Безумие в замкнутом пространстве

Можно ли осознать собственное безумие? Подступающее поначалу незаметно, но затем пугающе быстро, захватывая сознание в свои липкие сети. Говорят, что сумасшедшие люди не считают себя таковыми. Но я понимал, что мое психическое состояние не совсем нормально, я чувствовал, что меняюсь, а потому носил маску, скрывающую ото всех мою истинную суть. Лишь приходя в свою крошечную холостяцкую квартиру, в которой практически всегда царил сумрак, я позволял себе расслабиться и быть собой. Я мог часами лежать на кровати, уставившись в потолок, или же в припадке беспричинной ярости бить кулаками в стену, а периодические приступы головной боли вынуждали меня кусать пальцы до крови.

Друзей я не имел, а та небольшая горстка знакомых, с которыми я иногда встречался за кружкой пива, нечасто интересовалась моими делами. Они знали меня как весельчака, полного сил и готового на всякие авантюры. Не желая угодить в психиатрическую клинику, я всеми силами держался за остатки разума, словно утопающий за обломки корабля. Но самокопание вкупе с одиночеством — прекрасная почва для прорастающих зерен безумия. Часто, сидя во мраке своей единственной комнаты, я вслух рассуждал с самим собой. Что если все вокруг меня нереально? Что если я умер, и это мой персональный ад? Появлялись небольшие провалы в памяти: бывало, я не мог вспомнить, как добрался до дома. Непонятные, а иногда и страшные галлюцинации, они вызывали у меня истерический хохот, который так странно звучал в пустой квартире.

В наше время никому нет дела до окружающих. Так я думал. Но порой и у стен есть уши. Соседи — семейная пара с детьми, с которыми я никогда не обменивался даже приветствиями — вызвали врачей и полицию, в то время, как ничего не подозревающий я меланхолично лежал в своей кровати, уставившись в одну точку. Не имея никаких сил для сопротивления, я покорно ушел с ними. Проходя мимо соседей, я заметил в их глазах любопытство, смешанное с отвращением: для них я был лишь неприятным элементом, живущим по соседству, от которого надо было избавиться.

Рассудок еще не совсем покинул меня, но останется ли он после того, как люди в белых халатах, называющие себя врачами, примутся за меня?