1. Псевдоним. Змей — это следствие моей прогрессирующей мании величия. На данном этапе жизни я отождествляю себя с Первозмеем, искусившим (или искусавшим?) Еву.

2. Пишу я лет с 15. Проглотимши к тому времени бессчётное количество фэнтези и фантастики в мой воспалённый мозг пробралось желание попробовать создать шедевр. Этот самый шедевр, который я тогда создал, не покажу никому даже под страхом смерти…

3. А вот здесь уже всё зависит насколько я смогу прийти к компромиссу с моей Ленью. Всё же, она родилась раньше меня, потому такое случается весьма нечасто)

4. Это зависит от того, что я собственно пишу. Если миниатюрку — только импровизация, только хардкор. А если работаю над очередным масштабным проектом, то всё по плану. Кстати, из-за этого самого плана проект потом благополучно забрасывается)

5. Зачем с ней бороться? О_о Ей надо отдаваться полностью)))

6. Жанры не менялись и меняться не будут — фантастика, фэнтези, триллер, ужас.

7. Детектив и розовые любовные сопли. Чтобы ваять детективы надо немного по другому заточенный мозг. Любовные произведение вызывают непреодолимое желание плеваться.

8. Опа. Этот вопрос вогнал меня в ступор. Честно? Я без понятия)))

9. Ых. Ещё один неудобный вопрос. Вкусы то меняются. И любимые авторы вместе с ними. На данный момент это, пожалуй, Дем Михайлов (я конкретно подсел на лит. рпг).

10. no coments

11. Для собственного удовольствия, конечно же) причём его приносит как сам процесс так и каждый комментарий от читателей в плане «Вкусно, давай ещё!»)

12. Да. Да.

13. — Слушай, Зак… а тебе не страшно?

— Ещё как, — я кисло улыбнулся, — Но что поделать? Воевать всё равно придётся.

— Ты прав, — повторила Рианна и грустно вздохнула, — Мы все умрём, да?

— Ну… — я не знал, что ей ответить. Передовые части — это, по сути, смертники, идущие в бой первыми и почти никогда не выходящие из него, по причине полного уничтожения. Первая волна наших уже там, дерутся не на жизнь а на смерть. Не далее как через полчаса мы к ним присоединимся, — Всякое бывает. Слушай…

— Не надо, — голос Рианны дрогнул, — я всё понимаю.

А ведь она очень красивая. Странно, что я не замечал этого раньше…

— Ри…

Воздух разрезал вой маго-сирены. Вот и всё. Пора умирать.

Через пятнадцать минут наше пятое боевое крыло уже летело в сторону наступающих технов. Далеко справа и слева виднелись другие крылья передовых частей. Во время полёта я то и дело оглядывался на Рианну, и мне очень не нравилось то, что я видел. Бледное до синевы лицо, пустой взгляд и сжатые в тонкую линию губы. Она уже сдалась. Когда мы подлетели к месту столкновения, от первой волны остались считанные единицы, всё ещё отчаянно сражающиеся с противником. Технов было много. Сотни железных драконов кружили в воздухе, то и дело опускаясь, чтобы залить и без того пылающую землю ещё одной порцией огня, и вновь взмывали вверх. Бездушные машины, не чувствующие боли и слепо подчиняющиеся наезднику. В этом их сила, но в этом же их слабость.

— Крыло, рассредоточиться! — когда хотел, мастер-наставник Ранкель мог переорать даже маго-сирену, — Помните чему я вас учил! Удачи, ребята!

— Давай, Спирос! — заорал я, — Покажем этим железякам, что такое Первый Драконий!