Вот онВера любит корчить буку,
Деньги, листья пожелтей,
Вера любит пить самбуку,
Целоваться и детей,
Вера любит спать подольше,
Любит локти класть на стол,
Но всего на свете больше
Вера любит проебол.
Предлагали Вере с жаром
Политическим пиаром
Заниматься, как назло —
За безумное бабло.
Только дело не пошло —
Стало Вере западло.
Предлагали Вере песен
Написать, и даже арий,
Заказали ей сценарий,
Перед ею разостлав
Горизонты, много глав
Для романа попросили —
Прямо бросились стремглав,
Льстили, в офис пригласили —
Вера говорит «Все в силе!»
И живет себе, как граф,
Дрыхнет сутками, не парясь,
Не ударив пальцем палец.
Перспективы роста — хлеще!
Встречу, сессию, тетрадь —
Удивительные вещи
Вера может проебать!
Вера локти искусала
И утратила покой.
Ведь сама она не знала,
Что талантище такой.
Прямо вот души не чает
В Вере мыслящий народ:
Все, что ей ни поручают —
Непременно проебёт!
С блеском, хоть и молодая
И здоровая вполне,
Тихо, не надоедая
Ни подругам, ни родне!
Трав не курит, водк не глушит,
Исполнительная клуша
Белым днем одной ногой —
Все проёбывает лучше,
Чем специалист какой!
Вере голодно и голо.
Что обиднее всего:
Вера кроме проебола
Не умеет ничего.
В локоть уронивши нос,
Плачет Вера — виртуоз.
«Вот какое я говно!» —
Думает она давно
Дома, в парке и в кино.
Раз заходит к Вере в сквер
Юный Костя — пионер
И так молвит нежно: — Вер, —
Ей рукавчик теребя, —
Не грусти, убей себя.
Хочешь, я достану, Вер,
Смит-и-вессон револьвер?
Хочешь вот, веревки эти?
Или мыло? Или нож?
А не то ведь все на свете
Все на свете
Проебёшь!
И тем не менее это факт. У многих писателей, не приучивших окружение к тому, что писательство — работа — всё именно так.
Научить всех, что ты пропадаешь, что ты в других мирах, что «тебя временно нет» — не так просто. Причем даже если ты просто в инете сидишь — тебя тоже нет. Вне зоны доступа. Призрак, фантом, исчез, испарился. Вернешься в случае внезапной ядерной войны, не иначе.
Главное донести мысль, что это всё не бирюльки. Что труд.
Но даже Лукьяненко писал — родня не воспринимает писательство как работу. Даже несмотря на то, что Сергей этим зарабатывает на черную икру и мерседесы…
Нынче не очень. Цены уронили демпингом — как развелось дурней-фрилансеров, берущих количеством… Они наводнили рынок предложениями с очень низкими ценами — в результате профи либо ушли с рынка, либо, если уже были востребованы, заняли другую нишу — «дорого. охренительно».
И такая тенденция была везде, в том числе на рынке научных работ, где я работал. Дешевыми дипломами и курсовыми заниматься было не с руки, а предложение в дорогом сегменте упало до неприличного уровня. Сменил род занятий.
Девочке-писателю положено писать. Если пишет — закрыть наедине с текстом, информацией, кругом общения (другими писателями и читателями, научными консультантами и так далее) — пусть себе трудится.
У Кинга в книге «Как писать книги») Правда, у него написано, что не бункер, а комната. Но суть та же — дверь должна закрываться, никто не должен беспокоить.
А учитывая то, что нынче кабинет писателя, в котором словари, библиотека, всё остальное — интернет, то разумеется, он в комнате тоже должен быть.
Когда я работаю, я работаю. Никто из домашних не зайдет. Дверь на ключ. Меня для мира нет.
Деньги, листья пожелтей,
Вера любит пить самбуку,
Целоваться и детей,
Вера любит спать подольше,
Любит локти класть на стол,
Но всего на свете больше
Вера любит проебол.
Предлагали Вере с жаром
Политическим пиаром
Заниматься, как назло —
За безумное бабло.
Только дело не пошло —
Стало Вере западло.
Предлагали Вере песен
Написать, и даже арий,
Заказали ей сценарий,
Перед ею разостлав
Горизонты, много глав
Для романа попросили —
Прямо бросились стремглав,
Льстили, в офис пригласили —
Вера говорит «Все в силе!»
И живет себе, как граф,
Дрыхнет сутками, не парясь,
Не ударив пальцем палец.
Перспективы роста — хлеще!
Встречу, сессию, тетрадь —
Удивительные вещи
Вера может проебать!
Вера локти искусала
И утратила покой.
Ведь сама она не знала,
Что талантище такой.
Прямо вот души не чает
В Вере мыслящий народ:
Все, что ей ни поручают —
Непременно проебёт!
С блеском, хоть и молодая
И здоровая вполне,
Тихо, не надоедая
Ни подругам, ни родне!
Трав не курит, водк не глушит,
Исполнительная клуша
Белым днем одной ногой —
Все проёбывает лучше,
Чем специалист какой!
Вере голодно и голо.
Что обиднее всего:
Вера кроме проебола
Не умеет ничего.
В локоть уронивши нос,
Плачет Вера — виртуоз.
«Вот какое я говно!» —
Думает она давно
Дома, в парке и в кино.
Раз заходит к Вере в сквер
Юный Костя — пионер
И так молвит нежно: — Вер, —
Ей рукавчик теребя, —
Не грусти, убей себя.
Хочешь, я достану, Вер,
Смит-и-вессон револьвер?
Хочешь вот, веревки эти?
Или мыло? Или нож?
А не то ведь все на свете
Все на свете
Проебёшь!