На тихой сцене был артист,
Издавал покорный свист,
По сценарию выступал,
Но, однажды, со сцены упал.
Смеялась толпа, а его голова,
Печальна была и мыслей полна.
Он начал кричать:
Люди, но все ошибаются!
Но голоса опять, не перестают стихать:
В нашем мире с такими не утруждаются!
Ночь напролет думал артист,
Насколько он светел и чист.
Людей проклинал, себя умолял,
Сделать себя тем, кого восхвалял!
Ведь был не артистом, а обычным шутом,
Но роль его забрали потом.
На сцене выступал какой-то юнец,
Взгляды бросал, будто беглец.
Он падал и дурость творил,
Смеялся и повторялся,
Вновь забывался,
И что только с собой не чудил.
После спектакля подошёл безработный к юнцу:
— Держи пятак, молодцу,
Но за что невзлюбил так себя?
Я работал тут, хуже людей не видал,
Приходят, да глумятся на отвал!
Ответил с усмешкой юнец:
Ты, дядька, молодец!
Но серьезный уж боле,
И народ веселишь поневоле!
А шут настоящий не тот, кто высмеивает всех, а тот, кто смеется с себя!
