Кризис Ж. Мозга не было, нет и не будет.

Дело было так. Перекрыли, значит, стояк в передней секции нашего дома. Сантехник — сволочь та еще, но есть ли смысл на него пенять. От него же ничего не зависит.

Транзиторная засуха. Ничего — вынесем, подождем и прорвемся! Мы оптимисты.

Странновато, но создается впечатление, что муж и сантехник будто бы сговорились. Наверняка, было дело: выпивали вместе.

Выяснилось, где собака зарыта. В мужском соперничестве, а муж явно хорошо старался и даже перестарался и, таки, сантехника обскакал — перекрыл свой: и передний, и задний стояк. Размышляю. Так у сантехника то он выиграл. А как же я? Кто подумает обо мне? Может все вышло случайно?

Спрашиваю уверенно, но боязливо, чтобы не удумал мне в табло отомстить за такой неприятный для меня казус, а для него — возможность выдохнуть и расслабиться:

— А может просто пить меньше надо было? Того и гляди болезни не поперли бы из тебя, как из рога изобилия.

Уклончиво отвечаешь:

— Ладно, давай не будем искать виноватых. Не виноват я. Это ты виновата в том, что он к нам в квартиру пришел, когда тебя дома не было.

Парирую:

— А была бы я виноватой, если бы тебя, дорогой, не было дома, когда сантехник к нам пришел бы и перекрыл только квартирный стояк, а своим стояком бы похвастался?

Извинений в его словарном запасе не нашлось. Зато по дороге домой чувство юмора нашел, и находчивость проявил: сладенькое в дом приволок, чтобы я жирком побольше заплыла и сексом поменьше интересовалась. Жирные же стесняются своего лишнего жира, а значит, стесняются его показать кому-либо. Соответственно секса им или уже вообще не хочется, так как все мысли жиром заплыли, или хочется, но немного, и, в принципе, ничего не мешает им, жирным кускам свиного сала, дома в укромном уголочке спрятаться, и, тайно, не напоказ, самим свой жир любить.

Так вот, купил он не мой любимый малюсенький яблочный Чупа-Чупс, а большой сладкий леденец на палочке — петушок называется, вкусный, сказал, как в детстве. Припомнил, даже, что точно такой же себе для пробы пера на работу покупал неделю назад. Лизнул один разок перышко (один раз не …считается (что другого тут еще можно подумать), лизнул второй, и … вылизал целую головку с гребешком. Больше, чем головка от петушка, в тебя не влезло, зубы недостаточно крепкие, чтобы разгрызть, а сосать не хотелось. Некоторые мужчины предпочитают конфеты не сосать: муторное и трудозатратное это удовольствие; рот сильно устает, хотя и может быть очень вкусно и сладко. По этой причине предложил принести останки этой сосательной конфеты мне на доработку, почем зря добру пропадать, проплачено ведь, да и такая вкуснятина на дороге не валяется.

И подумала я: мы ж теперь онанисты! И подсела я на леденцы эти формованные петушком, чтобы было чем руки занять. Главное — держать себя в руках и вес под контролем и много не жрать, чтобы свиньей не стать! А то любить будет некому. Стояки, итак, настороженно меня стороной обходят.

А пока все хорошо. Я люблю петушок. Петушок любит меня. И я люблю себя.

И кто мой муж после этого? Садист. Лучше бы он действительно им был. Но, как всегда, все оказалось гораздо проще. Сантехник и пьянство здесь совершенно ни при чем. Левая отмазка. Все зависело от него. Не от сантехника. Я его застукала сегодня ночью. Это повторилось…Он мне изменял.

Я спала, предчувствие чуда разбудило меня. Слишком уж часто в последнее время чудеса эти расчудесные и сонные мне спать не дают. Поплелась я на кухню водицы испить. И остолбенела от восторга и ужаса меня охватившего. Картина маслом.

Он неумело стоит на коленях и гнездится к самому совершенству. Ком подступает к горлу. Подташнивает. Почему-то не ревную. А может и стоило бы показуху изобразить старательно?

Не ревнуют, когда либо не любят или все равно, либо, наоборот, когда любят слишком сильно и не хотят ограничивать любимого ни в чем: чтобы он был любим всеми, кого хочет любить; а там, и на тебя, глядишь, любви чуточка останется.

Я вот не ревную по причине третьего порядка потому, что рядом совершенство совершенств, само изящество форм, сам идеал. Не человек это, вовсе. Ни изъяна.

Воздух пресыщен флюидами благородства и утонченности. Как жаль, что не художник я и не писатель, чтобы запечатлеть всю красоту, непорочность и неординарность твоего страстного порыва — твоей измены.

Ты околдован чарами любви. Меня никто не замечает. Слезы мои капают на пол, на котором ты ваяешь совершенство. Но я не в праве судить тебя.

Я обычная женщина, со всеми присущими мне недостатками, будь то: мозгоклюйство, хотя не уверена, что это про меня, напишу на всякий случай, чтоб лучше самой себе не показаться; немного лишнего веса есть, каюсь, но я стараюсь себя в форме держать, для тебя, родной мой дурачок, стараюсь; эффект апельсиновой корки тоже есть, но я стараюсь — шлифую: цитрусовых стала есть больше; растяжки есть белые на попе, но ночью их можно не заметить и в трусах на замке тоже; болячки на руках и ногах от вечного выдирания волос эпилятором, и вены синие тоже есть…

Будь на твоем месте, я бы тоже поддалась такому соблазну.

Нарушая ваши границы, дотрагиваюсь до спинки кресла. Провожу рукой по гладкой велюровой поверхности. Похлопала тебя по плечу.

— Ну-ну…

Память ко мне вернулась. В прошлый раз ты трахнул кухонный стул…

Ты нашел в себе силы оторваться от объекта своего вожделения, подошел ко мне, вытер мои слезы подушечками своих пальцев и сухо сказал:

— Это не то, что ты подумала! Не измена это, дорогая! Не измена! А всего лишь способ разнообразить супружескую жизнь.

И как только раньше я не смогла понять его тонкий душевный настрой и не увидела всю сложность и многогранность его чувственной натуры.

Как колхозница, до победного гнала тапком друзей и на выпивон.

Дошло до меня, дурехи, наконец, что все люди разные. Нужно уметь в них разбираться. Нужно уметь видеть человека. И лучше до брака.

А может быть, садист это я? По злому умыслу и эгоистическим соображениям пытаюсь починить дряхлый двигатель, которому просто нужно новое масло?

Зачем изобретать велосипед? До секс-шопа рукой подать. Смогу или нет? Изменить с легкостью и без чувства раскаяния? По крайней мере удовлетворительно? Думается мне, что все зависит только от меня, нужно всего лишь руки и мысли на правильный путь направить.

Будем в старости, в парке прогуливаясь и за ручки держась, вспоминать и хихикать, как ты своему сопернику в мордасы пытался дать и меня назад отбить.

В отсутствие секса крыша ехала долго…Поехала дальше мечтам предаваться. О настоящей страстной любви и о сумасшедшем, качественном трахе.

Мечтать — хорошо, а заниматься приятнее. Порнуха в помощь. Там мечты претворяются в реальность. Сделай сам называется.

Холодно мне в этой реальности. Никто слова доброго не скажет. Никто за волосы не оттаскает. Никто по попе не похлопает. Никто не обнимет. Никто не поцелует. Везде и там.

Не тоскуй. Держи ухо востро. А то голодная подружка, как всегда, не вовремя, стрельнет его.

Мертвая резиновая дубинка в умелых руках, подобно богу, исполнит почти все, о чем ты просишь, если ты не сидишь на попе ровно, а двигаешься для достижения желаемого результата, а не просто мечтаешь сопли розовые кому-то пожевать.

Вот ведь понесло меня… А в мире, тем временем, много чего интересного есть. Отвлечься надо от навязчивых мыслей о чистой любви. Чтобы, как можно быстрее и эффективнее, сосредоточиться на работе… Или на коллеге по работе…

Шутка! Не плюй в колодец, из которого пьешь.

Пойду лучше сладкий петушок в рот возьму. Gallina Blanca, буль — буль, буль — буль...

Закрыла глаза от удовольствия, облизнула со всех сторон я петушка, решила, что жадно сосать буду только самую умную его часть — головку.

С удовольствием доходит до меня и осознание того, что раз голова моя набита до отказа сексом, то она и есть головка пениса. Это та часть меня, которой мне всегда не хватало. Хотя на самом деле, головушка, разумная моя, всегда была со мной, просто приостановилась в развитии по причинам установленным и неустановленным… А теперь, головка выросла и созрела, чтобы снести мою голову одним метким выстрелом и занять ее место.

Так я попала в плен, и началось мое сексуальное рабство...

Мерещится…

То ли мне член,

То ли мне член,

То ли мерещится…

У кого-то все через жопу. А у меня (хотела по привычке— между ног написать) на голове стояк.

И он, проклятый, меня приворожил. Я в его власти. Он мной управляет. Он мной манипулирует. Он за меня думает. Он за меня не спит. Он за меня и себя — за двоих — ест. Несколько раз в день он выдает мне только одну и ту же команду, чтобы я чего не попутала, не дай бог, и требует ее немедленного исполнения: спасти хозяина от нервного перенапряжения.

Всю жизнь я думала, что не родился еще на свет такой член, который мной управлять будет. Ошибалась я, однако, глубоко. В день моего рождения произошла ошибка. Он вошел в этот мир, и включился спящий режим. Режим ожидания.

Ощущая себя узником транса в головешкиной тюрьме, стараюсь работать вдумчиво: не спустя трусы в мечтах, а в реальности и не спустя рукава, исполнять свои служебные обязанности по способностям и проактивно. Поворачиваю голову к коллеге — редактору, который сидел за моей спиной и все время меня за что-то недолюбливал (хотя, думаю знаю, за что: за то, что я своей работой, как он своей, так рьяно не горю и не пылаю). И завершая очередной виток в облаках, но видимо так и не завершив, спрашиваю:

— Андрей, а у тебя стоит?..

Пауза. Жду ответа. Разворачиваю стул в его сторону. Задумалась. Замялась. Добавляю, слегка запинаясь и стараясь сохранить невозмутимое выражение лица:

— Этот …SQL Server?.. SQL Server стоит?.. На твоем компе?..

— Черт! — крутится в моей голове. Неявно покраснела. Слава богу, на мне толстый слой штукатурки тональной.

Надеюсь, он понял, что я случайно выпалила это не на одном дыхании. Вот ведь прикол. И посмеялась бы я, от души, в другой ситуации, если бы головка мне дала, а не держала в состоянии вечного стресса. Так он, вообще то, заметил или нет? Может, нет? И я зря так запариваюсь? Вот, ляпнула, так ляпнула. Не подумал ли он случаем, что я что-то другое хотела спросить или намекнуть на что? Блин! Так глупо! Сдать себя с потрохами! Стыд и срам!

Но он и бровью не повел. Коллеги рядом даже ухом.

Фу… Повезло то как! Все в работе и в себе.

— Тебе с этим вопросом не ко мне надо обращаться. Точно, не ко мне! — Ответил он, пристально мне в глаза посмотрев.

До меня медленно доходит смысл его слов. Начала дергаться и глупо улыбаться. Точно, с этим вопросом мне надо к мужу обращаться. Никак не к нему! Попалась! Просёк! Еле сдерживаю нервные смешки.

— В службу поддержки пользователей или к сисадминам нашим тебе надо с этим вопросом обращаться. Я в этом совсем не разбираюсь. — Добавил он спокойно без малейшего намека на улыбку.

Отлегло…От сердца отлегло…И кровь отлила от дурацкого нервного пениса в голове.

Никто ничего не заметил. Никто — кроме меня…

Через пару месяцев, когда пришла пора мне увольняться, коллега тот, интересуясь исключительно из вежливости, в какое место я ухожу и чем там буду заниматься, упомянул, что у него два высших образования. По первой вышке он программист, а на редактора выучился позже. Теперь я узнала правду, почему он меня на дух не переносил. Потому, что свою бывшую работу недолюбливал.

И чего только у баб на уме нет в период кризиса среднего возраста? Ничего нет, кроме…

Как из ада восстали, старые ведьмы! Подумать только! Нет бы, внуков им понянчить! В душе или душе найти покой и удовлетворение! Мужа направить досрочно в отставку на заслуженный отдых в поход по девушкам молодым и не очень! Хобби, что ли, нашли бы себе по душе или постигли дзен, или мастерство хоть какой-нибудь кухни. Так же к рассмотрению предлагаются не очень, то и, плохие варианты: макраме или косы плести, искусно вышивать (так же не возбраняется бисером), шторы подшивать, мыло или наркотики варить, чеки собирать для получения скидок, варежки и носочки вязать. Для разнообразия можно не побрезговать и мужнины трусы поштопать, и носки парные ему подобрать на неделю вперед, чтобы по утрам не нервничал, в нирване завтрак поглощая.

Так нет. Опять двадцать пять. Баба — ягодка опять. Молодость за ними, видите ли, вторая пришла. Головка от пениса постучалась в голову слишком сильно и мозги все напрочь вышибла или отбила.

На работу их гнать взашей, вперед и с песней. Чтобы дурь из башки навсегда выбить. Не поможет работа — поможет кухонная плита после работы. Так, и былую дружбу с головой есть все шансы догнать…Можно и на второй работе убиться вконец, если не поможет первая плюс плита и мойка.

И прошла собеседование головастая моя и умудрилась на все вопросы ответить и понравиться. Сама от себя, да, честно скажу, ожидала. Но, сама себя бы я не взяла ни за что. Потому, что к своим годам, я так и не смогла разрешить свою неопределенность до состояния хоть какой-нибудь определенности.

Я просто головка. Отдаюсь в хорошие руки. Служить буду верно. Спрашиваю:

— Ну, что берете меня в свою команду?

Безбожно вру сама себе:

— Я очень хочу узнать что-то новое.

Мой будущий начальник, довольный моим ответом, продолжает разговор:

— Берем. Я вижу у вас огромное желание, что-нибудь, да, узнать.

Работа оказалась не из легких. На нее я ходила, даже вовремя приходила. Ничего не делала, только умный вид на лице изображала и чтиво рабочее познать усиленно пыталась. Но засыпала на второй не страничке, а строчке. Я хотела хотеть ее освоить, так было надо, но кому?.. Хотела верить, что мне. Но я спала. Когда, интересно, кто-нибудь это заметит, и поганой метлой меня вон туда выставит? За два месяца испытательного срока начальнику весь мозг вынесла намеками, что никак не должна я его пройти, очень подробно объясняя почему. Без намеков прямо говорила, что меня необходимо убрать. И дать дорогу тому, кому нужен этот путь. Он лишь улыбался и говорил в ответ, чтобы я не парилась на сей счет и продолжала учиться…учиться…учиться. Легко говорить, а сложно сделать. Не вынесла я долгого срока ожидания, когда же я работать начну, а не учиться. Поняла, что вечности не хватит, или меня инсульт разобьет.

Первое мое заявление принято не было. Его потеряли. Потом уж руки и мозги тряслись, не могла я его составить и обосновать грамотно. Стыдно мне было повторное шоу под названием детский сад устраивать. И тут моя изворотливая головушка от пениса додумалась и решила мне на помощь прийти и спасителем моим стать и, как всегда, меня и начальство перехитрила. И напредставлял себе мой пенис безголовый, что он в начальника влюбился, и, что неудобно ему на работе на начальника вставать и на работу тоже.

Решилась на очередной разговор с начальником.

— Неужели ты не видишь, что я тупая? Тупая, как пробка!.. Не понимаю, куда ты на собеседовании смотрел, когда меня брал. Словно и не было никакого собеседования вовсе. Как будто по знакомству тебе минет под столом сделала.

Так, мне казалось, это выглядит со стороны.

Раскраснелся начальник, как рак, поржал только надо мной. И отвечает:

— Может быть еще подумаешь?.. Как следует?..

Думаю, наверное, он имел ввиду, чтобы я головой подумала, которой и след простыл, а не головкой.

Была-не была, продолжаю:

— Тебя не смущает моя откровенность?.. Мне просто уже нечего скрывать.

Продолжает хихикать:

— Неа… Чего я только в жизни не видел…

— Странно, но меня вот тоже мое поведение ни капельки не смущает…Меня уже нельзя ничем в жизни удивить…

— Ты уверена?..

Подумала, что подумала головой. Окончательное решение приняла головка.

Меня услышали…Меня не пожалели, пожалев.

Так отвалился мой мучитель — головка от пениса...

И я обрела свободу. На работу ходить не надо. Пусть муж лучше работает.

И вновь стала я женщиной. В голове пусто. Но я верю. В сорок лет жизнь только начинается.

Если не накроет…Волной ли?

Тогда я еще не знала, что удивить меня еще можно. В будущем. Которое наступило.

Всем сердцем и не только — ваша хитрожопая Ж.