Старые сказки на новый лад

Закупоренные. Саваоф

РАССКАЗ

— С Новым годом! С новым годом! С новым годом! Ураааа! Вау! Мы желаем счастья вам!

Руки порой видят лучше, чем глаза. Он водил по ее лицу, плечам, груди, бедрам, а воспаленное воображение уже рисовало такие картины, от которых захватывало дух, как у идущего по краю крыши небоскреба. Она подалась. Они быстро шептали друг другу то, что обычно шепчут в таких ситуациях. Дыхание стало чаще.

Она начала помогать ему, стягивала с его худого горячего тела черную футболку с белой харей монстра и черепом с перекрещенными костями под ним. Он приподнялся, вытянув руки. В темноте никаких изображений не было видно. Она видела это до того, как они оказались в его «ауди» на заднем сидении. Теперь она представила, как монстр кривит свою рожу и так и этак, недовольный тем, что они делают. Да еще и посмели бросить его на пол! «Вот фигушки тебе! — весело подумала она. — Валяйся себе на полу! Тебе-то ничего не достанется!» Она показала монстру язык, чуть повернув голову. Лизнула соленую скулу с короткой щетиной. Он брился через день. Его руки, которые до этого то принимались снимать джинсы, то стягивать с нее трусики, которые уже тонкой перекрученной веревочкой были на ее коленях, остановились. Он поднял голову. За стеклом в двух десятках метров переливалась гирлянда.

Руки его никак не могли понять, что важнее: его одежда или ее, а потому судорожно хватались то за одно, то за другое и ничего не доводили до конца. Это его раздражало. Он волновался, ему казалось, что он не дойдет до ЭТОГО, потому что что-нибудь обязательно будет мешать. Он действовал еще более бессистемно. Движения его становились всё быстрее и порывистей. Ее смех обескуражил его. И напугал. Он подумал, что она над ним смеется, над его неловкостью, над тем, что он такой неопытный. Она, наверно, поняла своим женским чутьем, что она у него всего лишь вторая и почти что первая, потому что до этого была старуха. Не совсем, конечно, старуха. Но старше его почти на тридцать лет. Для них это почти что старуха, которую и не принято уже считать за женщину. С той ЭТО было как-то быстро. Он даже не понял сначала, как это произошло. И разве могло это с ним произойти? Удивительное совпадение! Первый раз было ровно год назад, в новогоднюю ночь.

Он даже не успел толком ничего особого почувствовать, как всё уже закончилось. Мягкими движениями она вытерла краем ночнушки его мокрый пах, потом долго протирала у себя между ног. Ему это было неприятно. Потом стало противно. После у него долго ЭТОГО не было. Сейчас же рядом с ним была, как говорится, «горячая штучка», которая была моложе его, но, видно, опытная. Как она его сумела распалить! Неплохой он себе сделал подарок на новый год. Будет о чем вспомнить!

Она тихонько захихикала, словно ей сделали щекотно. Он прерывисто выдохнул:

— Что-то не так? Чему ты смеешься? Может быть, тебе почудилось, что я Санта-Клаус?

— Всё так! Ну, что ты, дурачок? Я же люблю тебя! Очень!

После таких слов у кого не будет уверенности, что он самый лучший и что та, которая под тобой, только и жаждет, чтобы ты быстрей перешел к ЭТОМУ? Она уже не может ждать! Чуть приподнявши таз, она помогла ему сдернуть с себя трусики. Юбочка вроде как бы сама собой задралась. Он обнажил грудь, сдвинув бюстгальтер к самой шее, и впился в сосок. Ему говорили, что девушки от этого страшно балдеют. То одной, то другой рукой он стягивал с себя джинсы, чувствуя, что, если он не сделает этого как можно быстрей, то может оказаться уже поздно. А это к тому же и позор!

— Это что еще такое? — спросила она.

Сверху кто-то по крыше стукнул кулаком. Потом еще раз. Он застыл. Тишина.

— Да черт его знает! Может, какой-нибудь идиот мимо проходил. Вот и долбанул!

— Ты уверен?

— А чего еще?

Он стал менять позу, чтобы было поудобней. Всё-таки «ауди» — не «мерседес».

Она уперлась ему в грудь.

— А если он еще здесь стоит?

— Ты что имеешь в виду?

— Ну, тот, который стучал, стоит и никуда не ушел.

— И чего?

— Посмотри!

— Блин! Да чего там смотреть? Никого там нет!

— Всё равно надо посмотреть!

— Ладно! Посмотрим! Хотя, чего там смотреть?

Уже громко крикнул:

— Я сейчас кому-то постучу по одному месту! Мало не покажется!

Затаили дыхание. Прислушивались: нет ли какого движения снаружи. Ничего.

— Никого нет! — сказал он.

— А мне кажется, что кто-то стоит. Знаешь, а, может, это полицейский? Он же может забрать нас!

— Что ты глупости говоришь? Сейчас бы стоял здесь полицейский! Больно ему надо! В конце концов, машина бы их сначала подъехала. Мы бы и увидели, и услышали. Никого там нет!

Она сжала ноги, стала его отталкивать.

— Ладно! Посмотрю!

Он стал шарить ногой возле сидения. Там его кроссовки. Хотя… опустить стекла! Нажал на кнопку. Ничего.

— Заело? Чего не опускается, не пойму.

Он снова привалился на сидение. Она поднялась и стала одеваться.

— И чего ты?

— Ничего!

— Да ладно не парься! Всё нормалек!

— Ты сначала выберись из машины!

Двери тоже не открывались ни одна.

— И что это всё значит?

— А я откуда знаю?

— Ты не знаешь, почему в твоей машине не открываются ни стекла, ни двери?

— Да! Не знаю! И машина не моя.

— Вау! Так ты еще и машину угнал!

— Ничего я не угонял. Это старшего брата.

— А! ну, тогда понятно. Попросил, чтобы телок склеить.

Снизу что-то скребло. Как будто там была крыса, которая пыталась забраться в салон.

— Что это? — испуганно спросила девушка.

Он наклонился. Долго вслушивался. Скребло. Потом утихло. Опять.

— Может, зверек какой-нибудь?

— Какой еще зверек? — удивилась девушка.

— Собачка. Кошка. Да кто угодно!

— А как мы будем выбираться?

— А может, чуть повременим? Мы же не завершили свои дела!

— Так! Перестань об этом! Я не хочу в этой долбанной машине оставаться ни минуты! Делай же что-нибудь!

Он задумался.

— Слушай, а у тебя есть телефон?

— Конечно, а как же

— Хотя нет! Не поможет! Я так не вспомню телефон брата.

— А твой где?

— В Караганде. Нет! Серьезно! Был в гостях у бабки в Караганде и оставил телефон. Анекдот просто!

Скрябанье прекратилось. Он уже натянул джинсы, поняв, что ничего сегодня не добьется. По крайней мере, до той поры, пока они не выберутся из этой чертовой машины.

— Эта чёртова электроника!

Он ударил кулаком по сидению.

— Ты чего?

— Да в этих иномарках всё бортовых компьютером управляется. Значит, какой-то сбой. Вот и заклинило двери и стекла.

— И что теперь?

Он перебрался на переднее сидение. Крутнул ключ. Ничего.

Выругался. Еще попробовал несколько раз.

— Черт! Зарядка кончилась! — простонала девушка.

— Великолепно! Всё к одному!

— И что теперь?

— Откуда я знаю!

— А разбить стекло!

— Брат убьет меня.

— Не успеет.

— Почему это?

— Сначала я тебя убью.

— Ну, может быть, подождать до утра.

— И что?

— Кто-нибудь будет проходить и…

Раздались шаги. Затихло. И снова.

— Надо покричать! — прошептал он.

Он стал шарить обеими руками по передней панели. Всё, что можно было нажать, нажал, передвинул, щелкнул. Ничего! Не малейшей реакции. Машина была мертва. Стукнул по переднему стеклу. Звук получился глухой, еле слышный.

— Эй! Кто там есть?

— Не надо! — громко зашептала она. — Я боюсь! Не надо, пожалуйста! Мы же не знаем, кто там. Думаешь, ночью кто-нибудь хороший будет ходить возле машины?

Стало тихо. Так тихо, что им казалось они слышат, как бьются их сердца. Тук-тук! Тук-тук! И тут запищало, как бормашина.

— Я боюсь! Очень боюсь! Ко мне садись!

Он перебрался на заднее сидение. Она обеими руками обхватила его локоть и тесно прижалась. Но никакого влечения он к ней не почувствовал. И мысли его были заняты другим. Задняя часть машины резко упала, как будто они попали в яму. Она еще сильнее вцепилась в него. Он почувствовал сквозь рукав футболки ее ногти.

— Надо что-то делать! — негромко, но решительно произнес он.

Ее ногти еще сильнее врезались в его тело.

— Кажется, сняли колеса. Уроды!

— Что ты сделаешь? Выйдешь и дадут тебе по башке. А меня… сам знаешь.

— Меня брат убьет!

— Как бы нас обоих до твоего брата не убили.

Приподнялся перед машины. Ну, да! Теперь снимают передние колеса. И снова тишина. И резко скрежет, как будто огромные челюсти сжали машину. Она завизжала. Ему казалось, что сейчас в его ухе лопнет перепонка. Он вцепился обеими руками в переднее сидение. Машина поплыла вверх. Но что это было и куда они перемещались, увидеть это в сплошной темноте было невозможно. На какое-то время остановилось. Потом машина стала резко опускаться. Вокруг забулькало.

— Нас бросили реку! — взвизгнула она.

Он провел пальцем вокруг стекла. Никакой влаги. Но что-то же булькает?

— Ладно! Хватит сидеть! Надо действовать! — решительно сказал он. — Значит, так!

Он приподнялся.

— Упираемся ногами в переднее стекло и по моей команде резко давим!

— Не надо!

— Ты хочешь сдохнуть здесь?

— Я боюсь!

— Больше всего бояться надо неизвестности. Нам надо выбраться из машины.

— Ладно! — согласилась она.

Стекло не поддавалось.

— Что за ерунда?

Он стал бить обеими ногами, попеременно.

— Подождем до утра! — сказала она.

Он опустил ноги.

— Сколько сейчас времени?

— А у тебя нет часов?

Она хмыкнула.

— А у тебя?

Он вздохнул.

— Есть такое понятие: внутренние часы, — сказал он. — Время может убыстряться, замедляться и даже двигаться назад. Да-да! Всё зависит от того, что мы испытываем, переживаем в данный момент. Если тебе выдирают коренной зуб, то кажется, что это длится целую вечность. Ты ждешь — не дождешься, когда же закончится эта пытка. Но вот, если что-то интересное: фильм там или играешь, или в сетях сидишь, то часы пролетают как минуты. Я как-то всю ночь просидел «В контакте».

— Знаю, — сказала она.

— А вообще-то ты кто?

— В каком смысле?

— Ну, там работаешь, учишься или ничего не делаешь.

— Учусь. И что?

— В каком классе? Или ты не в школе?

— В первом. В каком же еще?

— Очень остроумно.

Они замолчали. Он закрыл глаза. Потом открыл. Никакой разницы. Было тихо.

— А может, всё обойдется. Дождаться бы только утра. Интересно. Почему вокруг никаких огней.?

Какие-то уроды сняли колеса. Но почему так темно? И как объяснить дальнейшее? Что это было? Сняли бы колеса, ушли и всё. Но что это было? Их куда-то передвигали? А как они это делали? И почему сдохла машина? Может быть, кто-то над ней поколдовал до того, как они оказались здесь? Всё, что могло сдохнуть, всё сдохло. Разве такое может быть? Явно, кто-то приложил свою грязную лапу. Он совсем не разбирался в машинах. Ему это было неинтересно. Брат — да! У брата был свой маленький автосервис. Он вел его вдвоем с другом. Деньги у него водились постоянно. Он вечно что-то подкупал для бизнеса. Конечно, не олигарх, но ему подбрасывал по-братски. И на ночной клуб подбросил. И машину разрешил взять. До этого он только от друзей слышал о прелестях ночной городской жизни, какие в ночных клубах клёвые телки и как их просто склеить и оторваться по полной.

Нужна ли свободная жилплощадь или машинка. Ты же не бобик какой-нибудь, чтобы где-нибудь под кустиками пыхтеть. Если машинка, то иномарка. В «жигули» лишь привокзальную бомжиху можно затащить. Ну, и баблос, само собой.

Так всё удачно катило, что ему и не верилось. Брат подкинул и машину дал до утра. Телочку удалось срисовать. Он даже удивился, как всё получилось легко и быстро. Почему он раньше этого не делал? Девочка ништяшкая, прикольная. Фигурка и мордочка, и тут, и тут — всё при ней. И такой облом! А еще и машина без колес осталась.

Сверху хрустнуло.

— Что это такое?

Ее ногти вонзились в него до самых костей. Он попытался отодвинуться. Простонал:

— Больно же!

— Что с тобой случилось?

— Ты своими ногтями вцепилась.

— Ах, извини! А что там сверху скрипит?

— Не спрашивая меня больше! Мы с тобой вдвоем сидим в этой машине в кромешной тьме. Не видно ничего. Я даже не курю… Стоп! А ты куришь или нет?

— Чо опять?

— Ты куришь или нет? — рассердился он.

— Чего кричать-то?

— Так куришь? Отвечай!

— Все девки курят. А я чо рыжая? Тоже курю.

— У тебя должна быть зажигалки или спички. Так?

— А как же!

— Ну, блин! Ты чо дура? Не поймешь?

— Пошел на фиг, дебил! Со своей долбанной машиной! Хотя она даже не твоя.

— Ладно! Доставая быстрей!

Наконец-то до нее дошло. Она кивнула. Но он этого не видел. Говорят же: «Курица — не птица, баба…» А далее по тексту! Вспоминайте!

Опять заскрежетало. Что-то упало ему на голову и за шиворот. Провел по волосам. Какая-то крошка, грязь. Что-нибудь от обшивки? Он пробормотал:

— Ладно колеса, но что можно снять сверху? Не пойму!

Он стукнул вверх кулаком.

— Эй, уроды! Сейчас вылезу, мало не покажется! Прекращайте!

— Как они в полной темноте что-то видят? — сказала она. — Хоть бы фонариком светили!

— Нашла зажигалку?

— Вот она была и нету! Уу! Оставила там в клубе, дала кому-нибудь прикурить и не отдали. Это уже в первый раз.

Наступила тишина. Они молчали. Говорить не хотелось. Больше ничего не происходило. Это обнадеживало.

— Ты всегда в клуб ходишь? — спросил он. — Или впервые?

— Когда есть.

— Деньги что ли?

— А что еще. Конечно, деньги.

— Ну, может, за тебя кто-нибудь платит. Бывает так?

Она усмехнулась:

— Бывает. Порой.

— Ясно.

— Что тебе ясно?

— А что тут не ясного? Всё ясно.

— Все вы…

— А вы?

— Ладно! Завязывай с этой темой! Надоело!

— Сам начал. Ты что туда себе пошел искать невесту, спутницу жизни, суженную?

— Я сказал, завязывай!

— Ну, и ты не начинай! Сам начал! Дома учат, в школе учителя пилят… Еще один наставник нашелся! Нравственности меня будет учить? Машину у брата взял. Козел! А сам ничего в ней не понимаешь!

— Хватит тебе! Чего ты разошлась?

Опять заскрежетало сверху. Он поднял руку и тут же отдернул ее, как будто обжегся. Крыша была ниже, чем ей положено быть. Он опять поднял руку и провел, почувствовав волны. Скрежет усилился.

Она теперь уже вонзилась в нее. Но он не чувствовал боли от ее ногтей.

— Мы умрем? — спросила она.

Снова скрежет. На него сыпется и сыпется. Он снова поднял руку. И рука уперлась чуть выше его головы.

— На пол! — крикнул он.

Они упали возле сидения. Места там было немного. Поэтому поневоле они тесно прижались, стали одним целым. Хрустнуло кресло.

Они завопили. Но тут сверху на них легло что-то тяжелое и плоское и стало неумолимо вдавливать их в пол. Их вопль становился всё слабее, потом сменился хрипом. И вскоре наступила тишина…

— Смотри, какой аккуратный получился слиточек!

— Хорошая машина.

Они закурили и подняли головы. На стреле светилось вязью «Саваоф». Железные клещи медленно перенесли очередной слиток и опустили его на гладкую стену слитков.

— С Новым годом! С новым годом! С новым годом! Ураааа! Вау! Мы желаем счастья вам!