Как раз это было бы странно, если бы его не было, потому что вы изначально хотели посостязаться в строго определённом жанре. Пусть и с добавлением других — но основа-то заявлена чёткая. В противном случае вам надо было бы просто сам жанр не указывать, а ограничиться темой — так, как мы в нашей с тобой дуэли делали. А тут же оценивается не только мастерство в общем, но и умение работать в определённом стиле. Так что критерий как раз нужен был.
Критерии, по которым я разбирал работы, озвучены, и, как можно видеть, ни под один из них данный рассказ не подпадает. То, что можно принять за игру с ассоциациями, на самом деле – вполне себе внутренний монолог, обращённый к другому человеку, и т.н. «поток сознания», и даже не сильно нелогичный (всё, опять же, вполне поддаётся логическом осмыслению и даже в большей степени, чем в «Последней тени»), а вызванные травмой видения и галлюцинации, перемежающие собой реальность и порой подменяющие её… Тысяча извинений, автор, но тут я больше вспомню начало «Полёта над гнездом кукушки» — только не фильм, за который я Милоша Формана готов задушить собственноручно (его от этого спасает только «Отрыв»), а действительно гениальную книгу Кена Кизи. Вот и покажите мне место в этой книге, которое можно было бы отнести к сюрреализму… Появляющийся в конце рассказа сон выглядит скорее как нечто неестественное и уж точно такое, чему если и должно быть место, то не в конце рассказа (хотя бы даже по хронологии и логике развития сюжета), поэтому даже он, к сожалению, не вытягивает рассказ до уровня соответствия хотя бы одному из вышеуказанных критериев.
Поэтому – по данному пункту рассказ получает 0 баллов.
Хоть я и надеялся, что этого не будет, но – простите. Это получилось неожиданно даже для меня.
2. Идея, сюжет.
Во всех отношениях выигрышны – тут спору нет. Это вообще очень благодатная тема: галлюцинации, вызванные чем-либо, их связь с реальностью, взаимоотношения… Её каждый раз можно подать интересно и необычно, и даже если она будет выглядеть вполне себе предсказуемо, всё равно всегда интересно наблюдать за тем, как автор следует по этой тонкой и хрупкой грани, потому что как раз его путь – не путь персонажей, а путь автора – очень прихотлив и порой изобилует неожиданностями. С этой точки зрения читать «Ветку мимозы» было интересно. 2 балла.
3. Композиция, язык, стиль.
К сожалению, тут добрых слов будет немного, поэтому я начну с них.
Бесспорная изюминка – композиция рассказа, в которой внутренний монолог от первого лица перемежается повествованием от третьего. Этот приём чаще употребляется в произведениях крупной формы, нежели малой, (а кое-где он вообще является основой произведения – например, «Исповедь недоумка» Филипа Дика, где таким способом поданы три фокала), но здесь он смотрится органично и неожиданно, позволяя ощутить и почувствовать драму и придавая ей глубину.
Однако композиции не хватает цельности. Вернее, как: она бы была цельной, если бы её не разрушил финал. По-хорошему тот сон, который полностью дан в конце рассказа, следовало бы разбить на фрагменты и разместить в разных частях рассказа, перемежая их внутренним монологом героини – вот это было бы намного ближе к сюрреализму, чем даже атмосфера парадоксальности в «Последней тени», и в то же время очень логично. Сейчас же рассказ выглядит так, будто автор писал-писал вполне себе психологическую мелодраму, а потом резко вспомнил о том, что мероприятие-то сюрреалистическое, и прикрутил в конце сон, который на поверку вместо того, чтобы всё зафиналить, только всё запутал. Чем именно? – да хотя бы тем, что до этого времени рассказ имеет линейную структуру, а сон явно рассчитан на то, чтобы быть флэшбеком, эдаким прыжком во времени назад, когда Эля ещё лежала в больнице. Но ведь её-то к тому времени уже забрали! И как флэшбек он просто не выстреливает.
Далее. Совершенно непонятны образы Рощи мимозы и о том, кто такая Матерь. Если Сестру я ещё могу как-то идентифицировать и понять, что это за образ, то смысл этих концептов от меня ускользнул вообще. А ведь они важны, насколько я понимаю… Поэтому над ними имеет смысл поработать ещё.
И это – лишь немногое из того, что можно по этому поводу сказать, потому что нелогичностей и неясностей в рассказе намного больше, и это всё достойно отдельного разбора и даже не в рамках судейского.
Язык и стиль. Честно скажу – читать было тяжело по одной лишь причине: глаз постоянно цеплялся за неудачные синтаксические и стилистические обороты и невычитанность в плане пунктуации. Возможно, все, кто дойдёт до этого места в моём отзыве, подумают, что человек за деревьями не видит леса – спорить не буду. Но грамотность и вычитанность текста лично для меня очень важна. Она и была важна всегда, но опыт работы в Клубе корректоров наглядно мне показал, насколько она важна как объективный критерий. С этой точки зрения над рассказом надо ещё работать.
Итог – 0,5 баллов.
4. Персонажи, логика, цельность.
По сути тут дан лишь один персонаж – Эля. Она прописана очень хорошо, но в основном благодаря искусной передаче эмоционального состояния, в которой автор действительно набил руку. С другой стороны, для выбранного стиля иная подача смотрелась бы как-то даже искусственно, и в этом смысле всё сложилось удачно.
Максим прорисован намного хуже, хотя потенциально это мог бы быть интересный персонаж. На его фоне даже образ первой любви Эли хоть и обрисован именно в границах воспоминаний, выглядит намного более цельным и зримым. И, как мне кажется, тут могла бы быть ещё одна изюминка рассказа, которая заключалась бы в борьбе за чувства женщины образа из её воспоминаний и реально существующего рядом человека. Пока этой борьбы не видно – есть только шок Максима от понимания, что Эля принимает его за другого человека. В то же время я понимаю, что для того, чтобы показать эту борьбу, автору просто не хватило знаков, поэтому я лишь подкидываю ему эту идею – авось он ею заинтересуется, если будет дорабатывать рассказ… Ну а там – его дело).
Итог – 1 балл.
5. Общее впечатление – ещё более смешанное, чем от первого рассказа. Потенциально он силён, из него можно сделать действительно цепляющую и интересную, яркую и глубоко-всестороннюю вещь, но над ним надо ещё работать: слишком много неясного, нелогичного, оборванного, невыстрелившего…
Я ставлю 1,5 балла, но это главным образом авансом, потому что вижу перспективность в рассказе. И очень хотел бы, чтобы автор его довёл до ума – он и вправду того стоит. Но предупреждаю: работы будет много.
Итого – 5 баллов.
Общий итог - 8:5 в пользу рассказа «Последняя тень...»
Я бы предложил Вам оформить это художественным образом и прислать в личку как работу, но помню Вашу привычку впоследствии не голосовать под разными предлогами, а также некорректно отзываться о других работах. Поэтому я Вам этого не предлагаю.
Чтобы не сильно томить всех ожиданием, выкладываю первую часть отзыва — на рассказ «Последняя тень».
Отзыв на «Ветку мимозы» будет чуть позже.
Судейский отзыв, часть первая
Как заметили почти все комментаторы, выбирать действительно сложно, но совсем не по той причине, которую эти же комментаторы озвучили. По крайней мере, так было в моём случае.
Для начала – у меня есть одна не очень хорошая новость для обеих дуэлянток, а также для комментаторов; новость, которая лично для меня новостью не стала, потому что подсознательно я этого опасался и даже озвучивал свои опасения в недавних диалогах в этом топике.
Новость звучит так: Ни один из авторов не справился с заданием в чистом, стопроцентном виде.
Чтобы объяснить, что я имею в виду, мне сейчас придётся немного отвлечься в сторону теории, за что искренне прошу прощения у всех, кто будет это читать. В принципе, всё то теоретическое, что я напишу, будет лишь перечислением тех критериев, на которые я опирался, когда писал свои отзывы.
Немного теории
Оффтопик
Если задаться вопросом, есть ли какие-либо критерии, по которым можно чётко обозначить текст как «сюрреалистический», то окажется, что их по большому счёту и нет. Парадокс? – согласен. Но вы больше встретите рассуждений на тему сюрреализма в поэзии или живописи, нежели о том, как распознать сюрреализм именно в прозе. Как ни странно, это связано прежде всего с тем, что сюрреализм как литературное течение сам не знал, чего хотел. «Отпустить на волю подсознание» и т. д. – это слишком общее, за которым по сути ничего не стоит (что есть всё наше творчество, особенно современное, как не отпущенное на волю подсознание? Однако при этом кто из нас назовёт себя сюрреалистом?)
При всём этом некие ориентиры для того, чтобы определить, можно ли текст отнести к сюрреализму или нет, найти можно. Это:
1. т. н. «автоматическое письмо» (т. е. творчество, в котором сознание не участвует вообще, а его место заменяет подсознание с присущей ему логикой).
2. Ориентация не на предмет, а на его образ (и, как логический вывод, на его интерпретацию).
3. Идея романтического двоемирия, доведённая до предела. В сюрреализме «вторым миром» выступает сон, причём границы между ним и обычной реальностью настолько размыты, что они просто-напросто сливаются друг с другом (отсюда – и термин Андре Бретона «сюрреальность»). В наиболее чистом виде этот приём, как ни странно, можно найти в произведении, которое очень сложно назвать сюрреалистическим – «Голый завтрак» Берроуза. Замените сон на наркотические галлюцинации – и будет как раз то, что нужно.
4. Порождённая всем вышесказанным атмосфера неожиданности, парадоксальности, столкновение двух, казалось бы, противоположных понятий, которые в обычной жизни никак не взаимодействуют, но при этом обнаруживают свою странную внутреннюю логику.
Немного практики
«Последняя тень»
1. Начну с соответствия жанру.
Из всех вышеуказанных критериев в этом рассказе можно найти лишь атмосферу парадоксальности. Надо сказать, что выписана она мастерски: метафоры изящны и легки, словесные конструкции интересны и неожиданны, ассоциации достаточно прихотливы, однако полного бессознательного в них всё же нет. Логику ассоциаций проследить нетрудно, как и логику внутри них, и вся она порождена реальностью, но никак не столкновением ирреального и реального. Тем не менее попытка очень смелая, достойная, я не могу поставить автору минус за то, что ему не удалось полностью соблюсти каноны жанра, поэтому по данному критерию «Последняя тень» получает 0,5 балла.
2. Идея, сюжет.
Понятное дело, что если не получилось столкнуть лбами две реальности, то и идея на пару с сюжетом, как бы они ни маскировались под игру с образами и ассоциациями, более, кстати, свойственную постмодернизму, нежели сюрреализму, будут прочитываться только в контексте реальности. Тем более что именно там, в реальности, подсмотрен бесхитростный сюжет о доме, в котором на смену старым жильцам появляются новые со своими порядками по типу «новая метла метёт по-новому», и о человеке, который мысленно сопротивляется этим порядкам. Обращает на себя внимание концовка рассказа благодаря своей неоднозначности: так и остаётся неясным, выжил ли герой после падения или нет (и два крыла на шее А-Ли могут трактоваться совершенно по-разному). И эта неоднозначность накладывает на рассказ некоторый оттенок безысходности и, как ни странно, пессимизма вплоть до фатализма (старое обязательно должно умереть, ему это чуть или не предначертано, и господин Эф как раз и воплощает собой эдакую «последнюю тень», которая уходит под влиянием «солнца» А-Ли), что весьма интересно контрастирует с его общей атмосферой и способом подачи.
Идею, заложенную в рассказ, я бы охарактеризовал как «трудное восприятие и приятие нового». Подана она интересно, хорошо, ярко. Пожалуй, за счёт последнего рассказ кажется необычным и свежим, однако это – исключительно субъективный взгляд. С объективной точки зрения в этой идее не может быть ничего необычного и уж тем более свежего, однако в любом произведении всегда главное – то, как это подано. Тут оно подано хорошо. Итог – 2 балла.
3. Композиция, язык, стиль.
Находится в тесной связи с первым критерием. Стиль узнаваем, лёгок, переливается всеми оттенками Радуги))), временами остроумен и ироничен. В некоторых местах и пассажах он мне напомнил стиль Бориса Виана, и это – довольно-таки хороший образец, однако я не мог отделаться от всё того же ощущения игры и ориентации на развлекательность читателя, а не на попытку сконструировать собственную реальность. А ориентация на развлекательность – это уже признак не сюрреализма, а постмодернизма.
Язык подобен стилю: изящен, лёгок, метафоричен и местами даже афористичен. Радует грамотность, хотя лишние/пропущенные запятые всё равно присутствуют, а в одном месте потеряна запятая при выделении обращения. Но всё равно впечатление от прочитанного хорошее.
Итог – 2 балла.
4. Персонажи, логика, цельность
Персонажи – это привет Францу Кафке («Процесс») и Владимиру Набокову («Приглашение на казнь»). В этом, кстати – ещё один минус для рассказа как для произведения, написанного на сюрреалистическую дуэль: настолько прямые отсылки – это признак интертекста, который тоже характерен для постмодернизма. Сюрреализм же как литературное течение даже по временным рамкам относится больше к эпохе модернизма.
Однако если отвлечься от жанровых требований, то персонажи вполне себе узнаваемы и хорошо обрисованы, причём даже мелькнувший в эпизоде дворник Гальюн. Пожалуй, только по его поводу может быть претензия: его оказалось маловато. Можно было бы больше, потому что даже в той схематичности, которая есть, он получился достаточно колоритным и узнаваемым, хотя вполне шаблонным (почему-то это уже стало общепринятым: если дворник, то обязательно алкоголик. Ей-богу, живи я в городе, обязательно бы сменил работу только чтобы доказать хотя бы самому себе, что вовсе необязательно дворнику быть алкоголиком). Кстати, ту же историю с сурком можно было бы развернуть чуть больше и как-то развить – ведь для чего-то же о нём упомянули?..
Ведут себя персонажи логично, выглядят цельно, тут претензий нет никаких. Итог – 2 балла.
5. Общее впечатление.
Можно охарактеризовать одним словом: смешанное. При всём том, что элементы сюрреализма в «Последней тени» всё же присутствуют, я не назову этот рассказ сюрреалистическим. Его даже можно рассматривать как постмодернистскую аллегорию на смену времён года (весна сменяет собой зиму), и в этом смысле он чуть ли не фаталистичен. В таком контексте обращают на себя внимание имена главных персонажей, словно нарочно взятые из разных частей алфавита – в полном соответствии с библейским «альфа и омега, начало и конец» (А-Ли – «солнце» – Эф – «тень»). Выглядит всё это достаточно интересно, даёт немало пищи для интеллекта и образно-ассоциативного мышления, поэтому по данному критерию рассказ получает 1,5 балла.
Как раз это было бы странно, если бы его не было, потому что вы изначально хотели посостязаться в строго определённом жанре. Пусть и с добавлением других — но основа-то заявлена чёткая. В противном случае вам надо было бы просто сам жанр не указывать, а ограничиться темой — так, как мы в нашей с тобой дуэли делали. А тут же оценивается не только мастерство в общем, но и умение работать в определённом стиле. Так что критерий как раз нужен был.
Судейский отзыв, часть вторая
«Ветка мимозы»
1. Соответствие жанру.
Критерии, по которым я разбирал работы, озвучены, и, как можно видеть, ни под один из них данный рассказ не подпадает. То, что можно принять за игру с ассоциациями, на самом деле – вполне себе внутренний монолог, обращённый к другому человеку, и т.н. «поток сознания», и даже не сильно нелогичный (всё, опять же, вполне поддаётся логическом осмыслению и даже в большей степени, чем в «Последней тени»), а вызванные травмой видения и галлюцинации, перемежающие собой реальность и порой подменяющие её… Тысяча извинений, автор, но тут я больше вспомню начало «Полёта над гнездом кукушки» — только не фильм, за который я Милоша Формана готов задушить собственноручно (его от этого спасает только «Отрыв»), а действительно гениальную книгу Кена Кизи. Вот и покажите мне место в этой книге, которое можно было бы отнести к сюрреализму… Появляющийся в конце рассказа сон выглядит скорее как нечто неестественное и уж точно такое, чему если и должно быть место, то не в конце рассказа (хотя бы даже по хронологии и логике развития сюжета), поэтому даже он, к сожалению, не вытягивает рассказ до уровня соответствия хотя бы одному из вышеуказанных критериев.
Поэтому – по данному пункту рассказ получает 0 баллов.
Хоть я и надеялся, что этого не будет, но – простите. Это получилось неожиданно даже для меня.
2. Идея, сюжет.
Во всех отношениях выигрышны – тут спору нет. Это вообще очень благодатная тема: галлюцинации, вызванные чем-либо, их связь с реальностью, взаимоотношения… Её каждый раз можно подать интересно и необычно, и даже если она будет выглядеть вполне себе предсказуемо, всё равно всегда интересно наблюдать за тем, как автор следует по этой тонкой и хрупкой грани, потому что как раз его путь – не путь персонажей, а путь автора – очень прихотлив и порой изобилует неожиданностями. С этой точки зрения читать «Ветку мимозы» было интересно. 2 балла.
3. Композиция, язык, стиль.
К сожалению, тут добрых слов будет немного, поэтому я начну с них.
Бесспорная изюминка – композиция рассказа, в которой внутренний монолог от первого лица перемежается повествованием от третьего. Этот приём чаще употребляется в произведениях крупной формы, нежели малой, (а кое-где он вообще является основой произведения – например, «Исповедь недоумка» Филипа Дика, где таким способом поданы три фокала), но здесь он смотрится органично и неожиданно, позволяя ощутить и почувствовать драму и придавая ей глубину.
Однако композиции не хватает цельности. Вернее, как: она бы была цельной, если бы её не разрушил финал. По-хорошему тот сон, который полностью дан в конце рассказа, следовало бы разбить на фрагменты и разместить в разных частях рассказа, перемежая их внутренним монологом героини – вот это было бы намного ближе к сюрреализму, чем даже атмосфера парадоксальности в «Последней тени», и в то же время очень логично. Сейчас же рассказ выглядит так, будто автор писал-писал вполне себе психологическую мелодраму, а потом резко вспомнил о том, что мероприятие-то сюрреалистическое, и прикрутил в конце сон, который на поверку вместо того, чтобы всё зафиналить, только всё запутал. Чем именно? – да хотя бы тем, что до этого времени рассказ имеет линейную структуру, а сон явно рассчитан на то, чтобы быть флэшбеком, эдаким прыжком во времени назад, когда Эля ещё лежала в больнице. Но ведь её-то к тому времени уже забрали! И как флэшбек он просто не выстреливает.
Далее. Совершенно непонятны образы Рощи мимозы и о том, кто такая Матерь. Если Сестру я ещё могу как-то идентифицировать и понять, что это за образ, то смысл этих концептов от меня ускользнул вообще. А ведь они важны, насколько я понимаю… Поэтому над ними имеет смысл поработать ещё.
И это – лишь немногое из того, что можно по этому поводу сказать, потому что нелогичностей и неясностей в рассказе намного больше, и это всё достойно отдельного разбора и даже не в рамках судейского.
Язык и стиль. Честно скажу – читать было тяжело по одной лишь причине: глаз постоянно цеплялся за неудачные синтаксические и стилистические обороты и невычитанность в плане пунктуации. Возможно, все, кто дойдёт до этого места в моём отзыве, подумают, что человек за деревьями не видит леса – спорить не буду. Но грамотность и вычитанность текста лично для меня очень важна. Она и была важна всегда, но опыт работы в Клубе корректоров наглядно мне показал, насколько она важна как объективный критерий. С этой точки зрения над рассказом надо ещё работать.
Итог – 0,5 баллов.
4. Персонажи, логика, цельность.
По сути тут дан лишь один персонаж – Эля. Она прописана очень хорошо, но в основном благодаря искусной передаче эмоционального состояния, в которой автор действительно набил руку. С другой стороны, для выбранного стиля иная подача смотрелась бы как-то даже искусственно, и в этом смысле всё сложилось удачно.
Максим прорисован намного хуже, хотя потенциально это мог бы быть интересный персонаж. На его фоне даже образ первой любви Эли хоть и обрисован именно в границах воспоминаний, выглядит намного более цельным и зримым. И, как мне кажется, тут могла бы быть ещё одна изюминка рассказа, которая заключалась бы в борьбе за чувства женщины образа из её воспоминаний и реально существующего рядом человека. Пока этой борьбы не видно – есть только шок Максима от понимания, что Эля принимает его за другого человека. В то же время я понимаю, что для того, чтобы показать эту борьбу, автору просто не хватило знаков, поэтому я лишь подкидываю ему эту идею – авось он ею заинтересуется, если будет дорабатывать рассказ… Ну а там – его дело).
Итог – 1 балл.
5. Общее впечатление – ещё более смешанное, чем от первого рассказа. Потенциально он силён, из него можно сделать действительно цепляющую и интересную, яркую и глубоко-всестороннюю вещь, но над ним надо ещё работать: слишком много неясного, нелогичного, оборванного, невыстрелившего…
Я ставлю 1,5 балла, но это главным образом авансом, потому что вижу перспективность в рассказе. И очень хотел бы, чтобы автор его довёл до ума – он и вправду того стоит. Но предупреждаю: работы будет много.
Итого – 5 баллов.
Общий итог - 8:5 в пользу рассказа «Последняя тень...»
Я бы предложил Вам оформить это художественным образом и прислать в личку как работу, но помню Вашу привычку впоследствии не голосовать под разными предлогами, а также некорректно отзываться о других работах. Поэтому я Вам этого не предлагаю
.
А кому? Пока претендентов не вижу. Да и в чём мне Вас надо выдать?
Зато пирожки достанутся — всё хлеб
Ну, не так страшен
чёртсудья, как его малюютА с чего автору-то помирать?)
Понятно-понятно всё с Вами...
Чтобы всё удовольствие не испортили, что ли?
Ну если судья до того времени доживёт, то можно и обсудить
.
А Вы так прямо и надеетесь — что Вам судья будет всё показывать и рассказывать...
Чтобы не сильно томить всех ожиданием, выкладываю первую часть отзыва — на рассказ «Последняя тень».
Отзыв на «Ветку мимозы» будет чуть позже.
Судейский отзыв, часть первая
Как заметили почти все комментаторы, выбирать действительно сложно, но совсем не по той причине, которую эти же комментаторы озвучили. По крайней мере, так было в моём случае.
Для начала – у меня есть одна не очень хорошая новость для обеих дуэлянток, а также для комментаторов; новость, которая лично для меня новостью не стала, потому что подсознательно я этого опасался и даже озвучивал свои опасения в недавних диалогах в этом топике.
Новость звучит так: Ни один из авторов не справился с заданием в чистом, стопроцентном виде.
Чтобы объяснить, что я имею в виду, мне сейчас придётся немного отвлечься в сторону теории, за что искренне прошу прощения у всех, кто будет это читать. В принципе, всё то теоретическое, что я напишу, будет лишь перечислением тех критериев, на которые я опирался, когда писал свои отзывы.
Немного теории
Если задаться вопросом, есть ли какие-либо критерии, по которым можно чётко обозначить текст как «сюрреалистический», то окажется, что их по большому счёту и нет. Парадокс? – согласен. Но вы больше встретите рассуждений на тему сюрреализма в поэзии или живописи, нежели о том, как распознать сюрреализм именно в прозе. Как ни странно, это связано прежде всего с тем, что сюрреализм как литературное течение сам не знал, чего хотел. «Отпустить на волю подсознание» и т. д. – это слишком общее, за которым по сути ничего не стоит (что есть всё наше творчество, особенно современное, как не отпущенное на волю подсознание? Однако при этом кто из нас назовёт себя сюрреалистом?)
При всём этом некие ориентиры для того, чтобы определить, можно ли текст отнести к сюрреализму или нет, найти можно. Это:
1. т. н. «автоматическое письмо» (т. е. творчество, в котором сознание не участвует вообще, а его место заменяет подсознание с присущей ему логикой).
2. Ориентация не на предмет, а на его образ (и, как логический вывод, на его интерпретацию).
3. Идея романтического двоемирия, доведённая до предела. В сюрреализме «вторым миром» выступает сон, причём границы между ним и обычной реальностью настолько размыты, что они просто-напросто сливаются друг с другом (отсюда – и термин Андре Бретона «сюрреальность»). В наиболее чистом виде этот приём, как ни странно, можно найти в произведении, которое очень сложно назвать сюрреалистическим – «Голый завтрак» Берроуза. Замените сон на наркотические галлюцинации – и будет как раз то, что нужно.
4. Порождённая всем вышесказанным атмосфера неожиданности, парадоксальности, столкновение двух, казалось бы, противоположных понятий, которые в обычной жизни никак не взаимодействуют, но при этом обнаруживают свою странную внутреннюю логику.
Немного практики
«Последняя тень»
1. Начну с соответствия жанру.
Из всех вышеуказанных критериев в этом рассказе можно найти лишь атмосферу парадоксальности. Надо сказать, что выписана она мастерски: метафоры изящны и легки, словесные конструкции интересны и неожиданны, ассоциации достаточно прихотливы, однако полного бессознательного в них всё же нет. Логику ассоциаций проследить нетрудно, как и логику внутри них, и вся она порождена реальностью, но никак не столкновением ирреального и реального. Тем не менее попытка очень смелая, достойная, я не могу поставить автору минус за то, что ему не удалось полностью соблюсти каноны жанра, поэтому по данному критерию «Последняя тень» получает 0,5 балла.
2. Идея, сюжет.
Понятное дело, что если не получилось столкнуть лбами две реальности, то и идея на пару с сюжетом, как бы они ни маскировались под игру с образами и ассоциациями, более, кстати, свойственную постмодернизму, нежели сюрреализму, будут прочитываться только в контексте реальности. Тем более что именно там, в реальности, подсмотрен бесхитростный сюжет о доме, в котором на смену старым жильцам появляются новые со своими порядками по типу «новая метла метёт по-новому», и о человеке, который мысленно сопротивляется этим порядкам. Обращает на себя внимание концовка рассказа благодаря своей неоднозначности: так и остаётся неясным, выжил ли герой после падения или нет (и два крыла на шее А-Ли могут трактоваться совершенно по-разному). И эта неоднозначность накладывает на рассказ некоторый оттенок безысходности и, как ни странно, пессимизма вплоть до фатализма (старое обязательно должно умереть, ему это чуть или не предначертано, и господин Эф как раз и воплощает собой эдакую «последнюю тень», которая уходит под влиянием «солнца» А-Ли), что весьма интересно контрастирует с его общей атмосферой и способом подачи.
Идею, заложенную в рассказ, я бы охарактеризовал как «трудное восприятие и приятие нового». Подана она интересно, хорошо, ярко. Пожалуй, за счёт последнего рассказ кажется необычным и свежим, однако это – исключительно субъективный взгляд. С объективной точки зрения в этой идее не может быть ничего необычного и уж тем более свежего, однако в любом произведении всегда главное – то, как это подано. Тут оно подано хорошо. Итог – 2 балла.
3. Композиция, язык, стиль.
Находится в тесной связи с первым критерием. Стиль узнаваем, лёгок, переливается всеми оттенками Радуги))), временами остроумен и ироничен. В некоторых местах и пассажах он мне напомнил стиль Бориса Виана, и это – довольно-таки хороший образец, однако я не мог отделаться от всё того же ощущения игры и ориентации на развлекательность читателя, а не на попытку сконструировать собственную реальность. А ориентация на развлекательность – это уже признак не сюрреализма, а постмодернизма.
Язык подобен стилю: изящен, лёгок, метафоричен и местами даже афористичен. Радует грамотность, хотя лишние/пропущенные запятые всё равно присутствуют, а в одном месте потеряна запятая при выделении обращения. Но всё равно впечатление от прочитанного хорошее.
Итог – 2 балла.
4. Персонажи, логика, цельность
Персонажи – это привет Францу Кафке («Процесс») и Владимиру Набокову («Приглашение на казнь»). В этом, кстати – ещё один минус для рассказа как для произведения, написанного на сюрреалистическую дуэль: настолько прямые отсылки – это признак интертекста, который тоже характерен для постмодернизма. Сюрреализм же как литературное течение даже по временным рамкам относится больше к эпохе модернизма.
Однако если отвлечься от жанровых требований, то персонажи вполне себе узнаваемы и хорошо обрисованы, причём даже мелькнувший в эпизоде дворник Гальюн. Пожалуй, только по его поводу может быть претензия: его оказалось маловато. Можно было бы больше, потому что даже в той схематичности, которая есть, он получился достаточно колоритным и узнаваемым, хотя вполне шаблонным (почему-то это уже стало общепринятым: если дворник, то обязательно алкоголик. Ей-богу, живи я в городе, обязательно бы сменил работу только чтобы доказать хотя бы самому себе, что вовсе необязательно дворнику быть алкоголиком). Кстати, ту же историю с сурком можно было бы развернуть чуть больше и как-то развить – ведь для чего-то же о нём упомянули?..
Ведут себя персонажи логично, выглядят цельно, тут претензий нет никаких. Итог – 2 балла.
5. Общее впечатление.
Можно охарактеризовать одним словом: смешанное. При всём том, что элементы сюрреализма в «Последней тени» всё же присутствуют, я не назову этот рассказ сюрреалистическим. Его даже можно рассматривать как постмодернистскую аллегорию на смену времён года (весна сменяет собой зиму), и в этом смысле он чуть ли не фаталистичен. В таком контексте обращают на себя внимание имена главных персонажей, словно нарочно взятые из разных частей алфавита – в полном соответствии с библейским «альфа и омега, начало и конец» (А-Ли – «солнце» – Эф – «тень»). Выглядит всё это достаточно интересно, даёт немало пищи для интеллекта и образно-ассоциативного мышления, поэтому по данному критерию рассказ получает 1,5 балла.
Итого — 8 баллов.
Продолжение следует…
Понял, спасибо).
А кто ещё решил это сделать?
А-а… Ну, это дело такое…
Ну до нуля всё же не дойдёт, это точно.
Сейчас пишу отзыв на рассказы. Возник вопрос: допустимо ли использовать такие оценки, как полбалла и полтора балла? Или надо только один и два балла?
Значит, за надежду