Ну что ж, и я присоединюсь к вам, расскажу о себе.

Итак…

 

1) Абрамова Елена. Реальное имя. В юности хотелось иметь красивый псевдоним, но с годами стало понятно, что всё это — мишура. Своё имя надёжнее.

 

2) Начала писать лет с 8-9, сначала коротенькие стишки о природе, потом стала сочинять сказки. В старших классах освоила стихотворные размеры, появилось чувство ритма.

 

3) Никакого норматива нет, пишу, когда захочу и когда есть время.

 

4) Без плана не обойтись, хотя люблю сочинять свободно, в уме, чтобы было как интересное кино, когда не знаешь, что будет дальше и чем закончится. Но для изложения на бумаге или на компе план необходим — наглядно покажет, какие эпизоды лишние, а каких недостаёт.

 

5) Творческая хандра — понятие условное. Иногда человеку просто нужно переключиться на что-то другое. Может, даже на другой сюжет, а этому дать отдохнуть, отлежаться. Ну, а для настроя на творчество использую разные способы: музыку, рисунки, некоторые эстрадные песни. А иногда нужна просто хорошая прогулка на природе.

 

6) Самый любимый мой жанр — сказка с элементами приключенческого и любовного. Сейчас этот жанр называют фэнтези, но я предпочитаю называть свои творения сказками. Хотя бы потому, что в классическом фэнтези обязательно присутствуют эльфы, орки и гномы, а у меня их нет и никогда не будет.

Иногда хочется попробовать себя в детской литературе, но это пока для меня сложно.

 

7) Никогда не стану писать в жанрах боевика, детектива и любовного романа. Я не люблю описывать жестокость и лужи крови, мордобой меня не привлекает. Детектив для меня слишком сложен и скучен. А описание одних любовно-эротических сцен — это примитив, такое чтение ничего не дает ни уму, ни сердцу читателя, да и сюжет слишком предсказуем, а это скучно. Вот если любовный роман без эротики, воспевающий настоящее чувство, заставляющий сочувствовать и переживать… Это уже совершенно другое дело.

 

8) Больше всего вдохновляет необычный сюжет, что-нибудь совершенно непохожее на обычную реальность, или какое-нибудь приключение, испытание героев. Становится интересно сочинять дальше. Иногда вдохновляет какой-нибудь необычный сон, бывает, что он оказывается недостающим «кирпичиком», а иногда весь сюжет переворачивается с ног на голову, освещает всё под другим углом.

 

9) Среди наших классиков трудно выделить кого-то одного. Все мы в детстве и юности зачитывались Пушкиным и Лермонтовым, русскими народными сказками и т.п. Особо надо, конечно, отметить Грина, с его «Алыми парусами» и «Бегущей по волнам», а также «Аэлиту» Толстого, ну и Беляева с его «Человеком-амфибией».

Из зарубежных писателей я бы назвала в первую очередь Александра Дюма-отца, Жюля Верна и Вальтера Скотта. Хотя нет, ещё можно добавить Майн Рида, Фенимора Купера и Рафаэля Сабатини. Да, забыла упомянуть Виктора Гюго и зарубежные сказки. Кроме того, одним из любимых остаётся Сильверберг, хотя рядом с ним можно составить ещё целый список авторов. Особое очарование для меня имеет народный эпос, а также старинные песни и баллады.

 

10) Отдельных публикаций у меня нет, некоторые стихи были опубликованы в брошюре «Я открыл радость мир открывать», вместе с другими участниками Головатовских чтений. Да две сказки были напечатаны в 1996 — 1997 гг. в читинской детской газете «Чадо».

 

11)Для чего я пишу, для кого?.. Пишу главным образом для себя, но всё же с расчётом, что возможно, когда-нибудь кто-нибудь прочитает. Поэтому стараюсь не делать ляпов и не писать о вещах, за которые потом было бы стыдно. Так что моя основная цель — самосовершенствование, а ещё — просто желание увидеть наконец, свои работы законченными, почувствовать, что больше мне не о чем рассказать в рамках конкретной истории.

 

12) Обычно из родных меня никто не читает, а если прочтут случайно, начинают мне доказывать, что я занимаюсь пустым делом, так как для того, чтобы издать свою книгу, нужны большие деньги и связи.

 

13) Не то чтобы я считала этот отрывок самым лучшим, но всё же…

 

«В эти часы Акерун страдал не меньше, чем мать у изголовья больного ребёнка. Тщетно он искал в себе силы растопить эти вечные льды и раздуть угасающую искру жизни. Всякое творчество требует вдохновения и любви, но для сотворения мира нужно величайшее Вдохновение и огромная, всеобнимающая Любовь – вплоть до полного самозабвения, с риском исчерпать все свои силы и рассыпаться звёздной пылью…

 

Но для такой волны Вдохновения и Любви нужна, как подземный толчок, великая, безмерная радость, а этого Акерун не знал уже очень, очень давно… С тех самых пор, как погибла его семья, он улыбался редко, большей частью одними глазами, и улыбка лишь слегка касалась его губ – и тут же гасла, не успев разгореться, как следует … Однако глаза Акеруна, хоть и подёрнутые печалью, оставались неизменно добрыми. Девять тысячелетий, проведенных им в полном одиночестве, не погасили в нём живого ума, хотя и окрасили снежной белизной его бороду и пряди когда-то огненно-рыжих волос.»