Да.) Там и прозрачность слога, и неожиданные обороты. Опять же, до меня только сейчас дошёл смысл фразы «поливал мангры»… Не прошло и десяти лет — вчитался как следует, представил себе картинку.)
Да, была заданная тема, плюс уложиться в сто слов.
В начале очередного тура ведущий флешмоба объявляет новую тему. В течение недели каждый, кто хочет, пишет по этой теме работу и выкладывает её как комментарий.
Заданная ведущим тема может быть действительно темой вашей работы, а может только упоминаться в ней.
Работы можно писать как прозой, так и стихами.
Обязательное условие — работа должна быть не длиннее ста слов. Предлоги и союзы, в том числе однобуквенные — «и», «а», «у» и пр., тоже считаются за отдельные слова.
Тема — предпочтительнее максимально широкая, подразумевающая много возможных трактовок.
В прямом доступе на сайте сейчас нет — убрал в черновики. Была небольшая компания людей, честь им и хвала, которые собирались раз в неделю, чтобы написать по стословке. Сколько мы тут отыграли… порядка восьмидесяти туров, прежде чем оно таки заглохло. Плюс к этому, ещё раньше, было около сотни туров на двух других ресурсах, уже давно отживших своё.
В рамках этого изобилия и великолепия даже я сподобился написать в общей сложности около десяти историй.)
И ещё немного стословок, на этот раз — не моих. Автор Пападжо-бабай (https://writercenter.ru/profile/dr45ops/), написано в рамках флешмоба «В ста словах», о котором я как-то уже упоминал.
На мой нескромный взгляд, эти короткие истории о Робинзоне были никак не меньше чем украшением флешмоба. Очень хороши. Жалко, что мало.
Новоселье
Оффтопик
Ночью прошёл тайфун.
Ветром согнуло пальмы, сдуло финики, гуаявы и попугаев. Также сдуло избу вместе со всей утварью и сторожевым вараном.
Робинзон ночевал в бочке из-под соляры, поэтому теперь пах и чесался.
— Беда, — вслух подумал Робинзон (он всё время думал вслух).
От жилища остались несколько кольев, кусок джутовой верёвки и резиновый коврик «Max 2000V». Предстояло всё начинать заново: рубить сушняк, строгать бамбук, стелить накат из остролистной чебуранги.
— Беда, — опять подумал Робинзон.
И вдруг его осенило: новый дом — это ещё и новоселье! Это праздник!
Робинзон посветлел лицом и подумал:
— Ну, тогда за дело.
И пошёл ставить кокосовую брагу.
Коротко и ясно
Оффтопик
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности…
— Чирик! — сказал попугай и почесался.
— И как частица бытия, каждый из нас обретает нужное равновесие, — продолжил Робинзон, подбираясь ближе. — Но природа не храм, а кухня. И человек в ней — повар.
— Ку-ку! — ответил попугай, моргнув.
— Ать!!! — Робинзон схватил его за хвост.
Хвост оторвался и попугай, хлопая крыльями, взмыл на верхушку пальмы.
— Ку-ку, — позвал Робинзон снизу.
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности, — ответил попугай сварливым голосом.
— Чирик твою дивизию, — пробормотал Робинзон.
С дичью не получилось. Оставалось идти на рыбалку. Рыбы — посговорчивее.
Взаперти
Оффтопик
Робинзон поставил опоссума на землю, ласково подтолкнул:
— Беги, Федя, радуйся жизни!
Зверька он подобрал год назад — больного, голодного, печального. Вычесал. Вылечил. Выкормил улитками. Теперь пришло время расставаться…
Отирая скупую слезу, Робинзон побродил по сельве, потом вернулся в хижину.
Опоссум сидел в своей клетке.
Робинзон достал его, отнёс в лес.
Опоссум вернулся.
После четырёх попыток, Робинзон оттащил клетку на взморье, вытряхнул Федю на песок и зашвырнул её в океан.
— Радуйся жизни, сволочь!
Вечером мокрый опоссум приволок клетку в хижину, залез внутрь и угрюмо насупился.
Море периодически выбрасывало предметы кораблекрушений. Так Робинзон нашёл баян.
Долго тренировался в хижине, шёпотом нажимал кнопки. Выступать на публике стеснялся. Мало ли — вдруг не оценят.
Однажды, серым дождливым днём затосковал, не выдержал — вышел с баяном наперевес, врезал аккордами.
Природа замерла.
Пальмы растопырились, попугаи нахохлились дыбом. Опоссума Федю скрутило в бублик.
И вдруг выглянуло солнце!
— Так вот как оно работает, — подумал Робинзон.
И теперь всегда разгонял тучи баяном. Однажды в сезон дождей целую неделю пилил «Полёт шмеля» под струями ливня. Чуть не сдох, но справился — распогодилось.
Всё-таки баян — полезная в хозяйстве вещь. Как ни крути.
Воскресенье
Оффтопик
— А какой сегодня день? — Робинзон отложил прошлогоднюю «Комсомолку».
Мухи на столе удивлённо переглянулись.
— Допустим, воскресенье, — продолжил он. — Отдыхаем. Только приберёмся слегка.
И набросился с газетой на мух. Мухи бежали.
— Не топчите мне тут, — сказал им в окно Робинзон. — Завтра придёте.
Потом он мыл посуду, чесал опоссума (тот кряхтел), гонял попугаев с крыши, стирал опоссума (тот рычал), подвязывал бамбук, поливал мангры, протирал пальмы, стриг опоссума (тот молчал), собирал мусор с пляжа.
Потом хоронил дохлую рыбу, подметал звериные тропы — поймал капибару и долго чистил ей зубы (не отчистил, остались жёлтыми).
— Неплохо оттянулись, — подумал Робинзон вечером. — Вообще, надо чаще отдыхать.
Было когда-то золотое время — я ещё не разучился писать окончательно, и иногда что-то даже писал.)
В частности, стословки. Короткие законченные истории, не больше ста слов.
Наверно, лучшими, если это подходящее слово здесь, были эти две.
Гора
Оффтопик
На краю света стоит гора, небо подпирает. Над вершиной белый дымок вьётся.
Кто до горы дойдёт, у подножия дверь увидит. Кто дверь отворит, внутрь войти сможет.
Внутри темно, боязно.
Кто не робок, тот дальше пойдёт. Дальше пойдёт — до очага дойдёт. У очага старый старик сидит.
Старик имя спросит. Кто верное имя скажет, того старик рядом с собой усадит, беседу поведёт.
Кто догадлив окажется — на прощанье из очага уголёк попросит. Обратно пойдёт — уголёк ему светить будет.
Золотая гора изнутри, каменьями украшенная.
Кто всё как есть поймёт, тот посмотрит, а каменьев не тронет.
Кто всё как есть поймёт, тот имени старика не спросит.
Terra incognita
Оффтопик
Чем больше проходит лет, тем чаще я начинаю задумываться: как будто что-то не так. Как будто всё, что я делаю — это не то.
Самое главное постоянно ускользает из кадра — нечто совсем другое, сокрытое, безмолвная terra incognita за пределом всего, что я когда-либо видел.
От этого рождается неясное беспокойство. Ожидание с привкусом тоски и тревоги; смутное чувство, что я должен отправиться в путь, что в конце я найду что-то важное.
Что я могу не успеть.
И я откладываю все дела и закрываю за собой двери. Моя неведомая земля очень долго ждала меня — наконец я сделаю к ней первый шаг.
Не, в оригинале вроде было «Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай, да или нет?»
И сразу меняется смысловая нагрузка...)
По-прежнему только двое авторов переслали свои работы мне. Где-то должны быть ещё двое...)
И не забываем про дополнительную тему — Дорога в лето
))
Да.) Там и прозрачность слога, и неожиданные обороты. Опять же, до меня только сейчас дошёл смысл фразы «поливал мангры»… Не прошло и десяти лет — вчитался как следует, представил себе картинку.)
Мне тоже нравятся: лаконичная форма требует изобретательности.
Насчёт провести — пока думаю. (Полдня в раздумьях...))
Ясно, значит, мои сведения несколько устарели…
Да, была заданная тема, плюс уложиться в сто слов.
Тема — предпочтительнее максимально широкая, подразумевающая много возможных трактовок.Памятка автору — вы можете закрыть определённым пользователям доступ к комментированию своих произведений.
Полностью согласен.))
В прямом доступе на сайте сейчас нет — убрал в черновики. Была небольшая компания людей, честь им и хвала, которые собирались раз в неделю, чтобы написать по стословке. Сколько мы тут отыграли… порядка восьмидесяти туров, прежде чем оно таки заглохло. Плюс к этому, ещё раньше, было около сотни туров на двух других ресурсах, уже давно отживших своё.
В рамках этого изобилия и великолепия даже я сподобился написать в общей сложности около десяти историй.)
У других было поурожайнее.
))
И ещё немного стословок, на этот раз — не моих. Автор Пападжо-бабай (https://writercenter.ru/profile/dr45ops/), написано в рамках флешмоба «В ста словах», о котором я как-то уже упоминал.
На мой нескромный взгляд, эти короткие истории о Робинзоне были никак не меньше чем украшением флешмоба. Очень хороши. Жалко, что мало.
Новоселье
Ночью прошёл тайфун.
Ветром согнуло пальмы, сдуло финики, гуаявы и попугаев. Также сдуло избу вместе со всей утварью и сторожевым вараном.
Робинзон ночевал в бочке из-под соляры, поэтому теперь пах и чесался.
— Беда, — вслух подумал Робинзон (он всё время думал вслух).
От жилища остались несколько кольев, кусок джутовой верёвки и резиновый коврик «Max 2000V». Предстояло всё начинать заново: рубить сушняк, строгать бамбук, стелить накат из остролистной чебуранги.
— Беда, — опять подумал Робинзон.
И вдруг его осенило: новый дом — это ещё и новоселье! Это праздник!
Робинзон посветлел лицом и подумал:
— Ну, тогда за дело.
И пошёл ставить кокосовую брагу.
Коротко и ясно
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности…
— Чирик! — сказал попугай и почесался.
— И как частица бытия, каждый из нас обретает нужное равновесие, — продолжил Робинзон, подбираясь ближе. — Но природа не храм, а кухня. И человек в ней — повар.
— Ку-ку! — ответил попугай, моргнув.
— Ать!!! — Робинзон схватил его за хвост.
Хвост оторвался и попугай, хлопая крыльями, взмыл на верхушку пальмы.
— Ку-ку, — позвал Робинзон снизу.
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности, — ответил попугай сварливым голосом.
— Чирик твою дивизию, — пробормотал Робинзон.
С дичью не получилось. Оставалось идти на рыбалку. Рыбы — посговорчивее.
Взаперти
Робинзон поставил опоссума на землю, ласково подтолкнул:
— Беги, Федя, радуйся жизни!
Зверька он подобрал год назад — больного, голодного, печального. Вычесал. Вылечил. Выкормил улитками. Теперь пришло время расставаться…
Отирая скупую слезу, Робинзон побродил по сельве, потом вернулся в хижину.
Опоссум сидел в своей клетке.
Робинзон достал его, отнёс в лес.
Опоссум вернулся.
После четырёх попыток, Робинзон оттащил клетку на взморье, вытряхнул Федю на песок и зашвырнул её в океан.
— Радуйся жизни, сволочь!
Вечером мокрый опоссум приволок клетку в хижину, залез внутрь и угрюмо насупился.
— Ёхм-ёхм! — выругался Робинзон. — Дурак ты, Федя! Но практичный. Ладно, пойду ловить улиток.
Дебют
Море периодически выбрасывало предметы кораблекрушений. Так Робинзон нашёл баян.
Долго тренировался в хижине, шёпотом нажимал кнопки. Выступать на публике стеснялся. Мало ли — вдруг не оценят.
Однажды, серым дождливым днём затосковал, не выдержал — вышел с баяном наперевес, врезал аккордами.
Природа замерла.
Пальмы растопырились, попугаи нахохлились дыбом. Опоссума Федю скрутило в бублик.
И вдруг выглянуло солнце!
— Так вот как оно работает, — подумал Робинзон.
И теперь всегда разгонял тучи баяном. Однажды в сезон дождей целую неделю пилил «Полёт шмеля» под струями ливня. Чуть не сдох, но справился — распогодилось.
Всё-таки баян — полезная в хозяйстве вещь. Как ни крути.
Воскресенье
— А какой сегодня день? — Робинзон отложил прошлогоднюю «Комсомолку».
Мухи на столе удивлённо переглянулись.
— Допустим, воскресенье, — продолжил он. — Отдыхаем. Только приберёмся слегка.
И набросился с газетой на мух. Мухи бежали.
— Не топчите мне тут, — сказал им в окно Робинзон. — Завтра придёте.
Потом он мыл посуду, чесал опоссума (тот кряхтел), гонял попугаев с крыши, стирал опоссума (тот рычал), подвязывал бамбук, поливал мангры, протирал пальмы, стриг опоссума (тот молчал), собирал мусор с пляжа.
Потом хоронил дохлую рыбу, подметал звериные тропы — поймал капибару и долго чистил ей зубы (не отчистил, остались жёлтыми).
— Неплохо оттянулись, — подумал Робинзон вечером. — Вообще, надо чаще отдыхать.
Рухнул и уснул.
Спасибо
Спасибо
Ну, оно как бы есть, но как-то раз я на это всё посмотрел, устыдился и убрал в черновики. Лежит в пыльных архивах…
Было когда-то золотое время — я ещё не разучился писать окончательно, и иногда что-то даже писал.)
В частности, стословки. Короткие законченные истории, не больше ста слов.
Наверно, лучшими,
если это подходящее слово здесь,были эти две.Гора
На краю света стоит гора, небо подпирает. Над вершиной белый дымок вьётся.
Кто до горы дойдёт, у подножия дверь увидит. Кто дверь отворит, внутрь войти сможет.
Внутри темно, боязно.
Кто не робок, тот дальше пойдёт. Дальше пойдёт — до очага дойдёт. У очага старый старик сидит.
Старик имя спросит. Кто верное имя скажет, того старик рядом с собой усадит, беседу поведёт.
Кто догадлив окажется — на прощанье из очага уголёк попросит. Обратно пойдёт — уголёк ему светить будет.
Золотая гора изнутри, каменьями украшенная.
Кто всё как есть поймёт, тот посмотрит, а каменьев не тронет.
Кто всё как есть поймёт, тот имени старика не спросит.
Terra incognita
Чем больше проходит лет, тем чаще я начинаю задумываться: как будто что-то не так. Как будто всё, что я делаю — это не то.
Самое главное постоянно ускользает из кадра — нечто совсем другое, сокрытое, безмолвная terra incognita за пределом всего, что я когда-либо видел.
От этого рождается неясное беспокойство. Ожидание с привкусом тоски и тревоги; смутное чувство, что я должен отправиться в путь, что в конце я найду что-то важное.
Что я могу не успеть.
И я откладываю все дела и закрываю за собой двери. Моя неведомая земля очень долго ждала меня — наконец я сделаю к ней первый шаг.
Дзадзэн.