Не, я родилась и выросла в москве, родители тож москвичи бабки с дедками туда пришли в начале двадцатого века малыми дитями и всю жизнь меня спрашивали все:
— а ты девочка, откуда приехала?
Зато в израиловке никто угадать не мог откуда я туда приехала, хотя там через полгода просто за 100 метров уже определяешь кто откудь...
У меня вообще был период в жизни, когда в Израиле в ветлаборатории работала, то у нас был очень веселый коллективчик: шеф -израильтянин Игаль, учившийся гематологии (наука о крови) в Канаде. Родным языком Игаля был иврит, он был израильтянин в Израиле рожденный, но в совершенстве владел английским и учил понемногу испанский, на котором он пытался общаться со своей женой Росой. Роса работала в лаборатории гистологом, родилась и выросла в Аргентине, с мужем она в основном говорила на английском. Иврит ей давался с трудом, так как она приехала в Израиль недавно и особо в иврите не нуждалась, к тому же вся диагностика и вся профи-литература была на английском. Лаборантка Люда — русская эмигрантка прилично говорила и на иврите. Я к тому времени жила в Израиле уже 2 года и кроме всякого разного отвечала за стандартизирование и сохранение результатов исследований и остальной документации в английском языке. В основном материалы приходили нам написанные на иврите (не шло, т.к. ни компьютор ни Роса данные на иврите не воспринимали), или на английском (тоже не фонтан, так как тут приходилось это переводить для Люды). Довольно часто материалы приходили с русской сопроводиловкий, так как часть наших русских ветеринаров, пользуясь тем, что русский может спокойно просуществовать в Израиле в русской среде сколько угодно и так и не почуствовать необходимость иврита: русский магазин, клерк в банке, доктор, парикмахер и тд. В общем русский мы с Людой переводили по возможности на английский или иврит.
Также практически каждый из нас в течение рабочего дня говорил на трех языках, ну Люда на двух…
К концу рабочего дня мы часто ловили себя на ступорозных моментах, так подойдешь к сотруднику и впадаешь в мертвую зону, т.к. уже совершенно не в состоянии вспомнить на каком языке вот конкретно с ним разговаривать нада…
Тут в Чехии у меня подобный ступорозный маразм на выставках случается: разговариваешь одновременно по чешски, русски и англ + в парочке диалогов по случаю синхронным переводчиком поработаешь а потом начинается: то к англичанину по чешски обращаться начинаешь, то русскому камараду что-то радостно с русского же, но на чешский старательно переводишь.
Я вот вообще для писания должна всех убить нах и лучше где нить ночью, иначе я еще и на пиджин непонятно какой язык писать начинаю)) сидя в чехии и общаясь по английски))
Поэтому-то Тэйнен пришлось рядиться мужчиной и подделывать бумаги, чтобы добраться до места будущей работы. На проселочных дорогах в глуши все это отлично срабатывало, стража была из малограмотных крестьян, смутно представляющих себе храмовую печать. Но испытывать судьбу, идя через Астенед, где какой-нибудь излишне внимательный страж мог и разобрать в ее бумаге подделку, она не хотела, поэтому и ждала Роана, чтобы с ним вместе пробраться через лес в обход города. Идти в обход одной было бы решением еще менее разумным, чем соваться в город. Через Астенед пути до винаранского тракта двое суток, а лесом хоть и ближе, но через буреломы и болота может выйти и все трое суток, а значит, две-три, если не больше, ночи в лесу. Где может водиться любая нежить, даже такая, с которой и вдвоем-то можно не справиться.
Обглодав последнюю косточку и бросив ее в тарелку к остальным, девушка окончательно заскучала. Задерживаться долго на одном месте было для нее опасно, идти дальше некуда, следующей остановкой на тракте был уже Астенед. Оставаться на постоялом дворе на вторую ночь тоже выходило рискованно, хозяин мог заинтересоваться, чего это торговец, идущий на ярмарку, так долго торчит на постоялом дворе в нескольких часах пути от города. Да мало ли что. К тому же, деньги подходили к концу.
Что ж, если завтра до обеда Роан не появится, ей придется или все-таки топать в Астенед, продавать прихваченный с собой хлам ради храмовой отметки, или идти через лес одной. Оба варианта выглядели примерно одинаково опасно. Но почему же Роан не прислал вестника, не предупредил ее о задержке? Он определенно жив, иначе она поняла бы это по амулету, но что могло помешать ему сообщить ей новости?
Ну вот тут например идти в Астенед, нет не идти в Астенед, нет я пойду в Астенед. Меня это уже штормить начинает. Но я что, я перепрыгивать начинаю, но дальше опять каждая фраза по три раза с разных сторон.
Фиг его знает, но мне с моим канцелляритом хочется героиню стукнуть.
И еще там жара вроде, она в ватнике и стеганых штанах, ну с бумагами, что мужчина. По моему женщину от мужчины не усы отличают и не штаны а общее движение тела, жесты, и особенно в глухих деревнях фокус с переодеванием не сработает, крестьянин быстро просечет, в городской толпе многим без разицы что за создание слева прошло, но в деревне выловят раз два…
Меня пока все устраивает, кроме того что мне кажется слишком много объяснений почти к каждой фразе и в каждой фразе реверансы, не пошла она туда потому что если бы, но и туда не пошла.
запросто. А Вам оно надо? Я человек дикий и необразованный, полюс три активных языка, использующихся одновременно, не прибавляют стабильности мышлению и восприятию.
Так тут сложно утверждать с абсолютной уверенностью, т.к. будучи мифическим существом, о котором известны только неподтвержденные слухи… В общем, может иметь внешность из разряда «а я так вижу».)
Мне его лицо тоже нравится. Это и подразумевалось как вариант грифона. По моему мнению хвост подкачал, такой ощипанно тазиный не смотрится на его попе. Ну да ладно, если буду вылуалять другого, тогда и подумаю, как украсить хвост...)
Обглодав последнюю косточку и бросив ее в тарелку к остальным, девушка окончательно заскучала. Задерживаться долго на одном месте было для нее опасно, идти дальше некуда, следующей остановкой на тракте был уже Астенед. Оставаться на постоялом дворе на вторую ночь тоже выходило рискованно, хозяин мог заинтересоваться, чего это торговец, идущий на ярмарку, так долго торчит на постоялом дворе в нескольких часах пути от города. Да мало ли что. К тому же, деньги подходили к концу.
Что ж, если завтра до обеда Роан не появится, ей придется или все-таки топать в Астенед, продавать прихваченный с собой хлам ради храмовой отметки, или идти через лес одной. Оба варианта выглядели примерно одинаково опасно. Но почему же Роан не прислал вестника, не предупредил ее о задержке? Он определенно жив, иначе она поняла бы это по амулету, но что могло помешать ему сообщить ей новости?