Этот вопрос точно ко мне, а не к Мел? *просто уточняет* Потому что я увидела картинку с героями одного из любимых аниме, поэтому и сказала, что на картинке Канаме и Зеро))))) после этого невольно начинаешь искать взаимосвязи между героями аниме и героями романа))) Ну ведь не зря же она здесь стоит?))) Автор точно поставил её вначале с определённым умыслом)))))))))))))))
Ещё какую! *улыбается от уха до уха* Вот! Читай! Мой опус на тему отношений Канаме и Зеро Очень короткий! Поэтому и разместила в комменте)))))
Разбитое стеклоЮки переворачивается на другой бок, откидывая в сторону тяжёлое одеяло. В комнате душно. Уже вторую ночь подряд, сославшись на недомогание, она валяется в постели вместо привычного дежурства. Её совесть безропотно молчит.
Мысли о Канаме, щемящей тоской засевшие в сердце, не дают девушке покоя: «Он вампир! Но я люблю его, наверное… Это ужасно!» Юки обреченно глядит в потолок, надеясь там высмотреть ответ на измучивший её вопрос — признаться в своих чувствах или нет? Но потолок остаётся глух к её молчаливым мольбам. «Канаме — загадочный и красивый, а ещё добрый, только почему-то всегда такой грустный...» — Юки прижимает руки к груди, пытаясь угомонить колотящееся сердце. — «Я люблю его, но… Почему мне самой эта любовь кажется такой детской?!» Девушка не выдерживает и встаёт, отправляясь на кухню. Ей сейчас просто жизненно необходим освежающий глоток воды.
Со стаканом в руке Юки осторожно крадётся по тёмному и пустому коридору общежития, словно вор, вздрагивая при каждом шорохе. Глоток воды не утоляет её жажду, поэтому девушка решает выбраться наружу, вдохнуть свежего ночного воздуха.
На улице оказывается прохладно, и откуда-то сбоку доносятся приглушённые голоса…
В лунном свете едва различимы две тени, напряжённо замершие практически на пороге общежития дневного класса. Юки подходит ближе, внутренним чутьём угадывая в них Канаме и Зеро. Сердце тревожно замирает в её груди, пальцы безжалостно стискивают гранёный стакан.
— Убирайся отсюда! Живо! — яростным шёпотом говорит Зеро, приставив пистолет к самому виску вампира. Серые глаза горят решимостью. — Повторяю! Мерзким вампирам здесь делать нечего!
— Вот как? — Канаме стоит к ней спиной. Юки не видит его лица, но почти физически ощущает, как на тонких губах появляется слабая улыбка, а левая бровь чуть надламывается, неумолимо поднимаясь вверх. — Тогда, могу я спросить, что здесь делаешь ты?
Девушка замечает движение. Канаме поднимает руку и медленно проводит кончиками пальцев по шее Зеро. С губ друга детства срывается едва различимый стон. «Что это?!» — недоуменно отшатываясь, думает Юки, но потом ещё ближе прижимается к двери. — «Так похоже на ласку...»
— Я ещё не вампир! Я буду бороться! Я не сдамся, слышишь! — Зеро впивается пальцами в руку Канаме, останавливая. Некоторое время юноши стоят в полной тишине, сверля друг друга взглядами. Зеро сдаётся первым. — Отпусти…
— И не подумаю, — за мягкостью голоса Канаме скрывается непререкаемая воля. Его пальцы, вывернувшись из захвата, только крепче перехватывают руку Зеро, опуская вниз и заводя ему за спину. Фигуры юношей сближаются. — Я ведь могу тебе помочь. Ты знаешь об этом?
— Иди к чёрту! Ты и твоя помощь! — голос Зеро дрожит, срываясь на крик. Юки вздрагивает, оглядываясь назад. Так этих двоих могут услышать.
— Пожалуй, мне нравится твоё упрямство, — в голосе вампира сладким ядом разливается нежность. Зрачки девушки расширяются, грозя затопить радужку. «Откуда столько нежности? Они же непримиримые враги!» — Юки, затаив дыхание, наблюдает за тем, как Канаме склоняется почти к самому лицу Зеро. Ночную тишину разрывает звук взводимого курка.
— Укусишь — убью! — в голосе Зеро ни намёка на нежность. Ненависть, ярость и боль. В груди Юки всё холодеет. Она уже почти забыла, что вампиры пьют кровь. Настоящую! А не кровяные таблетки, растворимые в воде… — Я тебе не корм!
— Мммм… иногда мне начинает казаться, что ты просто создан для меня… создан для того, чтобы мне нравится, — Канаме смеётся, а Юки замирает, не веря своим ушам. Она никогда раньше не слышала, как смеётся Куран. Мелодично, звонко, будто кто-то перебирает рукой язычки колокольчиков. «Почему он смеётся? Почему он говорит эти слова? Что значит, создан для меня?!» — мучимая вопросами, девушка чувствует, как её руки начинают потеть, а к горлу подбирается гадкий комок. Между тем, Канаме продолжает говорить. — Не волнуйся, больно тебе не будет…
— Агрр… Ах… — будто издалека доносится до девушки протестующий ропот Зеро, через мгновение сменившийся едва различимым для слуха чавканьем. Рука с пистолетом опускается вниз, скользит по спине в белом пиджаке и замирает где-то между лопаток Канаме. «Они целуются?!» — когда осознание происходящего догоняет Юки, пальцы девушки непроизвольно разжимаются и ещё несколько мгновений, показавшихся ей целой вечностью, стакан с водой, вывалившись из рук, падает вниз.
Звук разбившегося вдребезги стекла заставляет юношей изумлённо обернуться. На лице Зеро отпечатывается ужас, а Канаме выглядит застукано-виновато. «Нет!» — девушка делает шаг назад. «Да», — говорят ей мгновенно погрустневшие глаза Курана. «Да», — повторяют за ними зацелованные до беспамятства, малиновые губы Зеро.
Все её девичьи мечты теперь лежат вместе с разбитым стеклом на полу, сверкая сотней осколков.
Тоже одно из моих любимых аниме. Меня подкупил роковой образ Канаме и трагический — Зеро. Да и ммм… мангака неплохо раскрутила между главными героями любовный треугольник А я к тройничкам питаю некоторую слабость)))))
Прости за флуд, но — Боже! — это же Канаме и Зеро))))))))))))) *убейте меня веником — накройте тазиком* у меня теперь куча ненужных ассоциаций к тексту))))))))))))))))))))
Не)))) все в порядке — я свой энтузиазм растратила на других участников))))))))))))) *смеётся* теперь я похоже на мокрое полотенчико — валяюсь в уголке и не отсвечиваю)))))
Утащу последнего любовника Дольфа и затискаю его задницу до ровного розового цвета *хихикает* почему-то он мне понравился больше всех остальных)))) Я думаю, такая симпатия родилась благодаря отчаянной решимости и абсолютной преданности. Первое качество, которое я ценю в партнёрах, — это надёжность, а она как раз в компании решимости и преданности находится)))) Если не сказать — верховодит.
То есть, первая цель автора — это погонять личных тараканов, потому что личным тараканам там много места отдано, а вот социалка и политика прикручены уже именно к тараканам и Дольфу, чтобы рассказать, какой он умница, а не как самоценность
Если честно, я помню, что эта история писалась автором на спор. Как-то он наткнулся на забавный туториал по созданию отрицательных персонажей, в котором по порядку перечислялись качества, гарантированно вызывающие отвращение у читателей.
Ну Далин там и засветился, в пылу дискуссии пообещав, что создаст такой роман, в котором ГГ будет обладать всеми из перечисленных по пунктам качествами (отталкивающая внешность, убийство семьи, бисексуальность и т.д.), но при этом читатели всё равно будут ему симпатизировать. Сказано — сделано!
Поэтому… не уверена я как-то в авторских тараканах. Интересно было бы отыскать тот списочек и посмотреть на обязательный набор пунктов для ГГ Вдруг там первыми пунктами стоят махровый эгоизм и постоянное нытье))))))))))))))))))
Я участвовала в ролевых играх по аниме Loveless, Monochrome Factor, Sailor Moon, и в играх по мотивам вампирской саги Энн Райс. Может ещё в паре игр-ориджиналов, но ммм… без чётко выраженной хентайной направленности.
А сейчас уже от этого дела отошла. Хочется придумать такой мир, чтобы по нему интересно было бы играть другим людям
Так я не про первое время говорю, а про последнее.
Ммм… мне кажется, что к тому моменту автор уже эээ… слегка подустал писать, поэтому быстренько завернул историю и прилепил к неё непонятный эпилог, который бы ммм… смотрелся бы хорошо, если бы книга пошла в серию. Но она не пошла, и автор наотрез отказывается писать продолжение, насколько я в курсе дела
Но вот отвечать за любимых он ни коим образом не хотел — эгоист он просто-напросто и все.
Так и про Дольфа я бы сказала, что он отвечал сразу за всё государство, а не за отдельных личностей. Два разных типа мировоззрения: люди-идеи, люди-отношения. Для первых правда/идея/принцип превыше всего, для вторых — сначала человек, личность, а потом уже все эти правды/неправды, т.е. последние ради любимых на преступление пойдут, а первые — ни-ни, мораль главнее
Поэтому ммм… я понимаю, почему тебе ГГ не близок, сама такая же, но ммм… все люди разные. И в этом скрыта вся соль этого мира)))) Ну, на мой взгляд
Всё равно всех не переделаешь. И универсального типа человека тоже не выработаешь с ээ… стандартным набором достоинств и недостатков. Поэтому то, что Дольф тебе не нравится — это нормально, но считать при этом Дольфа плохим, я считаю, не совсем правильным. Он другой, не такой, как ты, и скорее всего — в каких-то моментах значительно хуже тебя — но при этом без Дольфов, как и без Эров, не было бы такого прекрасного мира))) Поэтому я голосую за дуальность!
Я просто люблю сложные примеры И этот привела к тому, что если просто пытаться описать процесс функционирования супер-сложного механизма, управляющего законами вселенной, или процесс спаривания, или описывать какое-то отстранённое событие типо «пошел дождь», «выпал снег», — заведомо ничего путного не получится.
Обязательно нужен герой, который этот механизм изучает, участвует в спаривании, мокнет под дождём и снегом, желательно со своим уникальным характером и историей
Поэтому, если просто попробовать описать процесс запряжки оленей, книги из этого не получится. Полезная статья (для узкого круга лиц) — да, литературное произведение — нет.
В таких случаях, как ты правильно заметила, приведя мои же слова, я рекомендую писать общими фразами и не вдаваться в подробности. Но даже если нужно именно вдаваться, то не бояться, что приедет чукча и поднимет тебя на смех. Такую деталь можно поправить, заменив пару абзацев. И всё!
Мысли о Канаме, щемящей тоской засевшие в сердце, не дают девушке покоя: «Он вампир! Но я люблю его, наверное… Это ужасно!» Юки обреченно глядит в потолок, надеясь там высмотреть ответ на измучивший её вопрос — признаться в своих чувствах или нет? Но потолок остаётся глух к её молчаливым мольбам. «Канаме — загадочный и красивый, а ещё добрый, только почему-то всегда такой грустный...» — Юки прижимает руки к груди, пытаясь угомонить колотящееся сердце. — «Я люблю его, но… Почему мне самой эта любовь кажется такой детской?!» Девушка не выдерживает и встаёт, отправляясь на кухню. Ей сейчас просто жизненно необходим освежающий глоток воды.
Со стаканом в руке Юки осторожно крадётся по тёмному и пустому коридору общежития, словно вор, вздрагивая при каждом шорохе. Глоток воды не утоляет её жажду, поэтому девушка решает выбраться наружу, вдохнуть свежего ночного воздуха.
На улице оказывается прохладно, и откуда-то сбоку доносятся приглушённые голоса…
В лунном свете едва различимы две тени, напряжённо замершие практически на пороге общежития дневного класса. Юки подходит ближе, внутренним чутьём угадывая в них Канаме и Зеро. Сердце тревожно замирает в её груди, пальцы безжалостно стискивают гранёный стакан.
— Убирайся отсюда! Живо! — яростным шёпотом говорит Зеро, приставив пистолет к самому виску вампира. Серые глаза горят решимостью. — Повторяю! Мерзким вампирам здесь делать нечего!
— Вот как? — Канаме стоит к ней спиной. Юки не видит его лица, но почти физически ощущает, как на тонких губах появляется слабая улыбка, а левая бровь чуть надламывается, неумолимо поднимаясь вверх. — Тогда, могу я спросить, что здесь делаешь ты?
Девушка замечает движение. Канаме поднимает руку и медленно проводит кончиками пальцев по шее Зеро. С губ друга детства срывается едва различимый стон. «Что это?!» — недоуменно отшатываясь, думает Юки, но потом ещё ближе прижимается к двери. — «Так похоже на ласку...»
— Я ещё не вампир! Я буду бороться! Я не сдамся, слышишь! — Зеро впивается пальцами в руку Канаме, останавливая. Некоторое время юноши стоят в полной тишине, сверля друг друга взглядами. Зеро сдаётся первым. — Отпусти…
— И не подумаю, — за мягкостью голоса Канаме скрывается непререкаемая воля. Его пальцы, вывернувшись из захвата, только крепче перехватывают руку Зеро, опуская вниз и заводя ему за спину. Фигуры юношей сближаются. — Я ведь могу тебе помочь. Ты знаешь об этом?
— Иди к чёрту! Ты и твоя помощь! — голос Зеро дрожит, срываясь на крик. Юки вздрагивает, оглядываясь назад. Так этих двоих могут услышать.
— Пожалуй, мне нравится твоё упрямство, — в голосе вампира сладким ядом разливается нежность. Зрачки девушки расширяются, грозя затопить радужку. «Откуда столько нежности? Они же непримиримые враги!» — Юки, затаив дыхание, наблюдает за тем, как Канаме склоняется почти к самому лицу Зеро. Ночную тишину разрывает звук взводимого курка.
— Укусишь — убью! — в голосе Зеро ни намёка на нежность. Ненависть, ярость и боль. В груди Юки всё холодеет. Она уже почти забыла, что вампиры пьют кровь. Настоящую! А не кровяные таблетки, растворимые в воде… — Я тебе не корм!
— Мммм… иногда мне начинает казаться, что ты просто создан для меня… создан для того, чтобы мне нравится, — Канаме смеётся, а Юки замирает, не веря своим ушам. Она никогда раньше не слышала, как смеётся Куран. Мелодично, звонко, будто кто-то перебирает рукой язычки колокольчиков. «Почему он смеётся? Почему он говорит эти слова? Что значит, создан для меня?!» — мучимая вопросами, девушка чувствует, как её руки начинают потеть, а к горлу подбирается гадкий комок. Между тем, Канаме продолжает говорить. — Не волнуйся, больно тебе не будет…
— Агрр… Ах… — будто издалека доносится до девушки протестующий ропот Зеро, через мгновение сменившийся едва различимым для слуха чавканьем. Рука с пистолетом опускается вниз, скользит по спине в белом пиджаке и замирает где-то между лопаток Канаме. «Они целуются?!» — когда осознание происходящего догоняет Юки, пальцы девушки непроизвольно разжимаются и ещё несколько мгновений, показавшихся ей целой вечностью, стакан с водой, вывалившись из рук, падает вниз.
Звук разбившегося вдребезги стекла заставляет юношей изумлённо обернуться. На лице Зеро отпечатывается ужас, а Канаме выглядит застукано-виновато. «Нет!» — девушка делает шаг назад. «Да», — говорят ей мгновенно погрустневшие глаза Курана. «Да», — повторяют за ними зацелованные до беспамятства, малиновые губы Зеро.
Все её девичьи мечты теперь лежат вместе с разбитым стеклом на полу, сверкая сотней осколков.