Если угодно

Народные наши сказки. Ещё в четвёртом классе в школьной библиотеке книга «Народныне сказки» делилась на милые разделы: — о вампирах, — о ведьмах, — о мертвецах и т.д. Самая «безобидная» из них рассказывала о мертвой матери, которая приходила кормить по ночам своего ребёнка, попутно превращая его в монстра. Фраза из всем известной «Маши и медведя» — «Жила Машенька у медведя год, другой. Затежелела Машенька.» Детям обычно говорят, что это поправилась Маша, потолстела, хорошо кушала, а мишка хлебосольный был.

Теперь то, что переписано Гримами, Перо, Андерсоном и прочими из западных сказок. Кстати, эти сказочники не особо изначально их и причосывали. В «Русалочке» изначально она убивает принца и возвращает себе голос и хвост, потом появился вариант со смертью русалочки, и только ещё позже с её превращением в некую «дочь воздуха». Раскалённые башмачки для мачехи Белоснекжки уже оглашены. А вот сестрички Золушки, например, добровольно отрезали себе одна пятку, а другая пальцы, чтоб надеть туфельку. В финале Жавотту, Жаклину (иногда Амалию и Ивонну, имена сестёр тоже мало кто знает) и мачеху убили птицы, выклевав им глаза. (А есть вариант, где сама Золушка ломает шею мачехе крышкой сундука, позвав ту якобы посмотреть на подарки.) Спящая красавица проснулась не от поцелуя принца, а через 9 месяцев после, того, как принц её нашёл и… поцелова, родив сына. Серый волк, зачем-то, предлагает Красной Шапочке раздеться и лечь с ним рядышком.

Вот так, как-то.

Про арабские, японские и, даже, африканские сказки я молчу. Про тогоже паучка Ананси, известного по одному или двум советским мультфильмам, такие сказочки есть… Но эти сборнички выходили в Союзе.

Даже мифы греческие и те причосаны — тотже Геракл уходит от аргонавтов, по причине поика своего любовника (вай, зечэм мужчына, малчык, савсэм), пощищенного амазонками, хотя в большинстве своём читаям, что к нему Гепмес явился, на подвиги звать.