Но для сюжета хорошо. Держать читателя в напряжении, успеют, не успеют. Давать надежду. ложную. А потом крах. Крах всего. Гибель человеческой цивилизации. И через миллиарды лет возникает новая цивилизация, и в ней опять всё вот так же… анархия-диктатура-анархия… И кто-то чувствует, что это не есть гут… А потом находит записи погибших героев погибшей цивилизации… И это дарит читателю надежду…
Так темно, не видно, соловушки не поют… лампочку сперли, тьма египетская…
Потом глухонемые хотели попасть в подъезд, звонили в домофон. Их спрашивают — Кто там? — а они ответить не могут, немые же и не слышат. Они в другую квартиру звонят… в третью… Потом увидели меня, говорящую, ловили меня по всему двору, просили позвонить в домофон…
А мне кажется, дело тут даже не в президентах. А в том, кто за ним стоит. Есть же картинка, стоит мировое тайное правительство, в одной руке одну марионетку держит, в другой другую. А народ из двух марионеток выбирает. А суть одна.
Хочу разомкнуть кольцо. В замкнутой системе. Если такого никогда не случалось, и мы не знаем, как это сделать, это еще не значит, что такое невозможно.
Может, возможно. На то и писатель-фантаст, чтобы ставить под сомнения законы физики-химии-биологии-социологии и думать, как их обойти.
А в психушке у нас еще хуже. Подле психушки глухонемые табунами ходят. И начинается. Я по подъезду иду, там тьма-тмьущая, иду вперед, ничего не вижу. А мне навстречу пьяный глухонемой. Я ж не знаю, что он глухонемой, думаю, он звук моих шагов слышит, разойдемся. Ага. Щас. Я сворачиваю в сторону, и он в ту же сторону. Ка-ак мы друг в друга врезались… Ка-ак он пьяный свалился мешком… За ним другие глухонемые шли, ка-а-ак они его на пальцах на своем языке ругали, смотри, куда прешь…
А что такого? Жили себе на острове, изобрели лодку, поплыли на соседний остров. Или жили на острове, а тут над островом самолет пролетел. Или Титаник какой мимо проплыл. Вот и узнали, что кто-то кроме них есть.
Ну да. Некто сторонний и параллельный, это автор. И автор может написать, прошло стопицот лет, люди всё забыли, родились новые люди, которые ничего не знали, что было раньше…
М-м-м… да нет… Всё равно чувствуют люди, что это не есть гут. Вплоть до того, что словами выразить не могут, но чувствуют. Особенно дети. Которым будут говорить, что так надо, а они будут реветь и не соглашаться. Еще словами сказать не могут, а ревут. Самое раннее воспоминание героя. Ему говорят, так надо, заставляют что-то делать, что принято, а он слезами заливается. Ему — как не стыдно, большой мальчик, три года уже, а он ревет, чует, что это неправильно… Ну я не знаю, казнь там какую-нибудь увидел…
А там разве была революция и полный разгул анархии?
Скорее «Мы» Замятина. Где под конец стену взорвали, стекла били и совокуплялись публично. А потом опять всех загнали под власть диктатуры. Вот там видно, что и тотальный контроль нехорош, и разгул нехорош.
Ну, это все-таки перемены пошли после того, как система разомкнулась.
Да, и такое может быть…
А так да, чтобы написать свою историю, это надо перелопатить историю уже существующую…
У ацтеков было?
Ну… хорошее, там где не террором в светлое будущее ведут, а хотя бы словами… не насилием. по мне вот так.
Верно, теория без практики никуда не годится.
Но для сюжета хорошо. Держать читателя в напряжении, успеют, не успеют. Давать надежду. ложную. А потом крах. Крах всего. Гибель человеческой цивилизации. И через миллиарды лет возникает новая цивилизация, и в ней опять всё вот так же… анархия-диктатура-анархия… И кто-то чувствует, что это не есть гут… А потом находит записи погибших героев погибшей цивилизации… И это дарит читателю надежду…
Ну я предполагала, что люди не станут ждать развала страны на поселки, а раньше объявится диктатор, который всех обратно прижучит.
Ну да. Христианство только один из примеров… Но мне кажется, таких примеров масса. Когда начинали с чего-то хорошего, а потом…
Да, возможно, что бред. Сейчас правду от бреда отличить вообще затруднительно…
Так темно, не видно, соловушки не поют… лампочку сперли, тьма египетская…
Потом глухонемые хотели попасть в подъезд, звонили в домофон. Их спрашивают — Кто там? — а они ответить не могут, немые же и не слышат. Они в другую квартиру звонят… в третью… Потом увидели меня, говорящую, ловили меня по всему двору, просили позвонить в домофон…
А мне кажется, дело тут даже не в президентах. А в том, кто за ним стоит. Есть же картинка, стоит мировое тайное правительство, в одной руке одну марионетку держит, в другой другую. А народ из двух марионеток выбирает. А суть одна.
Точно. Гек Финн говорил, что в раю скучища смертная, гуляй целый день с арфой, да пой песни…
Хочу разомкнуть кольцо. В замкнутой системе. Если такого никогда не случалось, и мы не знаем, как это сделать, это еще не значит, что такое невозможно.
Может, возможно. На то и писатель-фантаст, чтобы ставить под сомнения законы физики-химии-биологии-социологии и думать, как их обойти.
Да. Но много народу полегло…
А в психушке у нас еще хуже. Подле психушки глухонемые табунами ходят. И начинается. Я по подъезду иду, там тьма-тмьущая, иду вперед, ничего не вижу. А мне навстречу пьяный глухонемой. Я ж не знаю, что он глухонемой, думаю, он звук моих шагов слышит, разойдемся. Ага. Щас. Я сворачиваю в сторону, и он в ту же сторону. Ка-ак мы друг в друга врезались… Ка-ак он пьяный свалился мешком… За ним другие глухонемые шли, ка-а-ак они его на пальцах на своем языке ругали, смотри, куда прешь…
Ну да. Некто сторонний и параллельный, это автор. И автор может написать, прошло стопицот лет, люди всё забыли, родились новые люди, которые ничего не знали, что было раньше…
Вот. Люди не знают, автор знает.
Это да.
Верно.
М-м-м… да нет… Всё равно чувствуют люди, что это не есть гут. Вплоть до того, что словами выразить не могут, но чувствуют. Особенно дети. Которым будут говорить, что так надо, а они будут реветь и не соглашаться. Еще словами сказать не могут, а ревут. Самое раннее воспоминание героя. Ему говорят, так надо, заставляют что-то делать, что принято, а он слезами заливается. Ему — как не стыдно, большой мальчик, три года уже, а он ревет, чует, что это неправильно… Ну я не знаю, казнь там какую-нибудь увидел…
А там разве была революция и полный разгул анархии?
Скорее «Мы» Замятина. Где под конец стену взорвали, стекла били и совокуплялись публично. А потом опять всех загнали под власть диктатуры. Вот там видно, что и тотальный контроль нехорош, и разгул нехорош.