Стомаполитика

— Познакомилась в соцсети с американцем. Импозантный мужчина, с серьезными намерениями. А какие у него зубы…— рассказывала мне 48-летняя незамужняя Жанна.

— Нашла время. Наши страны с каждым днем все больше погрязают во взаимном недоверии, — довела я до нее новостной топ последних 3 лет, — Странно, что женихи еще не под санкциями. А зубы у капиталистов — фетиш.

— Вот, смотри.

Я глянула на фото в мобильнике. 80% экрана перекрывала улыбка, набранная из идеальных белоснежных клавиш.

— По-больничному скучно, — нанесла я удар по позициям противника, — Хочется внести элемент дисгармонии. Просверлить дупла, украсить фиксой...

— Представляешь, сколько стоит этот белокаменный забор? — вздохнула Жанна, — Вот мне, к примеру, жевать нечем. И коронки на резцах морально устарели. А протезирование такое дорогое, что я уже 4 года его откладываю. Раньше это не особо беспокоило, а сейчас… Он, клацая зубами в три ряда, приедет и обнаружит, что у меня во рту пустующих мест, как в голландской тюрьме. Надо что-то делать.

После нашего разговора Жанна месяц исследовала рынок стоматологии. Клиники, предлагавшие внятный план, пугали баснословными ценами, другие заманивали в непрозрачные схемы. Денег ей явно не хватало.

— Я в сомнениях, — жаловалась мне Жанна, — Взять в ипотеку трешку у Кремля или оформить кредит на зубы.

— Мне, конечно, неудобно предлагать светской львице бюджетную схему для замкадышей. Но все же рискну. Соседка ездила протезироваться в Белоруссию, там то же качество за меньшие деньги.

Поразмыслив, я решила дать некоторые пояснения.

— С Белоруссией мы дружим автократиями. Но бывает, что из-за цен на газ их продукция внезапно перестает вписываться в евростандарты. И тогда белорусская корова, вчера имевшая репутацию порядочной говядины, сегодня объявляется вместилищем пороков. Так что поторопись, пока в белорусских имплантах не нашли уран и таможенники не рвут их клещами.

Последовав моему совету, Жанна купила путевку и укатила в санаторий под Витебск.

— Я попала в аномальную зону! Ни одного пьющего в округе, — шамкала она по телефону, стараниями белорусского протезиста оставшись с обточенными пеньками, — Здесь был один — всего один!!!, ксендз — пан Булька, внедривший повальную трезвость и призвавший народ к процветанию. И у него получилось, представляешь! Он уже умер, но после себя оставил рай на земле. Даже таксисты тут необыкновенные. Вчера оказалась на станции в поздний час, одна, а кругом лес стеной, и кто-то стонет… Будто бродят вокруг не упокоенные персонажи хутора близ Диканьки...

— Долго же им пришлось добираться. Диканька на Полтаве, а Полтава в Украине, — разорвала я ткань повествования, — Напоминаю, что с Украиной у нас сейчас сложные отношения. Прекрати блуждать в лесах, а то выйдешь где-нибудь под Ровно. Примут за партизанку. Причем не призрачную, а реальную — для привидения ты слишком корпулентна...

— Во-первых, в санатории я похудела, — сквозь шепелявость прорезался металл, — во-вторых, перестань меня политинформировать! Я хочу дожить остаток дней в блаженном неведении, не зная о войнах, революциях и санкциях. Хватит того, что ты превращаешься в типичную жертву первого канала!

Еще немного пошумев, Жанна вернулась к злободневному.

— Так вот, стою я на станции, готовлюсь к пляскам с волками, и тут подъезжает машина с шашечками, за рулем симпатичный дядя, говорит — давайте подвезу. Я от счастья одарила его широкой улыбкой. Со сверкающими в лунном свете обточенными осколками. Бедняга от шока дал по газам. Да так, что его такси боднуло ель. Потом, правда, вернулся и довез. И денег не взял, ни за проезд, ни на ремонт. Еще и завтра покатать напросился. Интересно, на какие средства он починит машину?

Следующий отчет о ходе стоматологической кампании случился через неделю.

— Таксист оказался владельцем санатория, — рыдала Жанна в трубку, — 54, метр восемьдесят пять, вдовец… А я перед ним предстала во всей своей беззубой красе.

— Если это его санаторий, то почему он таксист? — изумилась я.

— Вечерами с друзьями не выпьешь, вот он и развлекается добрыми делами. Катается с пассажирами от санатория до станции. А я сразу предъявила ему изнанку жизни… А зубы для реабилитации будут через 8 дней...

— Вообще-то у нас есть американец, — осадила я страдалицу, — Именно его ты хотела поразить кусачестью, а не местного Гарун-аль-Рашида.

— Действительно, — очнулась Жанна, — Чего-то меня снесло с курса… Это все здешняя трезвая аура. Опьяняет.

Через 2 недели оснащенная зубами Жанна приехала ко мне на работу. Я накрыла традиционный диетический стол из черного шоколада, лимона и коньяка.

— Пить не буду, — мрачно сказала Жанна, — Мне в аэропорт ехать. Американец прилетает. Уже, должно быть, в воздухе.

— Что за настроение? Будто он не жениться едет, а взять тебя в рабство…

И тут на меня снизошло озарение.

— Таксист-аль-Рашид! Это его мужественный образ снес тебе крышу?

— Да… Роман начался, когда я еще была без имплантов. Он сказал, что я и так хороша, даже с зубами на вырост. Просил остаться. Но рядом с таким экологически чистым совершенством, как он, я испытываю сплошные комплексы. Кажусь себе ужасно суетливой и меркантильной. И боюсь испортить ему жизнь.

Заподозрив, что Жанна слишком драматизирует, я прибегла к тесту:

— А как у него с зубами?

— Вроде нормально… не обратила внимания…, — пробормотала Жанна, но, распознав подвох, разозлилась, — На какой предмет интересуешься?

— Ты не оценила стоимость его стоматологии. Значит, отключила внутренний калькулятор. Знаю по опыту, что заткнуть его можно только большим и светлым чувством. Дело серьезное, — тут я призадумалась, — Давай так. Я встречу империалиста, сообщу, что невеста патриотично предпочла кандидата из братской державы, и попробую отвлечь от скорби плотной культурной программой. А ты собирайся в Витебск.

— Я не могу так лихо жонглировать чужими судьбами, — печально ответила Жанна и побрела к выходу.

Следующий сеанс состоялся через 3 часа.

— Он не приедет! — ликующе сообщила мне Жанна, — Позвонил и сказал, что вернулся из аэропорта! У него воспалилась десна и начался флюс!

— Хвала кариозным монстрам! Бери билет и лети в Белоруссию.

— Билет в кармане! Взяла сразу же — боюсь, что белорусы наложат эмбарго на российских невест!