Пролог

Заброшенный склад на окраине города являлся подходящим местом. Вокруг ни души, даже бродячие животные почему-то обходили это место стороной. Быть может всё дело в энергетике, которой наполнилось пространство вокруг, как знать. Главное добраться туда, как можно скорее и приступить к делу. Руки пробирала дрожь, какая наверняка одолевает скрипача, впервые берущего смычок или пианиста вздымающего одетые в белые перчатки руки над клавишами. Размышления постоянно прерывал стук за задним сидением автомобиля, связанный и брошенный в багажник человек всё пытался выбраться наружу, не понимая, что свободы ему больше не видать. Ещё удар, ещё и ещё один…

— Да сколько можно! — она остановила машину и, схватив с пассажирского сидения пистолет, заряженный транквилизаторами, выскочила из салона.

Права рука вставила ключ в замок, а затем слегка надавила на багажник, чтобы тот открылся. На мгновение промелькнула повязка на глазах и связанные за спиной руки. Жертва попыталась что-то промычать, обильно смачивая слюной кляп во рту, но дротик, вонзившийся в тело, разнёс по кровеносной системе успокоительное, и попытки выбраться прекратились. Она оставила мужчину наедине с темнотой и собственными мыслями, а сама вернулась в салон и завела двигатель. До склада оставалось совсем недалеко, и подобные остановки только отнимали время. Прибегать к транквилизаторам нужно осторожно, так как важно, чтобы жертва в нужный момент была в сознании. Один дротик может, как успокоить нервную систему, так и остановить сердце — обычная доза применялась для усмирения животных.

— Ну, наконец-то, — прошептала она, заметив очертания склада впереди.

Спустя минут пять автомобиль затормозил возле здания, а она, выйдя из салона, вновь подошла к багажнику. Теперь предстояло самое интересное и сложное — вытащить тушку из багажника и затащить её на склад. Тело человека только с виду казалось чем-то гениально устроенным и идеальным, а на самом же деле представляло собой мешок с костями и мясом. Особенно неповоротливым такой мешок становился в моменты потери сознания или смерти.

— Сама виновата, не нужно было тратить на него транки, — промелькнула мысль в тот момент, пока глаза в паре с мозгом оценивали шансы мышц на извлечение жертвы из машины.

Всё, что выше пояса — тяжелее нижней части, потому разумнее вытаскивать тело головой вперёд, а вернее вниз.

— Раз, два, взяли, — прошептала она и, схватив бессознательное тело мужчины, добавила про себя. — Пёрнули, подняли.

Через какое-то время двери склада протяжно заскрипели, с петель поднялись небольшие облака ржавчины. В проёме показалась вначале женская спина в короткой джинсовой куртке, а затем в помещение протиснулись два тела — одно тащило другое за подмышки. Изучая план склада, она знала, что где-то у стены находится стол, на котором раньше распиливали деревянные брусья. Повернув голову в нужную сторону, она увидела в свете автомобильных фар то, что нужно. Спустя минуту усилий жертва оказалась положенной на стол. Она достала из внутреннего кармана куртки шприц с тетродоксином и ввела необходимую дозу в тело мужчины. Теперь организм оказывался полностью парализованным и никуда уже точно не смог бы подеваться. И при этом сохранялась его важная способность — ощущения работали по-прежнему отлично. Остальные приготовления отняли запланированное количество времени и вот уже под потолком зажглись лампы, а рядом со столом появился ящик, похожий на тот, в котором автомастера или плотники носят инструменты. Тело зафиксировано для надёжности, а на крупные артерии наложены жгуты, позволяющие жертве не умереть от потери крови. Транквилизатор прекратил действовать, и на лице мужчины отображалась обычная для подобных ситуаций смесь страха, непонимания, гнева и мольбы о помощи.

— Понимаю, ты с одной стороны ненавидишь меня и хочешь убить, но с другой хочешь понять, что такого сделал, что судьба столкнула нас, — она говорила с ним и надевала защитный костюм, в котором патологоанатомы производят вскрытие. — Твоя душа может быть спокойна — ты чист перед обществом и самим собой. Не держи зла, ничего личного, — последние слова раздались уже из-под респиратора.

Эхом отразился от металлических стен звук работающего электролобзика, шум инструмента разбавляло мычание мужчины. Правая пятерня почти уже отделилась от кисти, как вдруг на крыше раздался хлопок, и звук бьющегося стекла. Следующие секунд десять прошли, как в замедленном боевике — сверху на тросах спустилось шесть человек в бронежилетах с автоматами в руках, а в приоткрытые двери вломились ещё трое, наполняя окружающее пространство криками «ФБР! Стоять на месте!». Спустившиеся на тросах спецназовцы выстроились перед столом и направили на неё стволы.

— Уберите всё и поднимите руки вверх! — раздался приказ позади.

Она спокойно выключила электролобзик, и с сожалением посмотрев на оставшийся лоскут кожи, что продолжал скреплять пальцы и кисть, бросила электролобзик на пол и подняла руки.

Двое из тех, кто вошёл через двери, тут же подбежали к ней и насколько позволял костюм патологоанатома обыскали. Затем её руки сомкнулись за спиной. К мужчине на столе подбежал один из спецназовцев, по видимому медик, и принялся осматривать жертву.

— Правые пять пальцев практический полностью отделены от руки, но обильной кровопотери нет, она пережала артерии жгутами, — сообщил результаты медик.

Оставшийся агент, тот, который приказал убрать лобзик, подошёл к ней и, сорвав маску-респиратор, пристально посмотрел в глаза.

— Добро пожаловать в Лос-Анджелес, мисс Краун, — сквозь зубы произнёс он.