Глава 6. Финал

— Мне хотелось бы, чтобы мы погибли как Бонни и Клайд, приняв в себя более сотни пуль, но не разжимая рук, — шептал Бэтси лёжа на груди у Лайнела.

На подоконнике полыхали алые свечи. Мотельные подушки пахли сыростью. Шампанское горчило. Дешёвый романтический вечер в привычной обстановке. Бэтси словно знал, что будет дальше, он чувствовал эту висящую в воздухе фатальность. Она пахла дымом от горящих свечей.

Лайнел ничего не ответил, он был поглощён самодовольством, которое переваривал словно сытый аллигатор. И руки снова тянулись к тонкой шее маленькой шлюхи. Хотелось убить его, потом пустить себе пулю в голову. Это красиво и романтично, только так завершают свой жизненный путь великие преступники. Но услышав сирены за окнами, они сразу поняли, что к чему, и отбросив весь ненужный своему положению романтизм, вскочили с кровати и принялись собираться. Они вылезли в окно, туда, где стояла машина. Лайнел специально припарковал её под окнами мотеля, в тени деревьев, а не на общей стоянке. Привычка, выработанная годами. Похватав свои пожитки и оружие, мелкие преступники высокого полёта помчались вперёд по залитой дождём трассе.

Можно было не сомневаться, хвост за ними уже гарантирован. Бэтси казалось, что Лайнел специально время от времени сбрасывал скорость, словно позволяя копам подобраться чуть ближе, чтобы потом снова ударить по газам, оставляя далеко позади синие мигалки. Бэтси сидел тихо, полностью отдаваясь своей апатии. Страх или азарт уже не касались его своими крылами. Он смотрел за белыми линиями на дороге, как они гипнотизировали и завораживали, напоминая дорожки кокаина. Рассветало. Дорога въезжала в горы. Так хотелось остановить время, чтобы рассмотреть дивный пейзаж вокруг. Коричневые камни и красное небо.

Вдали прогремели первые ласточки выстрелов, несколько пуль поцарапали крышу. Бэтси вышел из оцепенения. По венам разливался страх и адреналин вкупе с невозможностью что-либо сделать. Он знал, что попасть в такую погоню — это уже стопроцентный конец. Он изредка смотрел криминальные передачи, где показывали погоню с вертолёта. В большинстве случаев, у преступников просто нет шансов, потому что дорогу обычно перекрывает другой полицейский патруль.

Они неслись по трассе, чудом уворачиваясь от пуль, слушая заявления полицейских через мегафон: "Настоятельно рекомендуем вам сдаться, иначе будет открыт огонь на поражение".

— Плевать! Мы всё равно трупы! — воскликнул Лайнел, давя на газ.

Дорога превратилась в узкий горный серпантин. Бэтси видел, как в полуметре от них зияет туманная утренняя бездна. Сердце замирало на каждом повороте. Потом оно чуть вообще не остановилось. Впереди мальчик увидел белый кордон из ряда полицейских машин. "Это конец", — сказал он сам себе, и мысленно поцеловав Лайнела, выхватил руль у него из рук. Бэтси, что есть сил вырулил к обрыву. Это был последний отчаянный рывок загнанного зверя, направленный не на то, чтобы выжить, а просто не сдаться. Это странное чувство пустоты под колёсами машины. Пара секунд полёта. Бескрайнее рассветное алое небо в разбитом окне. Удар о землю. Чернота. Словно у телевизора вдруг погасло изображение...

Это была бы красивая смерть для пары отчаянных головорезов. Вечная ода их кровожадной любви. Они бы влетели в вечность в горящей машине, чтобы остаться в памяти на книжных страницах с последующем перенесением в кинематограф… если бы неделю спустя Бэтси не очнулся бы в тюремном госпитале.

Ему не повезло, он помнил всё, несмотря на черепно-мозговую травму, а ушиб позвоночника и перелом пары костей вообще никак не влияют на память. Поначалу, он отказывался от дачи любых показаний, ссылаясь на своё самочувствие. Затем, природная хитрость заставила его говорить, отбросив всю сентиментальность и лишние чувства. Он узнал, что Лайнел погиб на месте, значит других свидетелей у него не было. Бэтси врал чётко, стараясь выставить себя жертвой маньяка, затем его невольным соучастником. Так же правдоподобно он врал в суде, рассказывая о маньяке всё, что он знает. Суд вынес относительно мягкий приговор, ссылаясь на возраст юного преступника. Ему дали два года тюрьмы, первый из которых он провёл в колонии для несовершеннолетних, а второй в обычной тюрьме.

Он не воспринял своё заключение как-то через чур трагично. Он был слишком мягок, чтобы сломаться раз и навсегда. Бэтси был не стержнем, а слизью. То, что смогло бы выбить из колеи любого другого, стало для него привычным делом. Он добровольно подставлял задницу более сильным самцам, от чего и был у них в своеобразном почёте. После выхода из тюрьмы он обзавёлся отличными связями в криминальном мире.

Эпилог

Что сказать про Бэтси теперь: сейчас ему двадцать два, он всё так же красив, пусть даже его красота носит отпечаток этой нелёгкой жизни. Он звезда в подпольном борделе одного из своих тюремных друзей, его козырная сучка. У Бэтси дорогие шмотки и всегда превосходный кокаин. Он подумывает о перемене пола и уже начал принимать гормоны. Когда-нибудь он надеется завязать с проституцией и заняться собственным бизнесом.