Нереально. Те, кто делает новое — рано или поздно потеряют смысл этого созидания, и не смогут родить мысль, те, кто изучает, тоже постепенно разочаруются… А главное — они потеряют смысл в самом существовании. Твоя система лишь немного отсрочит крах.
«Не спрашивай, как, просто поверь» — это вообще к чему было? Судя по тому, что я ничего не спрашивал, это был ответ на один из моих постов по теме ) А теперь вдруг оказалось, что я тебе не доверяю, надо же )
Изучение бесконечно? Ты так считаешь? Ты заблуждаешься ))) Когда это изучение ничего — абсолютно ничего, — не приносит, если оно никому не нужно, то тебе лично будет интересно смотреть на пейзажи ну от силы десятка планет. Потом ты просто спросишь — а на кой ляд оно мне? Тут горы — и там горы. Тут океаны — там океаны. Тут газовый гигант — там газовый гигант. Всё одинаковое, всё схожее — и всё никому не нужно.
Боли нет? Что, даже боли в мышцах после тренировки не почувствовать? Ещё один повод для дичайшей скуки…
А вот чем это заканчивается
Лукьяненко. Спектр– А я хочу крылья, – тихо сказала Ирина. – Понимаешь? Пусть я гусеница на листе! Я не хочу этого непонятного над-разума… который будет или нет – бабушка надвое сказала. Я хочу лежать на пляже Эльдорадо, а временами протягивать руку – и брать бокал с «маргаритой» прямо из рук бармена в Акапулько. Потом полететь в космос – и посмотреть, как выглядит туманность Песочные Часы в профиль. А потом поиграть в войну с какими-нибудь воинственными геддарами, десять раз проиграть, умереть, воскреснуть, потом победить – и отправиться с ними в ресторан праздновать победу. Посмотреть, как геддары цивилизуют своих женщин до полной разумности и как они потом схватятся за голову! Научиться читать память дио-дао и прожить вместе с ними тысячу маленьких жизней! Потом открыть антикварную лавку и сто лет торговать редкостями со всей галактики, по вечерам ходить с мужем в пивной ресторан…
– Уже было, – тихо сказал Мартин.
– Что было?
– Ресторан уже был. А если ты продолжишь свои мечты, то повторишь все миллион раз. Нет, конечно, ты еще расскажешь, как влюбляешься, как рожаешь и растишь детей, как занимаешься наукой и делаешь открытия. Читаешь все книги, что были написаны в мире, строишь дворцы… Забудь. Ты не полубог в мире людей. Ты полубог в мире полубогов! Ты и без того помнишь наизусть все книги в мире, а дворцы строить незачем – каждый строит себе дворец. После сотого ребенка тебе надоест этот процесс – тем более что лет в пять каждый ребенок становится равным тебе, и ты лишаешься игрушки. Играть в войну, когда каждый – бессмертен и всемогущ, просто глупо. Любить в тысячный раз – не романтичнее, чем жарить поутру яичницу. Посмотреть на туманности в профиль и на черные дыры анфас – занятие на полдня. Чтобы сделать научное открытие, тебе достаточно лишь подумать, что именно ты хочешь открыть. Все! Считай, что я вернул тебе реплику о бесчисленных бифштексах и женщинах.
Ирина молчала.
– Ты можешь все, – повторил Мартин. – Ты обладаешь возможностями полубога…
– Почему – полубога? – тихо спросила Ирина.
– Потому, что ты – на чужой игровой площадке. Не тобой построенной. Ты – не Творец.
– Тогда я построю свою площадку, – сказала Ирина.
– О! – оживился Мартин. – Я так и думал. Беситься в нашем мире интересно, лишь пока всемогущество является твоим уникальным качеством… Хорошо, допустим. Талисман дает тебе полное и абсолютное всемогущество! И тогда ты отрясаешь прах этой Вселенной с ног, и где-то в бесконечности вспухает квантовый пузырь, и лишь ты носишься над еще кипящими и безлюдными водами…
– Мартин, не кощунствуй! Я все-таки православная! – раздраженно сказала Ирина.
Мартин захохотал. Он смеялся долго, с удовольствием. Покатывался, похрюкивал, хихикал, заливался, покашливал, заходился в новых приступах смеха.
Вначале Ирина смотрела на него с негодованием.
Потом опустила глаза. Сказала:
– Да, это смешно… И все-таки – что мешает создать свой мир?
Мартин резко успокоился, пожал плечами:
– Наверное, ничего. Почему бы и нет? Только что ты там будешь делать? Насылать громы и молнии? Организовать маленький Олимп и приводить туда прекрасных юношей, а для разнообразия – прекрасных девушек? Вдохновлять пророков и устрашать грешников? У тебя в запасе – вечность. Не забыла? Ты будешь создавать одну религию за другой, наблюдать, как из-за маленького теологического разногласия твои создания режут друг другу глотки. Потом они немножко цивилизуются, решат, что ты – добра и милосердна… совершенно не представляю, уместен ли здесь женский род… потом они выйдут в космос. Одни живые игрушки встретятся с другими, почешут затылки… или куда ты им мозги впихнешь? И создадут свой Талисман. Нет, конечно, ты можешь их придавить загодя. Или как следует выпороть, едва потянутся к всемогуществу. Только зачем? Ведь поплачут, вытрут слезы и снова примутся за старое. Ты же не станешь творить убогих и скучных роботов, во всем покорных твоей воле и ограниченных в развитии… Перед тобой всегда будет стена, а на ней надпись пылающими буквами: «ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ?» И тогда ты закроешь глаза, спрячешься в маленький уютный кокон и сделаешь тот шаг, которого от тебя ждали миллиарды лет назад. Положишь свой разум в кладовку вместе с инстинктами.
В твоём мире это продлится ну чуточку подольше, ибо всемогущества нету… )
Книги? А кто их будет читать? Интересно читать то, что объясняет суть твоего собственного мира. А когда нет борьбы, нет страха — о чём читать? О страхе? Дети, выросшие в этом мире, даже слова такого знать не будут. Им никогда не понять горечи смерти, сладости жизни, не когда не пережить катарсиса, никогда не прослезиться от пафосной сцены — ибо не поймут они этого. Смерть? Это что? Боль? Это что? Любовь? Это что?
Хм-м… Ну, тогда давай определимся, что мы называем страхом. Страх — это реакция подсознания на определённый раздражитель, которая характеризуется выбросом в кровь адреналина и ещё какой-то хрени, позволяющей человеку преодолевать какие-нибудь проблемы. «Запрограммирована» же эта реакция инстинктом самосохранения в первую очередь, и ещё несколькими инстинктами.
Однако для человека как существа, способного к рефлексии, страх может быть обращён не только на непосредственную опасность, но и на абстрактные ситуации, типа собственной смерти. Иногда он вызывает «лишнюю» реакцию в виде выброса адреналина в ситуации, которая непосредственного химического вмешательства не требует — это страх, например, проявляется в самолёте, если ты их боишься, а приходится летать.
Однако это страх «химический», страх «первого уровня», являющийся реакцией на непосредственную опасность.
А ещё есть страх психологический — реакция на ситуации, хранящиеся в памяти и подлежащие осмыслению (опять-таки доступны только для человека). Это страх смерти и прочие страхи. Т.е. человек боится смерти, но не «химически», а, скорее, «действием» — он подсознательно выстраивает свою жизнь так, чтобы оказаться как можно дальше от смертельной ситуации. Это правило не всегда действует — вопрос в том, насколько хорошо человек представляет, что может умереть. Чем хуже — тем меньше у него так называемого «здравого смысла», и тем выше вероятность того, что, желая сыграть со страхом в игру, человек может покалечиться или вовсе умереть.
Поэтому и идёт различие эмоций: химически все они ощущаются по-разному (эндорфины против адреналина), но психологически несут — или могут нести, — отпечаток страха.
Я, конечно, торможу, но ответить всё равно собирался с самого начала )))
Бог един, но он настолько сложен для понимания, что понять его человеку с его слабыми мозгами до конца никогда не удастся.
У меня есть по этому поводу замечательная версия, но она большая, и тут её писать не буду. Скажу лишь, что согласен с данным утверждением, хотя и не совсем в том смысле, что ты в него вкладываешь )))
Потому каждый народ имеет частичку своей правды, адаптированную под именно его ментальность и его степень развития, которую и называют религией, вероисповеданием, не суть важно.
Да-да, так оно и есть ) То, что народ думает о Боге + куча мифов, связанных с природными изменениями и катаклизмами + какие-то необъяснимые с их точки зрения события типа исцеления смертельно больных + «разрастание» легенды за тысячелетия…
Вполне может быть, что обычное событие, философское учение из-за этого «разрастания» (оно же «испорченный телефон») превратилось в религию, а основателя этого учения назвали Богом, Сыном Бога, пророком, аватарой… не суть.
А почему мне эта теория не должна была понравиться? )))
Эх, что мне не нравится — так это христианское понятие «Каждый человек грешен»… Я бы понял ещё «Каждый человек несовершенен», из чего следует необходимость самосовершенствования, но грешен… Да я, вместо того, чтобы глупо сидеть и ныть, какой я плохой и как плохо сделал, пойду и попытаюсь это исправить.
Извини Меня действительно бесит это положение в христианстве в его исходном варианте ) Хотя, наверное, его успели уже протрактовать в нужную сторону…
Ну, если тебе не трудно… Было бы интересно с этим ознакомиться. )))
Именно поэтому верующий человек иногда должен действовать не мозгами, а бесшабашной, ни на чем логически не обоснованной верой, полагаться на какие-то высшие силы…
Трудно мне это представить, если честно… Я логик, материалист, привык полагаться на разум. Это не значит, что я не способен на какой-нибудь безумный поступок, но делать это не во имя чего-то простого, типа любви, добра, чести, сочувствия, а именно во имя Бога… Зачем?
Может, я что-то неправильно понимаю… И если это так, приведи пример действия с бесшабашной верой — так будет понятней ))
Это я тебе рассказываю не потому, что хочу тебе что-то навязать, а просто пытаюсь объяснить, как это выглядит примерно с колокольни верующего человека.)
Да это-то понятно, не волнуйся. Я тоже не продвигаю свою теорию, я прежде всего пытаюсь сам в ней разобраться досконально Ибо христианство шлифовалось веками, а Течение Жизни — всего-то два года )))
Ну, с размерами меня пинает каждый, кому не лень )))
А суть как раз в том, что ему — этому Равнодушному Богу, — как раз всё равно. Ибо нет критериев оценки. Ты же читал про демиурга Шамбамбукли? И какие же тут критерии? )))
Да, можем. Но от этого мы не боимся меньше ))) Мы просто преодолеваем свой страх. Но от этого он не исчезает, он там же, за стеной, что мы построили, дабы он не управлял нашими действиями.
Но и эта стена — возможно, тоже производная какого-то страха, который оказался в данный момент сильнее.
Извини, у меня не очень получается такой мир представить ))) Ибо у тебя просто в предположении есть два взаимоисключающих положения. Если это эксперимент, то мы должны, мысленно переместив человека в какое-нибудь состояние, выяснить, что он будет делать.
Итак, условия эксперимента:
— Мир, где нет опасности. Если ты упадёшь с обрыва — тебя мягко поднимет обратно. Если ты будешь тонуть — задышишь водой. Если ты попытаешься зарезаться — нож не пробьёт твою кожу. Яды вообще не действуют. Болезней нет. Все живут вечно.
Сразу возникают вопросы по условиям: боль есть? И до какого предела она есть? Как различается травмирующая боль (например, ожог) и боль в мышцах после хорошей зарядки?
Ну да ладно, это не очень важно.
Итак, я беру себя нынешнего и перемещаю в тот мир. Что будет?
Сначала я буду рад.
Я не болею, делаю что хочу, денег не надо, наслаждаюсь жизнью. Но я натура деятельная, мне просто так сидеть будет лениво. Значит, надо что-то делать. Допустим — учиться. Лет двадцать я с интересом проникаю в свойства мира, изучаю всё, что возможно, ну, параллельно там всё как полагается — друзья, любовь, умные рассуждения, поиски Бога и тому подобное.
Потом мне учиться надоедает. Допустим, я выучил всё, что есть, теперь я умный, как Онотоле. Что дальше? Ладно, дом-семья-дети. Работать не надо — всё есть. Допустим, взялся писать произведения. Но в произведениях нужна борьба, трагедия, а это мир без опасности, моих произведений просто не понимают. Обиделся, посчитал себя графоманом, ушёл пить чай…
… Ладно, напился чая, решил побыть космонавтом. Полетел в космос, исследовал планеты, вернулся на Землю, проник в тайны океана, сделал десяток открытий, написал парочку диссертаций — потом надоело, — пробурился к центру Земли…
Всё это заняло ну лет 80 (а мы живём вечно, не забываем). И что?
Что дальше?
Испытания на дальних планетах без страха смерти не шевелят заросшие равнодушием нервы.
Новые пейзажи были интересны лет пять, потом приелись.
Науку развивать бессмысленно — всё равно бессмертие есть, расширяться некуда, да и незачем. Перенаселение не грозит — ведь этого надо бояться, а у нас мир без опасности, все куда-нибудь денутся.
С друзьями давным-давно перетёрли все темы — даже делиться уже нечем, ведь они со скуки занимаются тем же, чем и я.
Любовь без испытаний, без совместного противостояния жизни давно превратилась во что-то амфорное — пара слов и всё. Всё, что было интересно, уже обсудили давно, а новое не рождается, ибо не от чего — не с чем бороться.
… И всё…
И ничего больше нет! Все эмоции сменяются равнодушием! Нечего бояться = не с чем бороться = некуда расти = равнодушие! Скука. Желание умереть — а даже этого невозможно. Я бы, наверное, на сотый год своего существования в этом мире был бы уже чокнутым, живущем в мире, где можно убить и умереть.
А чувства, что ты назвал:
Жалость — к кому? Некого жалеть, все «счастливы».
Милосердие — к кому? Не к кому проявлять его!
Часть чувств исчезают вовсе — не к кому проявлять.
Часть чувств перестают быть собой — не имеют смысла или надоели.
И человека, живущего в таком мире, постепенно охватывает серая пелена равнодушия. Когда ты — всего лишь марионетка, которая играет в жизнь.
– Уже было, – тихо сказал Мартин.
– Что было?
– Ресторан уже был. А если ты продолжишь свои мечты, то повторишь все миллион раз. Нет, конечно, ты еще расскажешь, как влюбляешься, как рожаешь и растишь детей, как занимаешься наукой и делаешь открытия. Читаешь все книги, что были написаны в мире, строишь дворцы… Забудь. Ты не полубог в мире людей. Ты полубог в мире полубогов! Ты и без того помнишь наизусть все книги в мире, а дворцы строить незачем – каждый строит себе дворец. После сотого ребенка тебе надоест этот процесс – тем более что лет в пять каждый ребенок становится равным тебе, и ты лишаешься игрушки. Играть в войну, когда каждый – бессмертен и всемогущ, просто глупо. Любить в тысячный раз – не романтичнее, чем жарить поутру яичницу. Посмотреть на туманности в профиль и на черные дыры анфас – занятие на полдня. Чтобы сделать научное открытие, тебе достаточно лишь подумать, что именно ты хочешь открыть. Все! Считай, что я вернул тебе реплику о бесчисленных бифштексах и женщинах.
Ирина молчала.
– Ты можешь все, – повторил Мартин. – Ты обладаешь возможностями полубога…
– Почему – полубога? – тихо спросила Ирина.
– Потому, что ты – на чужой игровой площадке. Не тобой построенной. Ты – не Творец.
– Тогда я построю свою площадку, – сказала Ирина.
– О! – оживился Мартин. – Я так и думал. Беситься в нашем мире интересно, лишь пока всемогущество является твоим уникальным качеством… Хорошо, допустим. Талисман дает тебе полное и абсолютное всемогущество! И тогда ты отрясаешь прах этой Вселенной с ног, и где-то в бесконечности вспухает квантовый пузырь, и лишь ты носишься над еще кипящими и безлюдными водами…
– Мартин, не кощунствуй! Я все-таки православная! – раздраженно сказала Ирина.
Мартин захохотал. Он смеялся долго, с удовольствием. Покатывался, похрюкивал, хихикал, заливался, покашливал, заходился в новых приступах смеха.
Вначале Ирина смотрела на него с негодованием.
Потом опустила глаза. Сказала:
– Да, это смешно… И все-таки – что мешает создать свой мир?
Мартин резко успокоился, пожал плечами:
– Наверное, ничего. Почему бы и нет? Только что ты там будешь делать? Насылать громы и молнии? Организовать маленький Олимп и приводить туда прекрасных юношей, а для разнообразия – прекрасных девушек? Вдохновлять пророков и устрашать грешников? У тебя в запасе – вечность. Не забыла? Ты будешь создавать одну религию за другой, наблюдать, как из-за маленького теологического разногласия твои создания режут друг другу глотки. Потом они немножко цивилизуются, решат, что ты – добра и милосердна… совершенно не представляю, уместен ли здесь женский род… потом они выйдут в космос. Одни живые игрушки встретятся с другими, почешут затылки… или куда ты им мозги впихнешь? И создадут свой Талисман. Нет, конечно, ты можешь их придавить загодя. Или как следует выпороть, едва потянутся к всемогуществу. Только зачем? Ведь поплачут, вытрут слезы и снова примутся за старое. Ты же не станешь творить убогих и скучных роботов, во всем покорных твоей воле и ограниченных в развитии… Перед тобой всегда будет стена, а на ней надпись пылающими буквами: «ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ?» И тогда ты закроешь глаза, спрячешься в маленький уютный кокон и сделаешь тот шаг, которого от тебя ждали миллиарды лет назад. Положишь свой разум в кладовку вместе с инстинктами.