будни

Тусклый солнечный свет проливается в тёмный уголок Степана Дмитриевича. Опять! Сколько он может уже передвигаться по комнате таким образом, чтобы ни один луч его не касался! Каждый раз одно и то же. Действительно, и как не надоест? В чём вообще смысл? Он не видит причины, ради которой это светило каждую долю секунду светит, ни на миг не прекращая. Словно есть для чего. Даёт кому-то надежду? Надежду! Степан Дмитриевич поморщился. Всё возвышенное противно.

Он лучше пойдёт поискать тряпьё, которое можно повесить на окно вместо штор. Зачем шторы? Ведь ради них пришлось бы сходить в магазин и разговаривать с мерзкими людишками, даже вид которых ему противен, что уж говорить о разговоре. Степан Дмитриевич не без некоторого омерзения проходит мимо окна, где на улице играют дворовые мальчишки, и направляется в кладовку. Давно он здесь не рылся. Вот и тряпки. Он тянится за одной, а рядом с другой выскальзывает… письмо. Старое письмо. Руки старика дрожат, на лице начинаются судороги. Как же он не выкинул его сразу… Кажется, сейчас с ним сделается приступ.

Да, это вполне может быть, Степан Дмитриевич. Ведь письмецо-то от неё. Ещё с тех времён, когда солнце светило ради какой-то причины, а в лучах его ты угадывал именно — надежду. Но всё изменилось — она изменила — и ты не смог ей этого простить, постепенно становится всё жёстче и был отдан сам себе в наказание. Ты не прошёл испытания. Сейчас ты хватаешься за сердце, дышать становится труднее, но придёт ли кто-нибудь из «мерзких людишек» на помощь?..