Весна

Мартовское хмурое небо висело так низко, что местами вообще провисало мятой простыней до самой земли — уходило в серый весенний снег. С крыш капало, кошки орали как ненормальные. Под колесами проезжающих машин грязь мешалась в кашу, каша расходилась помоями луж. Стены приостановочного "пункта быстрого питания" порыжели ржавчиной и облупились. На двух щербатых столиках при "пункте" тоже ничего хорошего — с крыш капало аккурат на некогда белые столешницы. Ну и накапало.

Впрочем, Василь Василичу на природно-антропогенные неприятности было, мягко говоря, плевать, так как к кособокому столу он присоседился исключительно выпить пивка и поглазеть на людскую суету. Ибо по складу ума относился (относил себя...) к категории философов и мечтателей. Занятия прикладной философией требовали времени и вдумчивости — и Василь Василич никуда не торопился. По этой же причине третья бутылка пива подходила концу и готова была присоединиться к своим пустым товаркам у ножки стола. Василь Василич причмокнул в неопрятную жиденькую бороденку, побулькал бутылкой и задумчиво оглядел окрестности. Неспешный, раскормленный автобус маршрута сорок три вильнул зад… хвостом, удаляясь от страждущих масс, прокаркала, улетая, ворона, драная уличная кошка проводила птицу голодным взглядом. Бабенция с оптовочными баулами материлась в "трубку". Скукота и суета сует...

Скромного, но приличного вида молодая тетка с большой папкой и необъятной хозяйственной сумкой смело шагала в сторону пункта общепита. Этот типаж Василь Василичу был знаком до мелочей: подойдет такая цаца к витрине, настороженно глянет по сторонам и скромно попросит "два пирожка с картошкой, и не греть, и в пакетик". Это все дамы из близлежащей шараги, молодые педагогини, еще не заматерелые тетки, пока стесняющиеся "низменных" потребностей своих желудков. О да, искушенный и наблюдательный Василич знал эту породу. Однако на этот раз философ ошибся.

Молодая тётка тем же смелым, почти дерзким шагом до определенного момента шагала в положенном направлении, однако до витрины не дошла. Остановилась перед Василь Василичем. При чем в её сумке звякнуло. И искушенный Василич ни в жисть не спутал бы этот звук с хрустальным перезвоном колокольцев или прочей романтической заразой. Дамочка по-американски широко, дружелюбно улыбнулась и со значением пискнула:

— Здравствуйте!

Никаких сомнений не оставалось — обращалась она именно к Василь Василичу. Оставалось только благосклонно кивнуть, ничем не выдавая своего изумления (мы помним — перед нами философ!), и разрешить продолжать. Чем дамочка и воспользовалась. Улыбка — до ушей, нос с морозца розовый, глаза — голодные.

— Здравствуйте! Я Петрова Александра Вадимовна, преподаватель основ права, правового обеспечения профессиональной деятельности, земельного и экологического права в **ском строительном колледже!

Доложившись, дамочка на миг умолкла, ожидая, вероятно, восторженного хрюканья. Василь Василич вновь сдержанно кивнул. Ибо философия. Однако начальная посылка насчет педагогической принадлежности тетки верна. Осталось вяснить, какого рожна ей надобно от уличного философа.

А радость с лица дамочки аж плескалась.

— От имени руководства нашего колледжа в лице директора Ивана Ивановича Буратинова! заместителя по учебной части Заливайло Валентины Яковлевны! заместителя по воспитательной части Поркиной Анастасии Юрьевны! главы методического объединения преподавателей права ***ской области Чушкиной Веры Александровны! — именно так, с кучей восклицательных знаков возопила на всю улицу педагогиня. И примолкла. Невозмутимый Василь Василич ждал продолжения.

Дамочка набрала воздуху в легкие совсем уж неподобающие много и восторженно выдохнула:

— Бутылочки пустые не отдадите? В фонд колледжа?

Пиво булькнуло в горле философа и едва не полилось обратно.

— Чаво? — не по-философски вопросил Василич.

Дамочкина улыбку увяла, сменившись строгостью сведенных над оправой очков бровок.

— Говорю, стеклотару пустую отдадите? В фонд колледжа? На покупку оборудования и расходных материалов? — холодно заявила дама голоском на октаву ниже. И хищно зыркнула в сторону пустых бутылок.

— Мэээ… Ээээ...

Этот типаж Василь Василичу знаком точно не был. Педагогини шараг бутылок у него еще не просили ни разу. Ради такого случая и философ мог изумиться. И в изумлении обессилено кивнуть. Дама подобрела. Развела брови по местам, сноровисто перехватила посудины и запихнула в сумку. Но не ушла. Настала очередь черной папки. И — бумажки-бумажки-бумажки. С недовольством оглядела стол, одарила осуждающим взглядом Василича, словно бы философ нес персональную ответственность за его чистоту. Наконец, решилась — прямо на папке протянула Василичу листок и ручку.

— Распишитесь здесь и здесь. И вот тут, ниже. И паспортные данные, пожалуйста. Нету? Тогда хотя бы почтовый индекс.

— Чаво...? — на длинные предложения Василича сейчас не хватало.

— Мелкая формальность. — Педагогиня разулыбалась, удовлетворенно разглядывая закорючки подписей философа. — Ваша дарственная на бутылки в фонд колледжа. Будьте уверены, все денежные средства, полученные от реализации вашего добровольного пожертвования, будут направлены строго на нужды образования. Благодарю. Было приятно пообщаться.

Свернула бумаги и запихнула в папку. Еще раз подумала, окинула Василича оценивающим взглядом и извлекла из папки яркий буклетик:

— И вот еще, возьмите. Тут про наш колледж написано. Приходите к нам учиться!

Пока Василич в отупелом изумлении мял буклет, ушла, легко и гордо неся позвякивающую тарой сумку. О да, звон пустых бутылок философ не спутал бы ни с чем. Свернула за угол магазина, в сторону пункта приема стеклотары. Философ аккуратно запихнул буклет в карман, отер взмокший лоб.

Он не знал, что за поворотом Александра Вадимовна на минутку остановилась, пересчитала добытые бутыли и возможную выручку, высчитала из суммы тридцать процентов — гонорар преподавателю за сбор средств в пользу учебного заведения — и сладко помечтала о ста пятидесяти рублях за профориентационную работу. Удачно все получилось — и бутылки, и буклет. Буклеты состряпала цикловая комиссия математических дисциплин, за что получила аж по пятьдесят рублей премии на нос. А Александра Вадимовна, раздавшая уже пятнадцать штук, получит свои полторы сотенки за профориентацию и агитацию населения. Уже буквально шестого числа следующего месяца. Но сегодня немножко хотелось кушать. Долбаная новая система оплаты труда педагогических работников.