Согласен, в мистике её нет равных. Хотя она стесняется и отрицает. А «Слушая Гаврилина» читали? Если нет — рекомендую. Я сам о продолжении этой истории думаю. К несчастью, очень занят
Я читал «Самайн», как и многие другие произведения Твиллайт. Она необычно талантливый автор, горжусь, что она пригласила меня на этот сайт. А Колечко, читали?
И да согласен. Человек – птица и большая, и гордая! Но всё-таки жить ради других, целую вечность жить — может только достойнейший. Поэтому, девочка-лисенок победила.
Просто отмечаю очевидное. Сейчас высокие, сильные, обладающие внутренним демоном, либо гением герои, а равно их души — не в моде. Автора редко отметят или похвалят, дескать, «ненастоящий, таких не бывает».
Так что с вашей стороны, опубликовать его — большое авторское мужество.
Весь текст хорош, но этот отрезок, я бы выделил. Это замечательный финал.
— С Рождеством тебя, Вера! — прошептал я, поднимая Верку на ноги и счищая с ее коротенькой куртки налипший снег.
— С Лаждеством, дядя! — засмеялся рядом звонкий мальчишеский голосок, и молодая женщина, метнувшись из тени, подхватила мальчонку на руки.
— Что ж ты Андрюша, к чужим пристаешь, — увещевала она сына. — Нельзя так.
— Можно, — прошептал я, смотря на Аленку. — Еще как можно!
Это Рождество я встречу как полагается — с елкой и игрушками. И плевать мне на моду. Плевать на циников, что кричат на всех углах: «Бога нет»! Я знаю, что есть. Вижу его в улыбке крестной матери моего сына…
— Еще кусочек торта, Верунь?
Перечитывая это окончание заметил, что имена героев повторяются из рассказа в рассказ. В этом есть тайный смысл, или, лишь авторский замысел?
Рассказ — особенный. Сделать столь тяжелый нравственный выбор способен не каждый. И не каждый автор, в наше время, способен написать подобный рассказ, в силу определенных стереотипов публики.
— С Лаждеством, дядя! — засмеялся рядом звонкий мальчишеский голосок, и молодая женщина, метнувшись из тени, подхватила мальчонку на руки.
— Что ж ты Андрюша, к чужим пристаешь, — увещевала она сына. — Нельзя так.
— Можно, — прошептал я, смотря на Аленку. — Еще как можно!
Это Рождество я встречу как полагается — с елкой и игрушками. И плевать мне на моду. Плевать на циников, что кричат на всех углах: «Бога нет»! Я знаю, что есть. Вижу его в улыбке крестной матери моего сына…
— Еще кусочек торта, Верунь?