Экран весело показывал кадр за кадром, демонстрируя одну из лучших комедийных картин мира. Дети заворожено наблюдали, как смешной азиат, отбиваясь от плохих парней, пытался по канату взобраться на летящий воздушный шар.
Дети смотрели комедию.
Яне было приятно осознавать, что ее дети выбрали добрую комедию вместо жестокого боевика. В то время, когда весь мир захлестнула волна пустой ненависти, в ее доме царят порядок и гармония.
Не боевик — Яне нравилось это.
Ну, или примерно так. Длинные периоды сразу настраивают скептически.
В практически пустой комнате, на небольшом кожаном диване, сидел невысокий плотный мужчина средних лет. Его пустой взор направлен в экран, мерцающий всеми цветами радуги, а потные руки с душевным теплом прижимают к телу две безжизненные куклы.
По одному-два прилагательного у каждого (ну, почти) существительного — это нехорошо.
Три военных генерала
Статские генералы были давно. Сейчас бывают только военные генералы.
И лобовое моралите в финале.
Очень многословно и не рассказ. Как завязка пойдёт.
Слово «Его» и неуместность чертыхания намекает на бога. Но кого они таки создавали? Человека? Или гигантского ленивца? Эта недонамёчность мешает. И становится несмешно.
Ну, или примерно так. Длинные периоды сразу настраивают скептически.