Отвечу-ка тоже на заглавный вопрос)). Одна милая семейная пара — Кристин, дочь Лавранса, и Эрленд, сын Никулауса, а еще священник из гриновской «Силы и славы».
А вообще любимых и зацепивших так много, что долго пришлось бы перечислять.
Прелый запах тины и серебристый лунный свет окутывали теплую, летнюю ночь дымкой таинственности. По мосту проехал экипаж, роняя на реку золотистые отблески фонарей
Что-то здесь не то, не складывается у меня картинка.
Первое предложение: получается, что запах и свет окутывали состояние.
Не поняла, отблески фонарей — это от экипажа? И слишком близкое соседство золотистого и серебристого тоже не нравится.
Больше вроде бы ни за что не зацепилась, так, попадалась всякая мелочь, некритично.
Рассказ похож на рисунок кого-нибудь из модернистов начала прошлого века. Условное время и место действия — эпоха угадывается с трудом, географической привязки к конкретной стране тоже нет. Так же обобщены и набросочны образы персонажей, которые, по сути, здесь являются выразителями идей или инструментами для их выражения, и не более того. И еще в рассказе много почти болезненной красоты: красивы пейзажи, красивы и молоды все без исключения герои, красивы страдания, красива смерть, даже если она от стрихнина. И миг катарсиса, конечно, тоже красив. Романтика, в общем).
Что касается главной идеи, вот этой: Каждый имеет право… жить. А дарить смерть может только Он.
Во-первых, у тебя все в одной корзине: и самоубийство, и эвтаназия. А во-вторых, ты не заостряешь, не берешь для иллюстрации этой идеи действительно пограничные случаи, которых много. Герой отправил на тот свет парализованную девушку, о которой будут горевать родители. А если б вместе с девушкой просить ее смерти пришли бы и ее отец и мать, которым стало невмоготу видеть, как мучается дочь? Или если на место молодой и красивой девушки поставить старика, медленно и мучительно умирающего от неизлечимой болезни.
Последний случай, с Элли, мне показался не слишком достоверным. Если уж беременная почти решилась на самоубийство, то еще скорей, по логике, она должна была бы решиться на избавление от плода. Все-таки инстинкт самосохранения — очень сильная вещь.
Да, в выводе у тебя говорится о праве, а рассказ доказывает, что никакое это не право, а обязанность)). Каждый обязан жить, а даровать смерть может только Он.
А герой сильно неправ, конечно же. Своей помощью он подталкивает жертв сделать последний выбор, который иначе мог бы быть и не сделан.
Опускать руки никогда не надо. А искать свои слова и интонации — надо. Сейчас стихотворение, если ритма не считать, даже не то чтоб совсем плохое, но в нем напрочь отсутствует индивидуальность.
Я видела правку, которую предложил Мааэринн. Если примените ее, с ритмом все будет хорошо. С остальным — по-прежнему не ахти.
«Пепелища несчастной любви» — пафосный штамп. Разные вариации на тему «Я не плачу — это просто дождь», кажется, не использовал только ленивый.
А вот такими словами:
Не жди рыданий тихих за спиною,
Не уповай, что буду умолять,
И ревностью тебя не удостою,
И не позволю честь свою топтать.
Так вот, точь-в-точь такими словами писали про Нищасную Любофф мильены барышень еще в позапрошлом веке. И такой пафос сегодня смешон, ага.
ОффтопикЕсли Мааэринн, нидайбох, напишет что-то подобное, то он услышит от меня то же, что и вы сейчас.
(в отличие от шаблонных Ретта-Мелани-Эшли)