Голый слизень

Случилось так, что я прилип к стулу, при чём в общественном месте, точнее в столовой. Ел я котлету по-киевски с гарниром и чувствую прилип, встать, наверное, смогу, но только вместе с четвероногим уродцем на тонких металлических ножках и с фанерной спинкой, обтянутой плёнкой. Как представил я себя в таком нелепом виде, то вставать мне совершенно расхотелось, да и не доел я ещё, проплаченное блюдо.

Окружающие не преминули воспользоваться моим бедственным положением.

Подсаживается ко мне гражданин, лет 30 и только что от станка и не извиняясь, сиплым голосом говорит:

— Мужик, прилипнуть к стулу задницей, даже хорошо, никто не поимеет. Хотя можно нарваться на энтузиаста с дрелью. Но не с твоим счастьем. Между прочим, я – Николай.

Тут он протянул мне руку, и мы обменялись рукопожатиями. Коля продолжил:

— У меня на подоконнике лежит стручок острого перца. Здоровый такой, но ещё зелёный. Мне его Витька, мой сменщик, дал. Сказал со временем покраснеет. Так вот, каждое утро я на этом перце нахожу червяка. Небольшого такого розового и сопливого. Я его, понятно, в ведро с мусором стряхиваю, а утром он опять на перце загорает. А давить его я брезгую.

— Червяк один и тот же? — спросил я из вежливости.

— Абсолютно, но может быть близнец. Врать не буду.

— Значит так. Червяк в течении суток переползает из мусорного ведра обратно на подоконник к перцу.

— Ошибаешься мужик, он не успеет. Я по утрам всегда мусор выбрасываю.

— Тогда это можно объяснить телепортацией. Я недавно читал про зеркала академика Козырева. Оказывается с их помощью можно подключаться к Вселенской информационной базе и принимать от неё знания.

— Дурак ты, — сказал Николай. — Таблетку счастья купишь?

— Таблетку от чего? — переспросил я.

Николай внимательно разглядывал меня некоторое время, потом встал и ушёл.

Только я продолжил котлету вилкой ковырять, подсаживается субтильного вида девица. Села и молчит. Я оставил мясной продукт в покое и представился:

— Олег Олегович.

Потом подумал и сказал:

— Тут до Вас один гражданин сидел, так у него дома червяк живёт.

Девицу передёрнуло.

— Фу, какая гадость! — воскликнула она. – У меня очень хорошая работа, но сказать как она называется я не могу. Очень труднопроизносимое иностранное слово. Сочетание согласных букв не характерное для русского языка. Я расставляю товар на полках в супермаркете. Это очень ответственная работа. Меня зовут Вика. Каждый вечер я ложусь спать в свою узкую девичью постель в спортивном костюме. Вас не удивляет почему я одеваю спортивный костюм? Дело в том, что утром я почему-то просыпаюсь на городском пляже, на скамейке под грибком. Мало того, что под утро я замерзаю, это ещё и очень неудобно. Мне приходиться бежать домой, приводить себя в порядок и вызывать такси, чтобы успеть на работу. В наше время ездить на работу в такси очень дорого. Но мне ничего не остаётся, я очень дорожу своей работой. А это очень хорошо, что Вы прилипли к стулу в столовой. Вам не дадут умереть с голоду. Даже когда у Вас закончатся деньги, Вас будут кормить бесплатно из жалости, потому что в столовой ужасное количество отходов. У меня мама до пенсии была гардеробщицей в самом дорогом ресторане. Она всегда приносила домой разные вкусности, которые оставались после посетителей. А в столовых еда не такая качественная, поэтому оставаться должно много.

— У Вас лунатизм, — предположил я. – Болезнь такая. Вы попросите свою маму, чтобы она Вас на ночь привязывала к кровати.

— Вы что, идиот? — воскликнула Вика. – Как Вам такое могло прийти в голову? Привязывать живого человека к кровати!

— Извините, конечно, если Вы посчитали, что я Вас обидел. По-видимому, моё состояние, не позволяет дать Вам более дельный совет. Кстати, в обездвиживании живого человека, я тоже нахожу мало положительного. Можете мне поверить.

— Вы знаете, — ответила мне Вика, – я не могу Вас извинить, даже учитывая Ваши теперешние трудности. Потому что Вы начали разговор со мной с упоминания о червяке, и это в столовой, в помещении, где люди принимают пищу, а затем Вы ставите мне оскорбительный диагноз и прописываете садистские процедуры. Вы ведь не врач?

— Нет, я не врач, — признался я. – Но я много читаю, в основном научно-популярную литературу.

— Прекратите, пожалуйста! И я лучше пойду. Тем более, того, что меня интересует, Вы, скорее всего, предложить не сможете.

Размышляя над её последними словами, я вернулся к своей котлете с гарниром.

Но не надолго. Следующим собеседником, а точнее опять собеседницей оказалась дама средних лет и приятной наружности. Мужчин, в определённом возрасте, она вполне ещё могла заинтересовать.

— Вы не позволите мне составить Вам компанию, — спросила она.

Я благосклонно кивнул.

— Я вижу, что вы интеллигентный человек с высшим образованием. Я давно наблюдаю за Вами и Вы меня, конечно, извините, но я не могу оставаться безучастной, видя Вашу ситуацию. У меня есть муж – Виктор. Это имя означает победитель. Правда у него только специальное образование, и я старше его на 6 лет. Я закончила педагогический институт и преподаю в начальных классах английский язык. В наше время очень тяжело работать в школе с детьми. Но я не жалуюсь. Когда мне плохо я хожу обедать в столовую. Нет, Вы не думайте, я готовлю мужу, но я чувствую, что моя еда ему не нравится. Я очень переживаю по этому поводу. Иногда он говорит мне: Вера Николаевна, суп, приготовленный Вами, называется: «Отцепись моя семья». У нас нет детей. До мужа у меня был только один мужчина — грузин. У него была такая волосатая грудь! До сих пор я замираю, когда слышу что-нибудь грузинское. Вы только вслушайтесь в музыку этих слов: сациви, хачапури, цинандали. Правда красиво? А мой муж наркоман. Он разводит голых слизней. Это небольшое животное желтовато-коричневого цвета, покрытое гус¬той слизью, которая при специальной обработке является сильнейший галлюциногеном.

— А Вы пробовали обращаться к экстрасенсам? – спросил я. – Иногда удаётся излечивать своих близких родственников по фотографии.

— Глупости. Вы говорите глупости. Можно я задам Вам вопрос интимного характера?

— Да, конечно.

— У Вас волосатая грудь?

Мне не хотелось разочаровывать симпатичную женщину, и я промолчал.

— Извините, — сказала она. – Я сама должна была догадаться по волосяному покрову на Ваших руках. Ну что ж, было приятно с Вами пообщаться. А Вы не отчаивайтесь, по крайней мере, Вы находитесь среди людей.

Человек-мышка возник ниоткуда, по запаху я понял, что он бомж. Он очень деликатно садился.

— Поверьте мне, — начал человек-мышка. – Ваши затруднения преходящи и это удача, что они случились в тёплом, хорошо освещённом месте. Мне же приходится ночевать под мостом, на куске картона и укрываться другим куском картона в компании с очень неоднозначными личностями. Рядом находится пляж – источник маленьких радостей для выброшенных из общества людей. Когда на небе появляется молодой месяц, на пляж съезжаются бизнесмены, сбиваются в кучу, достают из своих барсеток толстые кошельки и тычут ими в бесконечность. Некоторые держат в руках пластиковые карты.

Тут я прервал его, чтобы вставить замечание:

— В последнем случае, я думаю, это не так эффективно. Очень сложная получается цепочка, всё может оборваться во время процесса верификации, даже если удастся связаться с соответствующим банковским терминалом. Сомнительно, что существует доступ к банковскому счёту напрямую.

Человек-мышка сделал движение головой, соглашаясь и продолжил.

— Особенно, забавно наблюдать за ними, когда небо затянуто тучами. Только выглянет серпик луны, начинают толкаться, сопеть, тянуть руку выше соседа, иногда матерятся, но, правда, шепотом – боятся удачу спугнуть. А ещё каждую ночь на пляж приходит девушка в спортивном костюме и спит на скамейки под грибком. Утром вскакивает и убегает со всех ног. У меня просьба. Вы я вижу человек интеллигентный, поэтому с Вами и случилась такая неприятность в нехарактерном для Вас месте. Одолжите мне 50 рублей. Ничтожная сумма, для человека при должности. Дело в том, что у меня в спичечном коробке жил голый слизняк, но буквально вчера он исчез. Хочется восполнить потерю, купив нового.

— Я бы непременно, — отвечаю. – Но бумажник у меня в заднем кармане штанов, и достать его при моих обстоятельствах никак не получится.

— Дерьмо дело, — огорчился бомж и поднялся. – Я тогда Ваш кусочек котлетки с собой возьму, тем более, что Вы здесь давно сидите, и он остыл.

— Сделайте одолжение, — только и оставалось сказать мне.

Подсаживались к моему столику и другие посетители столовой, но если и завязывался с ними разговор, то самый пустячный.

В конце дня ко мне подошла посудомойка Нина Фёдоровна, чтобы стол протереть:

— Мы, работники столовой, давно за Вами наблюдаем, — сказала добрая женщина. – И то, что Вы прилипли к стулу, очень огорчает наш дружный и сплочённый коллектив. А причиною тому является голый слизень, который не так давно завёлся в нашей общепитовской точке. Когда этот червяк ползёт, то оставляет за собой слизь. А если на слизь попадает продукт, содержащий в своём составе модифицированный крахмал, то она делается хуже клея, даже тараканы не могут вырваться, что говорить о живом посетителе. Откуда эта гадость к нам приползла никто не знает. Предполагаем клиент занёс. Сейчас я позову Дмитрия Сергеевича, гардеробщика, который обязательно придумает как нам от Вас избавиться, он бывший военный, душечка полковник.

Действительно, при появлении Дмитрия Сергеевича дело стало разрешаться самым замечательным образом. Он быстро оценил обстановку и выдал грамотное решение:

— Ножовочкой отделяем спинку от сиденья, и боец сразу сможет выполнить команду «встать». Также попробую спилить у стула ножки, в противном случае, будете испытывать неудобство в ограниченном пространстве, например, в транспорте. Предвижу только один для Вас дискомфорт, извиняюсь, с Вашим естественным стулом, потому что эта дрянь сквозь одежду до кожи схватывает.

— Мне уже подсказали решение, — я поспешил закрыть щекотливую тему, вспоминая крепкое рукопожатие Николая.

Дмитрий Сергеевич сходил за инструментом, и спустя полчаса я был освобождён. Это так ловко у него получилось, что я не удержался и спросил:

— В каком звании, уважаемый Дмитрий Сергеевич, Вы ушли в отставку.

— Прапорщик.

— Я так и предполагал.

— Металл, если Вы не возражаете, я заберу себе.

— Как же он может возражать, — вмешалась Нина Фёдоровна, — когда стул казённый.

Я их горячо поблагодарил и ушёл, унося на себе две другие части казённого имущества.