Туманные горизонты

Мастер Вуду

Ты безраздельно властвуешь над телом,

Но в этом теле нет души.

Ты не спеши,

Ведь уже пропели

Тростников свирели,

И наступают эти дни.

Ты будешь счастлив беспредельно,

Ты будешь властью вечно этой упоён,

Но ты смешён

На самом деле,

Поскольку в теле

Ключ к гибели твоей отныне заключён.

Креон

Молчите, проклятые Фивы!

Вот ваш герой и господин,

Креон — отец своей могилы —

Один, останется один.

Он с разрешенья Антигоны

Персты багрянцем окропил,

Он слышал родственные стоны

Во хладе земляных могил.

Креон, ты слышал их дыханье?

Ещё в телах жива душа?

Но полно, что тебе названья,

Остались только имена.

Здесь Антигона, там Гемон,

А здесь лежит жена Креона —

Всех поглотил бессмертный сон

Под сенью земляного лона.

И вот один сидит Креон.

Глаза его черны как ночи.

Его теперь не рухнет трон,

Но в сердце рана кровотОчит.

Пройдёт ещё немного дней,

Пройдёт и солнце за луною.

Креон — бесплодней нет нигде —

Поник уставшей головою.

Корона тяжко упадёт.

Судьба сыграла свою роль.

К могиле не придёт народ,

Слезы уж не обронит соль.

Изгой

Ты мнил себя Богом

Беспомощных стран.

Ты в царских чертогах

Хулил и терзал.

Ты небо коптил

Глаголом своим,

Ты Идолом был,

Но был ты чужим.

К тебе не спускались

Крылатые сны.

Ты был лишь убийцей

Чужой красоты.

И трон твой проклЯтый

Вдруг сумрак объял,

Ты был бесноватый,

Ты время не знал.

И время нашло

Тебя на краЮ,

Пронзило копьём

Корону твою.

И страны забыли

ПроклЯтые дни.

Подобием пыли

Стал сразу же ты.

Извечным бичом

Ты стал для людей.

Не высечь мечом,

Ни сотней плетей.

И солнце ночное

Светило пятном.

Ты проклят заклятьем,

Ты выпал на дно.

Ты выпал, крича,

Цепляясь за корни.

Души не обманешь

И адское море.

И адское море

Палило тебя.

О горе, о горе,

Куда же душа?!

И ангелы мрака

Схватили тебя.

Они понесли,

Сверкнула заря.

И снова упал,

И снова летел,

И снова не знал

Когда же предел?

И адскую песню

Тот Демон запел:

"Ты был лишь изгоем,

Чего ты хотел?"

Ты выпал на дно

И взор Люцифера

Пронзает просторы,

Он смотрит так смело.

"Так будь же, как я

Извечным изгоем.

Давно был один,

Теперь будет двое", —

Шептал Люцифер

И снова умолк.

Пылали огни,

Бия в потолок.

И взор Люцифера

Сковал его волю,

И губы дрожали

В придверии горя.

И губы тогда,

Победив темноту,

Сказали: "О Боже,

Ведь тебя я люблю".

И гневные очи

Царя глубинЫ

Темнее, чем ночи,

Кричали: "Умри!

Нас было бы двое!

Теперь ты один!

Ты был лишь изгоем,

Изгоем, вали!"

И сумрак убогий

Тут вдруг отступил.

Ты был лишь изгоем,

Иди и иди.

Ты был лишь изгоем,

Изгоем всегда.

На суше, на море

Покоя не ждя.

Быть может, забыл

О жизни ты той?

Но точно же, знай,

Лишь снится покой.

Не будет покоя

Тебе на земле.

Ты был лишь изгоем,

Изгоем как все.

Зверь в клетке

Я разум чистый. Мне чуждА любовь.

Я в этой клетке. Я запер сам себя,

Чтоб не смогла познать моих клыков

Слепая ваша немощная плоть.

Я зверь голодный и я жажду крови.

Я души растлеваю — мне не жалко.

Желаю зла вам и, пожалуй, кроме...

Пожалуй, кроме крови ничего.

Кони Люцифера

У Люцифера кони цвета ночи

И сбруя звёздного огня.

Возьми меня! Возьми меня!

Но он не хочет.

Он мчится прочь, прочь от меня.

Сошла с ума луна на звёздном небе.

Глаза кометами горят.

Возьми меня! Возьми меня!

Но он не хочет.

Он мчится прочь, прочь от меня.

2-ое посвящение музе

Мне кажется, что я-то знаю

Твою извечную строку

Печальной и всесильной песни,

Твои напевы по утрУ.

Но как бы время не летело,

Ты выше надо мной была.

Я нёс израненное тело

Стихов на острие клинка.

И в этом диалоге обоюдоостром

Ты — сон, я — тлен и света полутьма,

Ты — выше, и я падаю на жёсткий остов

Тяжёлых крыл, смотря на небеса.

И я — Икар, а ты — всего лишь солнце,

Но солнце то, что не заходит никогда.

Недвижен лик. Улыбка нежно льётся.

Стихи, подобно воску, каплют из меня.

Отсрочка

Опять отсрочили расстрел.

В который раз

В кровавой груде мёртвых тел

Не быть сейчас.

Не жить, не думать не хочу.

Назло судьбе

Я шлю проклятья палачу,

Моей звезде.

Судьба глумиться надо мной.

Она в окне

Застыла бледною звездой.

Умри во мне.

Под тайным пологом зари

Родился день.

Я нем. Я жду шагов судьбы...

Вползает тень...

Я сед, я бледен словно мел.

И вот, затем...

Опять отсрочили расстрел.

Зачем? Зачем?

Чёрный снег

Отменим всё: случайность и подтекст,

Мечты, фантазии полёт.

Тогда на город ляжет чёрный снег,

И вечный сон тогда придёт.

И тонкий лёд холодных расставаний

Не разобьёт твоя душа,

Которая сама с собой в молчанье,

Сама собой оскоплена.

Когда на город ляжет чёрный снег,

Как точки странного ответа

На твой немой вопрос. И холод рек

Расскажет, где пропало лето.

Диссонанс

Я не вернусь в свои владенья,

И синим ветром в небесах

Я не увижу это лето.

Я не увижу никогда.

И я плыву, как облако седое

Меж волей и неволею своей,

И я приемлю ваше злое горе,

И ваше «да», и запоздалость «нет».

Рассвет на струнах солнечного ветра

Прильнул к земле и молит об одном:

Пусть день продлится этот вечно-вечно,

Пусть нескончаемо течёт добро.

Всесильный странник, идущий на закат,

Встречающий рассвет и гром аплодисментов,

Был посвящён в секреты солнечного ветра

Копьём лучей, пронзивших наугад.

Его пронзивших благодатью свыше.

И в новый день алеющие крыши

Мозаикой абстрактною рассыпаны

На перепутьях, как слова.

Пока ты ощущал другие дали,

Иные шли, не веря в небеса.

И гнулись все в угоду чудесам.

И серый кнут дорог казённой стали

Всегда милей, чем память мертвеца,

Остывшего под солнцем навсегда,

Оставившего рану-след гонца

На книжных полках, в книгах между строк.

Звезда-Полынь

Твой трубный глас, твой громкий голос,

Архангел, в золотой гортани дня.

Я слышу, музыкой расколот

Мой разум на "есть я" и "нет меня".

Истошно бьются эти ноты,

Тряся земную твердь, вздымая пыль.

Из праха восстают народы

На зов трубы, на трепетанье крыл.

Мне не избыть страданья эти.

Кошмарный бред шипом в моём мозгУ:

Вот мир, распавшийся как клети —

Звезда-Полынь ведёт свою игру.

Бирюзовый свет

Бирюзовый свет рассвета

И пучок лучей —

Я готов отдать всё это

Ей, и только ей.

И взамен не нужно ласки,

Поцелуев иль измен,

Лишь чудеснейшие сказки

В свете новых перемен.

А взамен лишь только ветер;

От забот меня избавь,

Вечер самый лучший в свете

Средь чарующих дубрав.

Иль хрустальный звук речушки

У подножья янтаря,

Иль несмелый шум ракушки

Там, где чёрная скала.

Иль полей простор зелёный

С мудрым шелестом травы,

Или голос древ кленовых,

Их извечные столпы.

Или, или голос неба,

Птичий гам и шумный рой —

На простое совершенство

Ты глаза мои открой.

Так бывает, заблудился где-то

В джунглях камня, где высок гранит,

Но я знаю, это было лето

И глаза твои, как малахит.

Старик и звезда

Катило волны море.

Шептал морской песок.

И забывалось горе,

И дней привычных ток.

Старик смотрел на небо

И думал как всегда:

«Не так уж и нелепо,

Что я как та звезда.

Она и я — одно и тоже.

Она и я — одна судьба.

Мы с нею так во всём похожи,

Случилось как? — Не знаю я».

А там, в небесной высоте,

Планета ходит по кругам,

И так же море налегке

Волнами катит к берегам.

И человек там смотрит вверх,

Он зрением приник.

Он думал: «Я счастливей всех,

Ведь я, как тот старик».

Белый и вольный стих дорог

Песен на всех хватит на то,

Чтобы дойти до конца дороги.

Я обрываю начатый слог

И исчезаю за горизонтом.

Свет от огней — нескончаемый светоч,

Ждут нас дороги не знавшие нас.

Камень с души — становится легче,

Камень становится булыжником трас.

Каждый метр пути вливается в карму.

На память осталась узловатость дорог.

Седые холмы и жёлтые травы

Ветром захвачены в полон.

Вот и всё: простые просторы

Лежат в огромных руках божества.

Дороги и судьбы очень скоро

Рекою широкой войдут в океан.

Эхнатон

Золотой песок пустыни опечален.

Я смотрю в алмазный щит.

Он страданье предвещает.

Бог мой Солнечного Диска

Не смотри, прошу, ты так.

Все мои теперь дороги

На твоих руках горят.

Но грядёшь ты, и качается корона.

И никто тебя не знает,

Кроме сына твоего

Эхнатона.

Солнце кровью отливает.

Синий пепел — небеса.

И никто тебя не знает,

Только лишь душа моя.

Золотой песок времён

Мне отмерил только горсть.

В этом мире я лишь гость.

Но грядёшь ты, и качается корона.

И никто тебя не знает,

Кроме сына твоего

Эхнатона.

Евфрат и Тигр

Я слышал те умные речи,

Я видел круженье светил,

Таинственный город Двуречья,

Евфрат и Тигр — реки твои.

Окутанный тайною жрец

В одежде богатой и строгой

Творил заклинанья свои:

«Таинственный город у бога,

Евфрат и Тигр — реки твои».

И звёзды безумно кружились над нами,

Теряя навеки орбиты свои,

Срывались и падали в тёмные воды

Евфрата и Тигра, в те реки твои.

Билет

Молчать и не сказать ни слова.

Сказать лишь только: «В добрый путь».

Вон там, в таинственном алькова

Забрезжил солнца первый луч.

Я ухожу, но, Боже Правый,

Как это выглядит смешно:

Я на последней переправе,

Душа обветренна давно.

Я не считаю жизни сроки,

Я не прошу себе стихов.

Оставьте этот мир убогий

Для тех, кто думает давно,

Что жизнь прекрасна, нет и мрака.

И пусть пройдёт хоть сотни лет,

Я на последней переправе

Вручу Харону свой билет.

Харон посмотрит с сожаленьем

И скажет: «Милуй Бог тебя,

Ты прожил жизнь, но, несомненно,

Ты как беспечное дитя.

Всё так же жизнь играет в жилах,

Всё так же помыслы чистЫ,

Любовь, мечта — все так же живы.

Возьми билет и уходи».

И я поверю первый раз на слово,

Возьму билет, уйду туда,

Где среди туч, в таинственном алькова

Забрезжит золото луча.

И вновь вернутся жизни звуки,

И мне не разглядеть во сне,

Что жизнь прекрасна, а вот муки

Я потерял как тот билет.

Песнь Чингисхана

Всмотрись в лошадиные морды, да и в лица людей,

Всмотрись в этот живой поток, подъятый волей моей,

Всмотрись в кровавый закат на краю бытия.

Где-то в этом потоке есть я.

Смотри же, травы примятые копытами коней,

То мчит живой поток, подъятый тёмной волей моей.

Как свищет кнут в руке, так поёт ветер в степях.

Смотри же, где-то и в этом потоке есть я.

Разговор с незнакомцем

Когда я покидал родные дали,

Один мне незнакомый человек

Спросил меня: «Скажи, мудрец, держал ли

Ты камни мелочных обид

На тех, кто, подвергаясь социальным суеверьям,

Изгнал из Родины тебя,

Кто закрывал, боясь, перед тобою плотно двери?»

И я ответил: «Никогда».

Я знаю, истина дороже,

Когда ты держишь на руках

Вселенской памяти тревожность,

Скользящей в мимолётных снах.

Я не печалюсь о бездомье раннем,

Когда мой путь открыт, горит.

Пойми слова мои сейчас буквально:

Я — дух бессмертный без границ.

Я — Солнце и Луна в одно и то же время,

Я — День и Ночь, Земли коловорот.

И я — Никто, скользящий к вечной дальней цели,

К которой этот мир и тот грядёт.

Изгнанник

Ты не подвластен этим будням.

Скажи, откуда ты пришёл?

Стучался в двери правосудья,

Но правый суд тебя нашёл.

Теперь стоИшь ты перед нами,

Как будто бы уже распят.

Твой Бог не делает различий

Меж тем кто беден и богат.

И потому ты изгнан нами.

Иди за солнцем, не спеша,

А мы угрюмыми телами

Пойдём спокойно по домам.

И не тревожь ты нашу душу,

И в город приходить не смей.

Поверь, любого мы задушим

В стремленье к праведной стезе.

Утёс

Было б в руках небо,

Были б в руках звёзды,

Да под ногами земля,

Да впереди бы вода.

Я бы тогда стал смертным,

Я бы тогда стал гордым.

Да не даёт небо,

Да не дают звёзды.

Длится за годом год.

Длится за веком век.

Но не приходит сон,

День не смыкает век.

Те же холодные звёзды,

Всё тоже тёмное небо.

Я бы тогда мог стать гордым

В ткани из камня и пены.

Странный сон

Сон на днях приснился мне:

Будто умираю,

Будто кровь моя уже

Телу изменяет.

Не течёт по воле мышц,

А как ей захочется,

И стальным винтОм внутри

Зреет одиночество.

А ведь раньше — всё не так.

Было легче знамя,

Отбивало сердце такт,

Кровь — что всплески пламя.

Я летел давно уже

Мимо всех по свету.

Странный сон приснился мне:

Будто тела нету.

Дорога светла

Я опоздал, но оказалось

Я первым был уже.

Томила лёгкая усталость —

Заснул на вираже.

Игра судьбы? Слепой ли случай?

Мне не понять, но как я смел

Назвать победу пораженьем.

Я заблуждаться не умел —

Так я считал всегда и изначально,

И вот пришёл укор судьбы:

Всех тех, кого облёк венцом победы —

Все оказались позади.

И это означает лишь одно:

У каждого на свете путь

Бежит вперёд единственной стезёй,

С которой нам всем не свернуть.

Нет ни побед, ни поражений,

И нет начал, и нет конца.

У каждого свой путь сквозь терний,

Дорога каждого светла.

Фонарщик

Эй, фонарщик, затуши огни!

Солнце над щербатым городом встаёт.

Эта темень сосчитала дни,

Только дни её теперь уже не в счёт.

Эй, фонарщик, что-то света мало!

Словно в подполье мы с тобой живём.

Рыцарь, рыцарь, подними забрало.

Что оруженосец? Что он там несёт?

Я прошёл сквозь дебри откровений,

Сквозь пустыню из пустых сердец,

Наконец, конец пришёл мученьям,

Всем дорогам вновь пришёл конец.

Я бывал у самой кромки бездны:

Там темно, хоть выколи глаза.

Плакать мне, молиться, знаю, тщетно.

Эй, фонарщик, не задуй огня.