожрало. Физически. Не заморачиваясь тем, кто из них страдал, кто не страдал.

И – не страшно. Когда вязнешь в подробностях, как в киселе – неа, не страшно.