Боже мой, как же я ненавижу романы! 80% земной поверхности и каждого романа составляет вода. Каждый раз, соприкасаясь с очередным шедевром, я захлебываюсь и начинаю тонуть в ледяных струях ненужных деталей, несущественных мелочей, словесного недержания. Если Томас Манн, Джеймс Джойс, Хулио Кортасар, Томас Пинчон, Харуки Мураками – это великая литература, тогда я ненавижу литературу. Если их тысячестраничные кирпичи на книжной полке официально и несомненно признаны классикой столетия, то я профан и хейтер. Если за первые сто страниц легендарного романа я не вижу ни одной глубокой мысли, ни одного стилистического изыска, а сюжет топчется на одном месте – стартовой локации, то что это невразумительное месиво слов делает шедевром? Сам увесистый размер кирпича, шандарахнувшего по голове именитого критика; гордость после прочтения, одоления? Но если ты пробежал марафон, в чем заслуга организатора соревнования?

Когда мне на пяти страницах описывают внешность третьестепенного персонажа, который никакого воздействия не окажет на сюжет, более того – исчезнет навеки сразу после этого описания; когда на двадцать пять страниц растянули диалог ни о чем – о бытовой шелухе, а потом кто-то пойдет ещё полглавы покупать, жарить и жрать почку – серьезно?! Более миллиона слов протагонист движется в сторону Свана и утраченного времени со скоростью даже не черепахи – улитки; спасибо Прусту, что хотя бы думает о чем-то не всегда бессмысленном при этом.

Если под видом десятилетнего коньяка вам