Необычный посетитель

Наша прачечная работает относительно недавно и не пользуется особым спросом среди местных обывателей. И это при том, что цены на наши услуги достаточно демократические ввиду почти полного отсутствия конкуренции в данной сфере. Мы не завышаем цены, наоборот, пытаемся найти подход к каждому клиенту, стараясь привлечь как можно больше посетителей. Но несмотря на все усилия с нашей стороны клокочущей и жаждущей толпы, желающей обменять свои деньги на чистое бельё, по-прежнему не видно у наших дверей. Отсюда несложно сделать вывод, что работы у меня в целом не гора и заключается в основном в том, чтобы заложить-засыпать-включить-ждать. Но случается и не скучать, когда речь идет о выходных днях, ведь именно тогда основная часть местных жителей вспоминает о том, что пора бы уже отнести ту кучу грязного белья, что грязным комом скопилась у них в ванной.

В общем, работа приемлемая, учитывая, что за окном зима, снующие туда-сюда люди мерзнут на остановках и в троллейбусах, а тут тепло и тихо, если, конечно не учитывать специфичных звуков, работающих стиральных и сушильных машин. И между непосредственными обязанностями можно спокойно заниматься своими делами: почитать книжку, посмотреть фильм, написать что-нибудь, чем я, конечно же, иногда грешу заниматься. Тем более, что это не просто дозволено, а даже рекомендуется как средство от скуки в будние дни.

С одобрения Мэрилин Монро, которая смотрит на меня с фотографии на стене, пожалуй, начну свою историю.

Неделей ранее…

Вторник марта. Ничего примечательного и необычного. Придя на работу я, как положено — по моему внутреннему распорядку — отрапортовал Мэрилин о приеме обязанностей. Та не обратила на меня никакого внимания, её заботило лишь непослушное платье, но я-то знаю, что она все слышала. Ай ладно. Затем, включив все приборы и в первую очередь чайник, я присел на свое рабочее место, запустил компьютер и камеры видео наблюдения. Зачем? — спросите вы. Так надо, — отвечу я. Ибо мало ли какие бывают случаи, а лишний глаз всегда в помощь. Особенно, когда основные два либо смотрят не туда, либо куда-нибудь отлучились. Ну так вот. Взяв в руки журнал учета, я отметил новый день. Мартовский. Зимний. Настоящий.

Опять же, как обычно, навел кофе, достал телефон и стал листать ленту. Потому, что кофе — сам по себе— не так бодрит, как в сочетании с новостями из моей ленты. Тут тебе и разбой с грабежами и пожары с наводнениями и дтп с жертвами, а также разные политические удивительные новости, которые, кстати говоря, совсем недавно возвестили о продлении срока правления нашего всеми горячо любимого «монарха». Ну надо же… Также немного футбола, кино и музыки. В общем, всего того, что я люблю и хочу — некоторое не всегда — услышать.

Пока я усиленно просыпался под кофе и натиском новостей, что накопились за минувшую ночь, дверь, ведущая в прачечную, медленно открылась и впустила мерзкий мартовский морозный воздух, который бесшумно прокатился по полу до моих ног и забрался под штанну, напугав моих мурашек. Затем за ней показалась фигура бабули с пакетом в руке. Приняв деньги, пакет с ее панталонами, сорочками и одной только ей известным чем ещё, я отправился к стиралке, чтобы провернуть уже отрепетированную операцию.

В одиннадцать утра она снова зашла с мартовским воздухом, но благо тот уже был теплее. Мурашки одобрили и на том спасибо. Она забрала пакет с чистым бельем и отправилась во свояси. Видимо будет смотреть сериалы по федеральному каналу плакать и печь пирожки. Стереотип? Возможно, а почему бы не пофантазировать? Кто мне запрещает, я же не вайбер или вк.

Затем последовало несколько часов спокойствия и тишины. Взяв в руки книгу своего любимого писателя, я провел часы с наслаждением.

Примерно в два часа дня мой покой нарушил молодой человек, на первый взгляд простой студент. Он приветственно улыбнулся и поздоровался.

— Добрый день, — ответил я на приветствие, а заем добавил. — Чем могу Вам служить?

— У вас куртки здесь стирают?

— Не только. Еще и сушат.

— Мне без сушки, я тороплюсь. А, скажите, это отстирается? — с этими словами он протянул мне руки.

То, что я увидел на рукавах не было похоже на пятна краски, бензина или мазута. Это была кровь. Засохшая, но все же кровь. Вот оно, подумал я, свершилось то, чего я уже перестал ожидать. Сразу вспомнилось наставление работодательницы: «Никогда, слышишь, никогда не принимай в стирку вещи с пятнами крови! Не важно, как они были поставлены. Никогда!» Когда же я спросил: «Почему?». Ответом мне был пытливый взгляд, который можно было интерпретировать как: «Ты что, совсем дебил? Ты не понимаешь?!» А я ведь просто хотел узнать…

— Вообще-то, по идее, — говорю я, — мы не имеем права стирать вещи с подобными загрязнениями.

Парень удивленно вскинул брови. В ответ на это, я ему указал на предупреждение на стенде, которое гласило: «Вещи с сильным запахом и загрязнением (моча, кровь, фекалии) не принимаются». Он внимательно ознакомился с содержанием, затем перевел взгляд на меня и сказал:

— Да вы не подумайте, я же не убийца какой-нибудь. Просто я эту куртку другу одолжил, а у него кровь на улице носом внезапно пошла и вот такое.

— А что, других способов кровотечение остановить не было, чем рукавом чужой куртки заткнуть?

Он посмеялся, затем ответил:

— Видимо нет.

Чем-то мне не понравился его ответ. Было сильное ощущение, что он врет. А, впрочем, …

— Ну так, что постираете? — продолжил он. — Я услышал в вашем голосе оптимистичные для себя нотки. В обиде не оставлю. Очень надо.

Услышал он нотки. Ну раз в обиде не оставит и очень надо…

— Сможете доказать, что всё, что вы сказали правда, тогда примусь за работу, но…

— Но?

— За тройную плату.

— Согласен, — улыбнулся он, а потом спросил. — А это сколько?

— 1700

— Понял. Минуту.

Он достал телефон из кармана и вышел на улицу. Затем вернулся спустя минуту и нарочито громким голосом произнес в телефон:

— Говори.

Голос в трубке, который был якобы принадлежал его другу — по недостоверным словам моего гостя — повторил все то, что сказал до этого мне молодой человек — буду звать его студент — и даже слегка дополнил подробностями. Студенту вовсе не зачем было оправдываться и доказывать не доказуемое. Я слушал с серьезным видом, будто внемлю каждому слову, произнесенному другом студента, а по факту, и, надеюсь, что молодой человек того не понял, я просто забавляюсь. Ведь я уже давно решил подзаработать, хоть какая-то часть меня все же активно сопротивлялась моим меркантильным позывам. Но больше всего меня интересовал только один вопрос: «Зачем ему это нужно?» Все эти доказательства: друзья, говорящие в трубку мне выдуманные истории, победно блестящие глаза студента…Зачем? Неужели эта гребанная куртка того стоит? Или все это какой-то дурацкий розыгрыш? Я помотал головой отводя эту мысль. В этот момент друг студента закончил свой увлекательный монолог.

— Всё, спасибо, — сказал он своему другу и убрал телефон в карман джинсов. — Достаточное доказательство? С Вами все хорошо?

— Да все прекрасно. — Ответил я сразу на два вопроса. — Ладно. Снимайте вашу куртку и забрасывайте ее вон в ту свободную машину, а я пока схожу в туалет.

— Отлично! Спасибо.

— С Вас 1700. Вне зависимости от результата. А вообще я не понимаю, почему вы так рветесь ее отстирать, ведь за такие деньги можно новую купить.

Он достал из кармана деньги и протянул их мне со словами:

— За такие деньги — не купишь. Это подарок моей девушки.

Который я отдам другу, что бы тот испачкал его своей 2 ой положительной — или какая у него там кровь? — съязвил я просебя. В общем, уже не важно. Вопрос «зачем ему это нужно» отпал сам собой.

— Ну тогда всё ясно, — ответил я и взял у него бумажки, выписал чек, но не стал ему выдавать — оставил на всякий случай у себя. Затем отправился по делам в туалет.

Вернувшись оттуда, я обнаружил своего посетителя удобно расположившемся на диване для гостей и листающим журнал.

— Я её положил куда Вы сказали.

— Вижу, — ответил я и направился к машине с курткой внутри.

Засыпав необходимые средства для стирки, я подумал, что неплохо было добавить туда лимонной кислоты по особому случаю. Она находилась в туалете. Там же мы хранили и другую химию, которую редко использовали в повседневной работе. Студент старательно делал вид, что читает журнал, но я чувствовал спиной, что он следил за каждым моим шагом. Как только я отправился туда, откуда недавно появился, не включив при этом машину, он забеспокоился:

— Вы куда?

— Я боюсь, что обычная химия в данном случае будет бессильна. Нужно добавить немного лимонной кислоты. Она хорошо справляется с подобными пятнами, — на ходу отвечал я.

— А это не повредит куртке?

— Не беспокойтесь. Максимум, место пятна станет белым вместо красного, — ответил я из уборной.

Парень явно был с юмором и спокойно, хохотнув, принял информацию. Затем одобрительно склонил голову и продолжил листать журнал. Не понимаю, почему он так спокоен. Я ведь не шутил. Ну да ладно. Вернувшись к куртке и добавив недостающий ингредиент я на мгновение почувствовал себя ведьмаком…хотя нет. Алхимиком. Посмеявшись просебя на эти мысли, я закрыл дверцу машины, выбрал программу и нажал на пуск.

— Все, — сказал я, — осталось только ждать.

— Хорошо. Долго?

— От часу до полутора. Не больше.

— А сушка сколько по времени?

— Час

Он задумался. Посмотрел на телефон. Наверное, прикидывал, что на улице не май, денег он отдал на четыре стирки вперед, да и журнал, к тому же уж очень интересный.

— А давайте тогда и высушим. Не идти же в сырой куртке по морозу.

— Всё верно, — поддержал я, хотя не особо этому обрадовался. Ведь это означало, что мне предстояло провести с ним в компании два часа. Нет, не подумайте, я не против людей, просто сегодня у меня были другие планы и общение, а, тем более, новые знакомства в них не входили.

Я вернулся на свое рабочее место и погрузился в свои дела. Стирок, как я надеюсь, больше не предвидится, клиент больше не придет, поэтому я решил заняться тем, чем обычно положено заниматься в конце смены — приводить документы в порядок и сводить кассу.

Завершив дела и отхлебнув остывший уже давно кофе, я уж и забыл, что в помещении не один и, поэтому, прозвучавший вопрос, сквозь гул работающей машины, застал меня врасплох.

— А вы и слонов с медведями стираете? — спросил молодой человек, которому, судя по всему, надоело листать наиинтереснейший прошлогодний журнал.

— Что?

— Ну вон у Вас там слон большой розовый на стеллаже сидит.

Впервые за полгода меня спросили про этого слона. Я и сам то мало на него внимание обращал. Можно сказать, вообще никогда.

— Ааа, да нет. Они слишком большие и, как правило, не убираются в машину. Да и никто их не стирает. Не считают нужным запариваться.

— А зачем он тогда у вас тут стоит?

То чувство, когда от скуки спросишь что угодно, лишь бы нарушить неловкое молчание…Или ему это действительно интересно?

— А черт его знает, — искренне ответил я. — Хозяйский, наверное. Пыль дома всю собрал, вот его сюда и принесли, чтобы здесь поработал.

— Понятно, — ответил он и продолжил с любопытством рассматривать помещение.

Тем временем я всей душой надеялся, что ему больше не взбредет в голову ничего спрашивать, но сегодня был явно не мой день, который я обычно провожу в молчании за прочтением книг, прослушиванием музыки или просмотром фильмов и сериалов между делами. Не прошло и минуты как он снова спросил:

— А Мэрилин тоже хозяев?

— Да, скорее всего. Она тут еще до меня была. Их тут три: две здесь, одна в уборной, на двери.

— Ммм…Видимо они ее поклонники.

Я задумался. Ему это действительно интересно?..

— Я просто думал, что Вы ее поклонник, хотел поговорить о ней. Узнать, так сказать, побольше.

Мне почему-то, вдруг, самому сильно захотелось узнать о ней всё, а в первую очередь, почему она здесь висит, спустя так много времени. Ведь поклонников ее таланта на земле уже осталось мало.

— Знаете. Вы мне только, что подсадили одну, но очень уж навязчивую идею в голову. Прямо как в том известном американском фильме.

— Начало?

— Да-да. Оно самое. Режиссер гений. — я был рад тому, что нашлась общая не замусоленная тема, которая значительно отличается от тех, что мы с интересом обсуждали с бабушками. Ведь они не выходили за рамки: здоровье-погода-цены-здоровье…или я уже называл здоровье?..

— Как вы думаете, он во сне остался или все же вернулся в реальность?

Хм…Интересный вопрос. И прежде, чем я на него отвечу предупрежу некоторых читателей, которые еще не в курсе, что это фильм Кристофера Нолана и, что он очень захватывающий, и интересный, фразой одного знаменитого героя: «ВНИМАНИЕ СПОЙЛЕР!»

Причем ооочень ЖИРНЫЙ!

— Я считаю, что это реальность, — с готовностью я поддержал тему. — по трем причинам. Во-первых, из-за его жены. Вернее, её отсутствия. Ведь как мы с вами прекрасно помним она умерла. Не будем вспоминать как именно. Не очень приятный момент. Во сне он мог её воскресить.

— Мог, согласен.

— Причина номер два: их наниматель. Он отправился за ним в — не помню, как это называется, пусть будет — глубокий сон, затем, чтобы оттуда его вытащить, чтобы он уже, соответственно, в реальном мире заплатил ему и его команде. А ведь мог остаться в своем прекрасном сне с чудесными детьми, красавицей женой — пусть уже давно мертвой — и не парится о том, что происходит в реальности. Мог же?

— Конечно. — Ответил с улыбкой студент. — А третья причина?

— Ну и в-третьих, из-за пресловутого волчка, который крутится в последнем кадре бесконечно долго. Но мы то с вами не глухие и прекрасно слышим, как он уже начал падать. Надо отдать должное режиссеру: этим последним кадром он многих заставил сомневаться в происходящем как в реальности. Но тут все ясно.

— А теперь, я парирую. Можно? — с той же улыбкой сказал он.

— Пожалуйста.

— После того как он вытащил нанимателя из глубокого сна — причина номер два — и тот всем заплатил, он отправился обратно в сон, в котором нашлось место детям, его отцу, но не ей, потому что с ней, как бы это ни прозвучало, все кончено. Вернувшись, он запустил волчок, чтобы тот подтвердил: «Да, друг. Ты там, где надо» И он не упал! А звук — это не доказательство.

Нда. Тут даже сказать нечего. Вернее, нечего сказать уже такого, чтобы он засомневался в том, в чем не сомневается.

— Нет. Он не стал бы возвращаться в сон, потому, что он деловой и практичный человек. Человек, который чувствует ответственность за своих еще — слава богу— живых детей. И…

— А живы ли они?

Надо сказать, что этот вопрос из разряда: а выключил ли я чайник, а погасил ли я газ, когда выходил из квартиры, а закрыл ли я квартиру — застал меня врасплох. Фильм этот я смотрел давно и не помню, чтобы там говорилось о том, живы они или нет. Но я был уверен, что живы. До этого момента. Надо пересмотреть.

— Конечно они живы, — начал было я, но стиральная машина напомнила о том, что пока мы трем тут языками, она, вообще-то, работала.

— Ладно. Опустим это. Пусть каждый останется при своем, — поняв, что машина закончила свои дела, студент выдал компромисс. Да мне и не особо хотелось спорить со слепым человеком о фильме, которого он толком не смотрел.

Я встал и пошел переложить куртку из одной трудяги в другую — в сушилку.

— Отстиралась?

— Сложно сказать, — разглядывая куртку, ответил я, — Она сама по себе красная, да и к тому же сырая. Точно узнать сможем, только когда она полностью высохнет.

— Ну тогда делать нечего, — философски подметил он. — Закидывайте сушиться. Подождем.

Да, согласен, — подумал я. Делать нечего. Положил куртку в сушилку и нажал на пуск.

На какой-то промежуток времени воцарилась тишина. С ним, конечно, было любопытно поговорить, но тишину я люблю больше.

Тем временем уже давно перевалило за полдень, а я так до сих пор не поел. Достав домашней, заранее приготовленной еды из холодильника, я поставил её разогреваться. Пока она грелась я надеялся, что мой многословный посетитель даст мне хотя бы поесть спокойно. НО!

— А ведь она раньше, в 20 ом веке, была иконой стиля — если так можно выразится, — снова нарушил тишину студент. — Её все мужики хотели. Да и сейчас некоторые хотят.

Предвкушая очередной его вопрос, я как можно скорей достал из микроволновки контейнер, поставил перед собой, зачерпнул ложкой макароны и …

— Вы смотрели что-нибудь с ее участием?

…застыл с ложкой у рта.

— Не помню. Возможно, — как можно быстрей ответил я и отправил ложку по назначению.

— Я помню какой-то фильм — может видели — там, где ещё парни переодевались в девушек и пытались в оркестр какой-то попасть. Джазовый, вроде. Там еще один из них приглянулся какому-то богатому старичку. Классный. Но, хоть убей не помню, как называется.

С радостью убил бы, — подумал я, а в слух сказал:

— В джазе только девушки, — ответил я между жеваниями.

— Да-да-да, точно!

Боже, за что?! Дай мне хоть поесть спокойно. К чему все эти разговоры?

— Не знаю почему, но мне там момент понравился, когда этот бедолага уже открыто заявил, что он мужчина, на что старикан ответил: «У каждого свои недостатки». Забавно. Вот почему так?

— Ну это же фильм. Там, если вспомнить, много чего такого было, когда их могли разоблачить.

— Это да. Но не об этом речь.

— А о чём?

— Почему он указал ему на его пол именно как на недостаток?

Я замер с очередной ложкой у рта. А, действительно, почему? Тут он впервые за долгое время посмотрел на меня, заметил мою реакцию, придвинулся ближе и с улыбкой сказал:

— Всё потому, что они уже тогда её пророчили?

Уже стало интересно.

— Мэрилин?

— Нет. Сексуальную революцию. Начало матриархата. Королевское положение каждой девушки в обществе.

Тут я чуть не съел ложку…

Пожалуй, я наелся на сегодня.

— А Вы что думаете?

— Эм…Ну я бы не стал придавать этой фразе большого значения. В особенности с таким уклоном.

— Да и я до этого не придавал этому большое значение. Оно как-то, понимаете, само…

Он ненадолго задумался. Повисла тяжелая долгая пауза, коей я решил благополучно воспользоваться.

Да-а. Веселый день, ничего не скажешь.

Закончив есть и убрав контейнер с остатками макарон обратно в холодильник, я решил выйти, так сказать, перекурить весь диалог, сегодня произошедший. Но не успел я выйти, как дверь за мной открылась и выпустила его следом за мной. За что?!

— Есть сигаретка? — спросил меня студент.

Я кивнул и протянул ему пачку Red Apples. Он вытащил оттуда одну сигарету и, поблагодарив, вернул пачку по месту получения. Затем закурил и с восхищением произнес:

— Артхаусно!

Да ладно, — подумал я. Ну чтобы настолько?! Да нее…

— А то, — согласился я и тут же подметил, что с этим человеком у меня есть общие интересы.

Мы стояли и наслаждались сладким дымом яблока, теплом солнца, морозным мартовским деньком, молчанием и друг друга прекрасно понимали. Именно в этот момент. Про пройденные в беседе фильмы отдельный разговор. Затем состоялся короткий диалог, который, как мне показалось, изменил направление общения сегодняшнего дня, а, возможно, и всего последующего общения.

— А вы слышали, что он новый свой фильм сейчас снимает? — нарушил он первый молчание.

— Да только пока он держит в секрете, о чем он, — сразу поняв о ком идет речь, ответил я. — Уже не терпится узнать, что за фильм. Ведь каждое его творение шикарно! На такое зрелище не грех в кино сходить. В первых рядах.

— Абсолютно согласен, — улыбнулся он своей многозначительной улыбкой. — Только боюсь, что мне это уже, скорее всего не предстоит.

— Почему?

Он о чем-то задумался, затем сделал последнюю затяжку до фильтра и ловко, легким щелчком пальцев отправил бычок в урну. Не знаю, почему, но мне показалось, что так могут делать люди, которые побывали в армии. Ну, знаете, когда перекур и ты в три затяжки быстро всасываешь сигарету, а потом также быстро ее выкидываешь в урну. И не дай бог тебе ее мимо бросить. Ведь если заметят — придется хоронить бычок. С похоронной речью, как полагается. Бррр…

— Надеюсь, что я ошибаюсь, — ответил он и все с той же улыбкой скрылся в недрах прачки.

Я остался на прохладном ветру наедине со своими мыслями и недокуренной сигаретой. Что всё это может значить? Кровавая куртка, разговоры о Нолане и Квентине, сексуальная революция и эта загадочная улыбка. Может…

— Здравья жлаю, начальник! У тебя там, в твоей каптерке, клозет имеется?

— Да, конечно, — слегка ошеломленно ответил я. Как войдете, первая дверь налево.

Мои размышления прервал колоритный мужчина в меховой шапке. Судя по всему, он…

— Спасибо. Всё будет чисто как у кота…мордочка! — он, гоготнув, видимо на то, как он изящно подобрал слово, скрылся за дверью.

….военный. Только я докурил, выбросил бычок и потянулся к ручке двери, как та открылась, а за ней показался тот самый мужичек.

— Всё, добре! А ты боялсе. Спасибо. Там всё чисто, как и было обещно. Мы, военные, народ такой, любим чистоту, понимаешь.

— Это очень даже хорошо.

— Просто, сам понимаешь, не гоже взрослому человек аки коту по помой…углам шататься. А туалетов них…хде нет. Спасибо! — и еще сотню раз поблагодарив меня, с трудом подобранными словами, он ушел.

Не помню, я говорил уже сегодня это или нет, а даже если и так, то ничего страшного. Забавный сегодня денек! Зайдя в помещение, я обнаружил студента не сразу, а лишь спустя пару минут, после того, как он тихонько выглянул из-за стола.

— Он ушел уже? — спросил он меня шепотом.

— Да, а зачем вы от него прячетесь?

— Фух, — с облегчением выдохнул он будто не из-под стола вылез, а слез с унитаза, после того как не бывал на нем неделю. Затем подошел к гостевому дивану, плюхнулся на него и сказал:

— Да это прапор наш. Если бы он меня здесь увидел — мне было бы, мягко говоря, не хорошо.

— А что такое?

— У вас тут есть чай или кофе? — вместо ответа произнес он, — нальете расскажу. И, давайте, уже прейдем на «ты». А то уже как-то неудобно. Одного возраста все-таки!

— Да не вопрос. Тебе с сахаром?

— Да. Две ложки.

— Отлично. Придумывай пока, что ты мне расскажешь, а я пойду поставлю чайник.

Пока я ставил чайник, в кладовку ворвался очередной вопрос.

— Меня Егор, кстати, зовут, а тебя?

— А меня Леха, — также по громкой дальней связи телепортировал я ответ.

Пока грелся чайник я, стоя в кладовке и оперевшись на столик, думал, что, в принципе, неплохой сегодня день. Насыщенный, нескучный и, главное, познавательный. Про зарождение сексуальной революции узнал. Вернувшись с уже нагревшимся чайником на рабочее место, я налил кипяток в кружки с заранее приготовленным содержимым. Размешал все, потом дал одну своему собеседнику. Тот благодарно кивнув, принял ее у меня. Сев на свое место, я отпил из своей кружки и сказал:

— Так ты мне хотел рассказать о том, почему ты прятался от своего прапорщика.

— Ааа, да, точно, — он снова отпил немного горячего кофе, поставил чашку и, судя по тому, что он взглянул на телефон, вспомнил, что опаздывал куда-то, потом снова его отложил и сказал, — ну так вот…

По лицу у него пробежали нотки сомнения. Точь-в-точь, как у меня мурашки по спине утром. Он явно не знал, стоит говорить или нет. Потом отпил кофе и сам себе кивнул.

— Я уже как полгода по контракту служу. В принципе, служба — дело не пыльное. Но когда, что-нибудь случается, а случается оно порой часто, то тут думаешь: «Ну и какого х… ты, Егорка, не откосил, когда у тебя шанс был, а?» Служу в местной воинской части на другом конце города. Сам я не отсюда, но и не так далеко. Здесь квартиру снимаю с коллегой, по несчастью.

— А как ты в этом районе очутился и почему именно к нам пришел, ведь на другом конце города у нас вполне качественные конкуренты есть?

— Да, я знаю. Я туда ходил до недавнего времени. К тому же она расположена как раз между моей квартирой и частью — удобно. Но сейчас мне там нельзя появляться.

— Почему?

— Во-первых, там часто рядом военные патрули дежурят. Во-вторых, наш прапор часто там стирается. И, в-третьих, я с его дочкой встречаюсь, а ему это не нравится, мягко говоря.

— А причем здесь его дочка?

— Так она там работает. Поближе к папе с мамой, как она говорит. Приходится нам подальше от части встречаться.

— И ты от него прячешься, чтобы он тебя не убил что ли?

— Можно и, так сказать. Я сейчас должен быть на службе, так как вчера у меня был последний день отпуска, так сказать, за заслуги. Но, как видишь, я здесь стираю свою куртку. Да и прапор ещё этот, скотина! Какого танка он сюда приперся?! Это хорошо, что я хотел мусор выбросить, что в кармане нашел, а мусорка была у тебя под столом.

— Так, стоп. Я ничего не понимаю. Ты не пошел на работу, чтобы постирать куртку зная, что тебе за этого влетит от начальства?

— Не совсем так, — сказал он, и как-то грустно и горько, но при этом улыбнулся. Затем глубоко вздохнул и продолжил, — мне сегодня утром позвонила Лена, дочка того прапора, и попросила меня срочно приехать. Я не стал спорить, так как знал, что по пустякам она никогда не звонит. Я не искал никаких отговорок. Просто взял и приехал. К тому же, у нее был слишком неровный и печальный голос, периодически она всхлипывала, поэтому проигнорировать я не мог. До работы оставался час, а до нее ехать 10 минут. Ну, думаю, я успею. Если туда, успокоить и обратно. К тому же маршрутки ездят, благо, часто. Времени должно хватить. Но не в этот раз. По приезду я обнаружил ее у крыльца дома, в котором она жила, а радом с ней лежала её любимая собака. Немецкая овчарка. Ей пять лет. Молодая еще. Она была вся в крови. Со слов Лены, я узнал, что псина с кем-то подралась и была присмерти. Она тяжело дышала и пускала, периодически всхлипывая. Хорошо, что дорогу нашла домой вовремя. Лена была вся в слезах, просила меня, чтобы я что-то сделал. Сначала я поддался панике, но потом взял себя в руки. Вспомнил, что в этом городе у меня друг в ветеринарной клинике работает. Я резко вытащил телефон, чуть не уронив его в сугроб, набрал номер. Пока разговаривал по телефону и описывал ситуацию, я не мог смотреть на обеих. Мой голос дрожал, как у ребенка. Стыдно признать. В итоге, друг оказался хорошим человеком, настоящим другом и согласился помочь, хотя мы были знакомы всего год, и ему для этого предстояло выйти на работу и все подготовить за три часа до открытия клиники. Я убрал телефон, вкратце, как мог описал всё Лене, взял на руки собаку, и мы побежали на остановку. Но маршрутчики ни один не пускали нас с раненой собакой в салон. Пришлось идти пешком через весь город, несколько часов. В это время машины ездили редко, город был почти мертв. Это, казалось, была целая вечность. Бедняга так хрипела, я думал, что не донесу. Но всё обошлось, и мы добрались.

— Что в итоге? Удалось спасти собаку?

— Да, но…извини…

Он встал и стал шарить по карманам в поисках телефона, затем достал его.

— Алло. Да…я…понял…понял, уже бегу.

Убрав телефон обратно в карман, он обратился ко мне.

— Слушай, друг, посмотри, она достиралась, а то мне бежать уже надо.

— Сейчас, конечно, — я встал из-за стола и прихватил из коробки с надписью: «НЗ» 1700 р, затем подошел к сушилке. — Да всё, как новая. Следов никаких не осталось.

— Отлично, спасибо тебе, что согласился взяться!

— Да не за что. О чем речь. Обращайся, всегда помогу. Вот, держи нашу визитку. Звони если что-то понадобится.

— Обязательно, спасибо!

Он принял мою визитку и убрал ее в карман, затем протянул мне руку и сказал:

— Здесь мои данные.

Я пожал ему руку и почувствовал бумажку между нашими ладонями.

— К чему такая шифровка?

— Привычка. В армии появилась. Ну всё, счастливо. По возможности будем на связи.

— Конечно, — ответил я.

После этих слов он кивнул благодарно на прощанье и решительным шагом направился к двери, через которую он покинул помещение.

Больше я его не видел, но зато ещё услышу…

Три дня спустя…

 Прошло уже три дня он мне ни писал и ни звонил. Писал и звонил только я, но он не отвечал. С тех пор дни пошли своим однообразным чередом. Вспоминал я редко о Егоре, но, когда это случалось, картинки рисовались красочные и четкие. И это не удивительно, когда Мэрилин Монро не напомнить о Егоре просто не может. Она все также смотрит на меня с фотографии на стене, как прежде пытаясь угомонить подол своего беспокойного платья, как бы нечаянно раздувшегося на ветру.

В первый день после общения с Егором у меня была куча вопросов. Я часами сидел и размышлял обо всем, что было нами сказано, пытаясь отыскать какие-то связующие нити. Быть может я просто загоняюсь? А сказано было многое: об идеи из Начало, о Кевине, об прежнем кинематографе в лице Джаза… и, конечно же, Мэрилин, о выведенной отсюда сексуальной революции, о сходстве с ним во вкусовых предпочтениях, и, наконец, о его истории с собакой, которая, мне так и не известно, выжила или нет, но я проникся той историей.

После всего этого, я, кстати говоря, не поленился и пересмотрел нашумевший в нашем общении фильм — В джазе только девушки. Надо сказать, что-то там действительно есть. Определенно. Может не «сексуальная революция, а какой-то намек. Возможно, на современные фетиши западной культуры, которые уже постепенно зрели и давали ростки, но полноценно проросли лишь в наш с вами век. Вероятно, но не будем в это углубляться. Это ни к чему.

Но это все не главное, а главное тут вот, что: Почему он соврал про куртку и не сказал сразу правду, чего он боялся, приплетая сюда всяких друзей и кровь из носа? Не хотел показывать насколько он добр и отзывчив? Возможно…Но в итоге-то рассказал. Или это очередная ложь?...

Интересно, где он сейчас?..

День назад…

Пересмотрел фильм Нолана Начало. Черт возьми… да я же прав! ОНИ ЖИВЫ! Заставил же ты меня сомневаться в себе, человек-который-молчит. Я писал и звонил ему, но по-прежнему в трубке лишь гудки, а диалог из сообщений выглядит как монолог. По-прежнему нет ответа в сети и от Кевина. Какой же ты фильм задумал? Ну это пока, собственно, не важно. После того вторника дни пошли скучные и, повторюсь, однообразные. До сих пор, а ведь уже прошло 6 дней, я не мог дать себе однозначный ответ врал он или нет, когда рассказал свою финальную историю, пока не наткнулся на новость в паблике нашего города. Заголовок изначально не вызвал у меня жгучего интереса, но по инерции пролистав вниз ленту, я, всё же, вернулся к этой новости, заголовок, который звучал так:

«Собаку по кличке Лесси представили к общественной награде»

Я тупо глядел на заголовок и пытался вспомнить, называл ли мой собеседник кличку собаки или нет? Вроде бы нет. Не помню. Но это не столь важно, потому что последующий текст расставил все точки над и. Содержание было следующим:

«12 марта сего года в нашем городе произошло знаменательное событие. Мэр нашего города возвращался домой поздно вечером с работы. Он вопреки обыденной программе, когда сразу выходил из машины и шел домой, в этот раз решил поменять свое решение. Сказав водителю, что бы тот остановился за квартал до его дома, он вышел, чтобы пройтись по городу, не смотря на все предостережения охраны и водителя. Он хотел пройтись один. И как это обычно бывает, беда не заставила себя долго ждать. За четыреста метров до дома он услышал выстрел и крики. Как позже выяснилось следствием, у дома мэра его поджидал убийца. Но трагедию удалось избежать благодаря очень своевременным действиям овчарки Лесси (кличку мы узнали позднее), которая стремительно набросилась на нападавшего. Когда тот пытался прицелится в мэра.

— Произошло всё очень быстро, — сказал мэр в интервью нашему обозревателю. — я не успел опомнится, как между собакой и убийцей началась драка. Он взял, валявшуюся палку и — жутко это говорить— ударил ей несколько раз. Было ужасно. Все произшло на моих глазах.

— Расскажите, что было потом.

— Потом бедное животное, взвизгнув, убежало, вернее, быстро захромало и скрылось за домами.

— Что произошло с нападавшим?

— Его скрутила моя охрана, которая медленно ехала за мной.

Сейчас ведется допрос обвиняемого. Он предстанет перед судом, не только государственным, а также перед зелеными, которые это событие не оставят без внимания. Что касается нашей героини, то ее отыскали совершено чудесным образом. Как оказалось, Лесси, сбежав с места преступления отправилась домой. (Со слов хозяйки героини) На утро ее нашли хозяева и отвезли в местную вет. клинику, в которой на протяжении восьми часов боролись за её жизнь лучше врачи нашего города. Лесси удалось спасти. В этот же день мэр лично посетил больницу, чтобы показать свою заболевшую кошку, нашел своего спасителя! На вопрос о том, как он ее узнал, мэр ответил, что узнал ее по желтому широкому ошейнику.

Сегодня состоялось награждение героя!»

Также прилагалась фотография довольного мэра с перебинтованной собакой и с заплаканной хозяйкой Лесси.

Состоялось награждение? А где же тогда, другой герой, который спас Лесси? Почему его не наградили?

Сегодня…

Дверь открылась и мой будничный покой потревожил необычный посетитель. Запыхавшийся почтальон, который, судя по всему не особо любит разносить письма, со злобной гримасой протянул мне ручку с блокнотом и сказал, чтобы я расписался. Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать. Какие ещё письма в двадцать первом веке?! Ну да ладно. Я поставил закорючку напротив своей фамилии, опять же удивившись — не ошибка, отдал ему все обратно. Взамен он вручил мне конверт и, попрощавшись громко дверью, покинул расположение прачки.

Настало время самого интересного, подумал я, увидев свою фамилию и адрес работы на письме. Вскрыл конверт и достал письмо.

Содержание его было лаконично:

Дорогой, друг. Спасибо тебе за помощь с курткой. Прости, что обманул с происхождением пятен. Не хотел говорить правду. Даже не знаю почему, но, думаю, ты уже в курсе всей правды. Слишком много шумихи вокруг этого мэра. Со мной все хорошо. Я, по армейским меркам, в местах не столь отдаленных, поэтому не мог тебе ответить на твои сообщения и звонки. Думаю, что ты писал и звонил. Ведь так? В общем, скоро выйду — мы поговорим. Спасибо тебе еще раз. Будет, что вспомнить. Не прощаюсь! Передавай привет Мэрилин.

P.S: Да. И не смей больше так делать. Ты их заработал, ведь вам запрещено брать в стирку вещи с сильными загрязнениями.

Дочитав до конца письмо, я представил, как он улыбался своей загадочной улыбкой, когда писал последнее предложение. Осмотрев конверт на предмет: мало ли, что не увидел, обнаружил там деньги, которые вернул ему, когда отдавал ему куртку.

Ну, — подумал я вслух, глядя на деньги, — мы еще об этом поговорим. Определенно.

Затем убрал их обратно в конверт, а его положил в коробку «для лучших времен».